Шерлок Холмс и десять негритят - Ульев Сергей - Страница 49

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая

— Есть ли в том необходимость? Откровенно говоря, меня интересует сейчас только один вопрос. Куда вы дели трупы?

— Они в подземелье, — спокойно ответил хозяин замка, как будто речь шла о потерянных тапочках, — если точнее, в дегустационном зале возле винного погреба.

— Вы решили их заспиртовать? — ужаснулся Ватсон.

— О нет, сэр. На это бы я не осмелился. Признаюсь откровенно, джентльмены, я собрал всех вас у себя в замке всего лишь затем, чтобы провести свой уик-энд в компании любимых мною детективов…

Холмс хмыкнул.

— Странная у вас любовь, мистер Крэк. Зачем же вы подсыпали Вульфу и Дюпену яд, вонзили в Гудвина нож, задушили мисс Марпл, утопили Деллу Стрит?!… — голос Холмса звенел, наливаясь обличающей силой. — Вы расстреляли комиссара Каттани, до смерти испугали адвоката Мейсона, выпустили наружу серые клеточки Пуаро…

— Я никого не убивал, поверьте мне, сэр, — перебил его хозяин замка. — То, что вы называете ядом, в действительности было безобидное вещество — антибодрин, которое вызывает крепкую спячку.

— Наркотик? — повел носом Холмс.

— Скорее, успокоительное средство.

— Не знаю такого.

— Это мое собственное изобретение. Приняв антибодрин, Ниро Вульф и Огюст Дюпен погрузились в столь глубокий сон, что даже доктор Ватсон не смог определить, что они на самом деле спят, а не убиты. Арчи Гудвин вовсе не был зарезан. Я его усыпил, а потом для смеха прикрепил к его груди рукоятку от ножа. Инспектор Жюв же понял все буквально. Потом, следы крови на теле Коррадо Каттани — ничто иное, как обыкновенная краска.

— Но что вытекало из ушей Пуаро? — не без содрогания поинтересовался доктор Ватсон.

— Подкрашенное желе. И комиссара Каттани, и Эркюля Пуаро, и мисс Марпл, и адвоката Мейсона, и отца Брауна — я усыпил, побрызгав на них из флакона все тем же антибодрином.

— А Делла Стрит? Разве ее ноги не торчали из ванны?

— Это были ноги от манекена. Я заранее раздобыл их в магазине дамской одежды, и сегодня вечером прикрепил ко дну ванны. А Деллу Стрит я усыпил вслед за ее шефом и сразу спрятал в подземелье. Полагаю, джентльмены, мне можно уже не пояснять, что случилось с комиссаром Мегрэ и Филипом Марлоу.

— И все они живы?

— Конечно.

— Да-а, признаюсь, в эти дни я избавился от угнетающей скуки, — зевая, проговорил великий сыщик. — Увы, я чувствую, что она вновь начинает одолевать меня. Вся моя жизнь — сплошное усилие избегнуть тоскливого однообразия будней. Маленькие загадки, которые я порой разгадываю, помогают мне в этом.

— Вы истинный благодетель человечества, Холмс, — прослезился Ватсон.

Холмс покачал головой.

— К сожалению, мой милый Ватсон, я вынужден признать, что Огюст Дюпен утер нам всем нос. Он первый указал на главного виновника торжества, но мы не прислушались к его мнению. Нет, что бы вы там не говорили, а после этого дела я все-таки отправлюсь на пчелиную пасеку в Суссекс, и выманить меня оттуда будет не так-то просто. Разве только если случится мировая война, и Ее Величество попросит меня вылавливать для нее шпионов.

— Вы несправедливы к себе, сэр, — сказал хозяин замка. — Вы с доктором Ватсоном продержались дольше других и, более того, схватили убийцу. Лавры за распутывание этого дела по праву принадлежат вам, мистер Шерлок Холмс.

Великий сыщик скромно улыбнулся.

— Вы мне льстите, сэр.

— Но как вы добивались того, чтобы гости исчезали, мистер Крэк? — спросил Ватсон.

— Очень просто. Замок испещрен потайными ходами, ведущими из гостевых комнат в подземелье.

— А-а… А собака, которая все время выла на болотах? Куда она подевалась?

— Это выл я. Пробирался через потайной черный ход наружу и выл.

— Зачем?

— Чтобы развлечь гостей. Мне кажется, когда с болот доносится вой, навевающий мысли о Собаке Баскервилей, это так романтично… Между прочим, я сделал себе ботинки с отпечатками собачьих лап. Они пригодились мне, когда дошла очередь до Перри Мейсона.

