Заложники обмана - Уивер Майкл - Страница 57

• Предыдущая
• 57/112
• Следующая

Они сидели в кафе и выпивали на прощанье, когда была объявлена посадка на их самолет.

Джьянни посмотрел на Мэри через столик.

– Я не лечу, – сказал он.

В кафе было сумрачно, прохладно и тихо, как бывает в перерыве между рейсами. Мэри медленно огляделась, она словно бы и не слышала обращенных к ней слов.

– Ты меня слышала? – спросил Джьянни.

– Да.

– Ну и?

– И что? – переспросила она. – Ведь ты со мной не советовался. Ты сделал заявление. И при этом хочешь, чтобы я тебе что-то сказала, кроме как “до свидания”?

Джьянни долгим взглядом посмотрел ей в лицо и подумал, в самом ли деле он видит ее в последний раз?

– Ты сукин сын, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты ведь и не собирался никуда уезжать, верно? Ты только разыгрывал меня до объявления посадки. Чего ты опасался? Что я не уеду без тебя? Что закачу тебе грандиозную сцену, повисну у тебя на шее и поклянусь погибнуть вместе с тобой?

Мэри собиралась изобразить самую ослепительную из своих улыбок, но вышла у нее гримаса.

– Ну так вот, можешь не беспокоиться. Я не разделяю твоего желания сгинуть. И твоего чувства вины. И твоей жажды возмездия. Я предпочитаю сесть в самолет и остаться в живых, а не торчать здесь и умереть.

– Я не хочу умирать, Мэри. Но я просто не могу улететь и оставить этих людей наедине с тем, что я на них навлек.

Мэри, казалось, посмотрела на себя с новой, непривычной точки зрения.

– Ты неверно понимаешь все это, – произнесла она негромко. – Ничего ты на них не навлек. Это сделала я, и только я одна.

– Что это значит?

– Никто не выслеживал нас, Джьянни. Тебе не стоит всю оставшуюся жизнь казнить себя за это. Все дело во мне. Еще до того, как мы поехали в Позитано, я позвонила Дарнингу прямо отсюда, из аэропорта, и сказала ему новое имя Витторио и где он живет.

Джьянни вначале не поверил ей. Потом увидел ее глаза – и понял. Кто, кроме нее, мог бы сделать такое? Кто мог этого хотеть? Он был потрясен, ошарашен.

– Что они тебе сделали? – только и сказал он.

– Ничего.

– Тогда ответь, во имя Бога, из-за чего?

– Из-за миллиона наличными.

– Из-за денег?

Отвращение в его голосе заставило ее замолчать.

– Ты использовала меня ради этого? – сказал он.

Ей понадобилось время, чтобы собраться с духом и ответить:

– Это было не так. Не имело отношения к тебе… к нам.

– Господи, как же оно могло не иметь отношения к нам?

– Не знаю. Просто не могло, и все. – Голос ее снизился до шепота. – Все обернулось гораздо хуже, чем я ожидала. Я имею в виду этого маленького мальчика… ну и так далее.

– А за что, ты думала, этот ублюдок станет платить тебе миллион?

– Я не заглядывала так далеко вперед. Я в самом деле не хотела… до тех пор, пока не увидела, как четверо убийц въезжают в город. – Она передернула плечами. – Тогда до меня дошло. И я сделала что могла.

– Это было слишком поздно, чтобы помочь мальчику.

– Я знаю.

Джьянни сидел, сжимая обеими руками свой стакан. Сидел и смотрел на нее. Она выглядела перепуганной.

– Наводка превосходная, – глухо выговорил он. – Я ничего не подозревал. Ты не должна была говорить мне об этом теперь. Почему ты это сделала?

– Потому что не хотела, чтобы ты оставался здесь погибать и считал себя виноватым.

– Это так и есть, я виноват. Ведь это я привез тебя сюда. Назови мне другую причину.

– Потому что я тебя люблю.

– Ужасно! – произнес он и негромко простонал: – Хотел бы я знать, как ты поступаешь с теми, кого не любишь. Нет. От такого объяснения я отказываюсь. Возьми его назад.

Джьянни поставил стакан на стол, чтобы не раздавить его в руке. Он едва уже не сделал этого.

– Ну хорошо, – еле слышно выговорила она. – Если ты остаешься, то и я тоже.

– Черта с два!

– Я хочу этого, Джьянни.

– Зачем? Думаешь, тут есть шанс получить второй миллион за то, что ты выдашь убежище Витторио и Пег?

Джьянни бросил перед ней на стол ее авиабилет и встал.

– Я хочу одного: чтобы ты улетела этим рейсом.

Он оставил ее сидеть за столом и пошел получить обратно свой багаж.

Потом он смотрел, как она идет по гудроновой дорожке и поднимается на борт самолета. Последней из пассажиров.

Он все еще стоял и смотрел, как огромный “боинг”, взревев, покатился по взлетной полосе, поднялся в воздух и скоро исчез в небе.

Мысль пришла к нему только после этого. Как она узнала, что это Дарнинг?

Он взял напрокат другую машину, двинулся через Позитано и дальше – в горы над Равелло. Отыскал заросшую травой дорогу к безопасному дому и добрался до него далеко за полдень.

Все было тихо, и никого не видно.

Потом откуда-то из зарослей показался Витторио Батталья и направился прямо к нему. На шее у него висела целая связка гранат, он нес с собой ручной пулемет.

– Не узнал машину, – сказал он. – Что ты сделал? Угнал ее?

– Я не угонял машин с тех пор, как расстался с тобой. А с тех пор прошел двадцать один год.

– Ну, это все равно что плавать и трахаться. Не забывается.

– А как ты узнал, что приближается машина? Какое-нибудь хитрое устройство?

– За четверть мили отсюда на дороге. Фотоэлемент. Усиленная батарейка.

Они стояли и смотрели друг на друга.

– А где же Мэри? – спросил Витторио.

– Вероятно, улетает из Рима в Нью-Йорк.

– А ты?

– Похоже, что тебе от меня не отделаться.

– Все еще должен изображать из себя чертовского героя, да?

Джьянни Гарецки легонько ткнул его пальцем. И они вместе пошли к дому.

Поли считал, что провел с этими двумя мужчинами часть вчерашнего дня, ночь и почти весь сегодняшний день.

Ему помнилось, что человек по имени Дом появился поблизости уже довольно поздно во второй половине дня со своей чепуховой историей насчет какого-то приема и здорово треснул его по голове. А теперь снова настала вторая половина дня.

В промежутке Поли спал и видел какие-то кошмарные сны. Когда проснулся, во рту у него был отвратительный вкус, носом он чувствовал противный запах; от этого ему стало плохо, а потом даже вырвало. После этого он продолжал испытывать слабость, но Тони объяснил, что это от хлороформа, который они ему дали, чтобы успокоить. Скоро все пройдет, сказал он. Тони не был таким трепачом, как Дом, и Поли ему поверил. Но Дом ему нравился больше. Несмотря на то, что именно Дом треснул его по голове, когда Поли повернулся к нему спиной.

Поли все еще не понимал, что происходит. Они твердили, что ему нечего бояться, что его отпустят, как только его отец уладит дела с большими шишками. Но Поли не знал, насколько можно им верить. Сам он решил, что Дом и Тони – пара сицилийских мафиози. Его здесь держат для того, чтобы отец сделал то, чего делать не хочет. Он знал о таких вещах из фильмов и передач телевидения. Выходит, что его сделали заложником. Либо его отец сделает то, что они требуют, либо…

Поли не знал, где находится. В окна он видел только горы и деревья. Ни моря, ни дороги, ни других домов и ни малейшего признака чего-то знакомого.

Чтобы он не попытался бежать, эти двое посадили его на длинную цепь. Один ее конец был прикреплен к наручникам у него на лодыжках, а другой обкручен вокруг водопроводной трубы и заперт на замок. Словом, они, эти двое, могли не слишком о нем беспокоиться.

Какие-то вещи доходили до Поли сами собой, непонятным путем. Он видел, например, что Тони и Дому, судя по тому, как они смотрели на него и друг на друга, так же неприятно находиться здесь с ним, как ему оставаться с ними.

Время шло. Минуты складывались в часы, а часы следовали один за другим. Не было ни концов, ни начал. Ранним днем солнце светило в дом и окрашивало стены комнаты в бледно-желтый цвет. Позже все потускнело, сделалось холоднее, приглушеннее. Мальчик думал о том, как бы он изобразил освещение разных стен в разное время дня. Ему хотелось, чтобы Дом захватил с собой его кисти и краски, когда оглушил его и потащил в автомобиль. Как хорошо было бы заполучить их сейчас.

• Предыдущая
• 57/112
• Следующая