— Кстати, не слишком удачная поделка. Я почти сразу догадался, что подобные следы не могли быть оставлены собакой, — заметил Холмс.

— Когда адвокат Мейсон увидел, что к нему приближается дворецкий, оставляя за собой огромные собачьи следы, он не мог вымолвить ни слова. И я, чтобы избежать лишних вопросов, быстро побрызгал на него из флакона и бросился назад в дом. А потом я проник в спальню, куда вы его перенесли, и перенес его в подземелье.

— Ну что ж, дорогой друг, — сказал Холмс. — Полагаю, после того, что здесь было сказано, вам нет больше смысла скрывать свое истинное лицо.

— Надеюсь, вы по достоинству оцените качество моего грима.

В этот момент на полу зашевелился инспектор Жюв. Увидев мутным взором, как дворецкий сдирает с себя волосы и отщепляет нос, инспектор хотел что-то спросить, но вместо этого закатил глаза и вновь потерял сознание.

Хозяин замка сдернул с лица бакенбарды, извлек из глаза монокль, отлепил изогнутые брови, снял накладной подбородок.

— Смотрите, Холмс! — вскричал Ватсон. — Это же…

— Майкрофт! — воскликнул Холмс.

— Да, Шерлок, это я, — улыбнулся бывший дворецкий.

Холмс расхохотался.

— Отдаю должное твоему артистическому таланту, братец. Но твою игру я раскусил с первого взгляда. И просто не стал тебе мешать.

— Как тебе удалось меня разоблачить, Шерлок?

— Элементарно, Майкрофт. Запонки! На них наш родовой вензель.

Майкрофт грохнул со смеху.

Ватсон опустился на стул, обиженно надув губы. Казалось, он был не в силах вымолвить ни слова.

Братья Холмс виновато смотрели то на него, то друг на друга.

— Вы опять меня разыграли, Холмс, — вздохнул Ватсон. — Теперь уже на пару с братом.

— Простите, дорогой друг, — сказал Майкрофт. — Однако, я не случайно хотел собрать здесь самых известных детективов. Определенные события, происходящие в последнее время, утверждают меня в мысли, что профессор Мариарти жив.

— Не может быть! — подпрыгнул доктор.

— Откуда такая уверенность, Майкрофт? — спокойно обронил Холмс. — Я своими глазами видел, как профессор сорвался в пучину Рейхенбахского водопада.

— Да. Но ни ты, ни кто-либо еще не видел Мариарти мертвым! Я собрал здесь всех лучших детективов мира, чтобы предложить им объединиться для борьбы с мировым злом, которое олицетворяет профессор Мариарти и его прислужники.

— А зачем тогда надо было розыгрывать эти бесконечные убийства? — спросил Ватсон.

— Я хотел проверить, в какой форме находятся наши лучшие силы.

— Твои выводы? — произнес Холмс.

— Полагаю, что представители старой детективной школы, к каковым я отношу нас троих, можем дать фору нашим последователям. Но и без их помощи нам не обойтись. Нам нужны серые клеточки Пуаро, цепкость мисс Марпл, юридическая грамотность Мейсона, пунктуальность Деллы Стрит, оптимизм Гудвина, остроумие Марлоу, невозмутимость Вульфа, неугомонность Жюва, настойчивость Каттани, обстоятельность Мегрэ, логика Дюпена и вера отца Брауна.

— Ну что ж, Майкрофт, — сказал Холмс. — Полагаю, нам пора навестить наших друзей.

— А как же Жюв? — сказал Ватсон. — Было бы опрометчиво оставить его здесь без присмотра. Он способен в одиночку разнести весь замок, не оставив и камня на камне.

— Вы правы, мой милый Ватсон. Никогда не знаешь заранее, что может выкинуть этот джентльмен.

— Давайте захватим его с собой, — предложил Майкрофт. — Пожалуйста, помогите мне, доктор.

Они подхватили находящегося в беспамятстве Жюва под руки и двинулись к выходу.

Холмс шел впереди с подсвечником.

Когда они проходили через холл, инспектор Жюв внезапно поднял голову и, взглянув поочередно на сопровождающих его джентльменов, заговорил с сардонической улыбкой:

— Господа, позвольте узнать, меня ведут на эшафот? Надеюсь, это будет гильотина, а не виселица? Или меня расстреляют?… А впрочем, все равно! Я взорвал Фантомаса и теперь могу позволить себе уйти на покой. — Жюв мечтательно вздохнул. — Когда о моих подвигах узнают в Париже, мне поставят памятник с Эйфелеву башню… Прощайте, господа, Фемида нас рассудит! — и он опять уронил голову на грудь.

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая