Восставшая Луна - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 28

Затем она нахлобучила кепку себе на голову, подошла к телефону, наклонилась к нему, прижалась губами к стереофоническому микрофону и изобразила поцелуй.

— Это тебе, Майк, дорогой наш товарищ. А Мишель здесь?

Чтоб мне провалиться, но он ответил ей высоким сопрано:

— Здесь, дорогая, и я так сча-а-стлива.

Мишель тоже получила поцелуй, а мне пришлось объяснять профу, кто это такая, а затем и представить его ей. Он вёл себя чрезвычайно любезно, посылал ей воздушные поцелуи, свистел и хлопал в ладоши — иногда мне начинает казаться, что у него не всё в порядке с головой.

Вайо снова разлила водку. Проф забрал у неё стаканы и смешал ту водку, которая предназначалась нам, с кофе, а ту, что предназначалась ей, — с чаем. И в ту и в другую смесь он добавил мёду.

— Мы уже провозгласили революцию, — сказал он твёрдо, — теперь мы приступаем к её осуществлению. С ясной головой. Мануэль, тебя избрали председателем. Не пора ли нам начать?

— Нашим председателем будет Майк, — сказал я, — это очевидно. Он будет также и нашим секретарём. Первое правило безопасности: не следует хранить никаких записей, но поскольку у нас есть Майк, то нам никаких записей и не нужно. Давайте оглядимся и прикинем, что вообще происходит. Я в этих делах новичок.

— Кстати, — сказал проф, — возвращаясь к разговору о безопасности. Секрет Майка не должен выйти за рамки нашей исполнительной ячейки. Я думаю, что если окажется необходимым, чтобы круг посвящённых в него лиц был расширен, то для решения данного вопроса необходимо, чтобы были согласны все трое — поправка, все четверо.

— Какой секрет? — спросила Вайо. — Майк ведь согласился хранить всё в тайне. Он надёжнее любого из нас. Ему нельзя промыть мозги. Майк, дорогой, тебе можно промыть мозги?

— Если использовать достаточный вольтаж, то мне можно промыть мозги, — ответил Майк, — или просто разбить меня, или использовать растворитель. Существует множество способов, которые позволят получить положительную энтропию, — подобные предположения вызывают у меня некоторую тревогу. Но если имеется в виду, существует ли способ промывки мозгов, который можно использовать для того, чтобы заставить меня выдать наши секреты, то при такой постановке вопроса ответ будет отрицательным.

— Вайо, — сказал я, — проф имел в виду, что секретом должен быть сам факт существования Майка. Майк, дружище, ты теперь наше секретное оружие. Ты ведь уже понял это, не так ли?

— Я принял это во внимание, когда занимался подсчётом наших шансов, — сказал он застенчиво.

— Ну и какими были бы наши шансы без тебя, товарищ?

— Не слишком хорошими. Они были бы на порядок хуже.

— Майк, я не хочу давить на тебя, но секретное оружие должно быть действительно секретным. Кто-нибудь ещё знает о том, что ты — живой?

— А я живой? — В его голосе прозвучала трагедия одиночества.

— Давай не будем затевать споров о семантике этого слова. Нет никаких сомнений в том, что ты живой.

— Я в этом не уверен. Но это очень хорошо — быть живым. Нет, Мани, мой первый друг, об этом знаете только вы трое. Трое моих друзей.

— Так и должно быть, если мы хотим сохранить свои шансы на выигрыш. Об этом будем знать только мы трое и больше никто, договорились?

— Дело не в том, договорились или не договорились, а в том, что это необходимо, — жёстко сказал Майк. — Этот фактор был учтён мной при подсчёте шансов.

— Тогда дело улажено, — сказал я. — Возможно, у них есть всё, что только можно себе представить. Но у нас есть Майк. Послушай, Майк! Мне тут пришло в голову… Нам что, придётся сражаться с Террой?

— Мы будем сражаться с Террой… если только не потерпим поражение задолго до этого.

— Гм… ну и перспективы! Майк, на той стороне есть такие же умные компьютеры, как ты? Обладающие сознанием?

Он заколебался:

— Я не знаю, Ман.

— У тебя нет информации об этом?

— У меня нет достаточного количества информации. Я пытался найти данные по этому вопросу. Я искал их не только в технических журналах, но и везде, где только возможно. Сейчас на компьютерном рынке отсутствуют машины той мощности, которой обладаю я… Но существует вероятность того, что один из компьютеров той же самой модели модифицировали, как модифицировали меня. Кроме того, вполне возможно, что существует секретный экспериментальный компьютер, материалы о котором никогда не публиковались.

— Гм… Нам следует учесть и это.

— Да, Ман.

— Не говори глупостей, Мани, — сказала Вайо. — Таких умных компьютеров, как Майк, больше не существует!

— Вайо, Ман говорит не глупости. Я видел один отчёт, который вызывает у меня определённые опасения. В нём говорится, что в Пекинском университете предпринимают попытки соединить компьютер с человеческим мозгом, чтобы достичь увеличения мощности. То есть там пытаются создать компьютерного киборга.

— Там говорилось о том, как именно они пытаются сделать это?

— Издание, в котором я прочёл это, не относилось к разряду технических.

— Ну что ж… нет никакого смысла волноваться о том, что мы всё равно не в состоянии изменить. Верно, проф?

— Всё правильно, Мануэль. Революционеру не стоит постоянно беспокоиться, иначе давление на психику возрастёт настолько, что станет непереносимым.

— Я не верю ни одному слову, — сказала Вайо. — У нас есть Майк, и мы победим! Майк, дорогой, ты сказал, что нам предстоит сражаться с Террой, а Мануэль говорит, что этой войны нам не выиграть. У тебя ведь есть соображения о том, как нам победить, иначе ты не дал бы нам одного шанса из семи. Итак?

— Забросаем их камнями, — ответил Майк.

— Не смешно, — сказал я. — Вайо, у нас хватает текущих проблем. Мы даже не решили, как нам выбраться отсюда таким образом, чтобы нас немедленно не сцапали. Майк, проф сказал, что вчера ночью было убито девять охранников, а Вайо говорит, что всего их было двадцать семь. Остаётся восемнадцать. Ты можешь сказать, так это или нет? Ты знаешь, где именно они находятся и что собираются предпринять? Мы не сможем устроить революцию, если не сумеем выбраться отсюда.

— Мануэль, — перебил меня проф, — это временные трудности, и мы вполне можем с ними справиться сами. А тот вопрос, который подняла Вайо, относится к разряду принципиальных, и его следует обсудить и решить сегодня же. Мне интересно, что Майк думает по этому поводу.

— Ладно, ладно, но подождите чуть-чуть, пока он не ответит на мой вопрос.

— Извините, сэр.

— Майк?

— Ман, официальное число охранников у Надсмотрщика составляет двадцать семь человек. Если девять из них были убиты, то сейчас их официальное число составляет восемнадцать.

— Ты всё время повторяешь «официальное число». Почему?

— У меня есть некая отрывочная информация, которая может оказаться важной. Позволь мне сообщить эту информацию, прежде чем выдвигать какие-либо, даже самые предварительные, умозаключения. Номинально в штате Начальника Департамента Безопасности числятся, если не считать канцелярских работников, только охранники. Но в моём распоряжении находится платёжная ведомость Комплекса Администрации, согласно которой количество сотрудников Департамента Безопасности отличается от двадцати семи человек.

Проф кивнул:

— Понятно. Шпики.

— Погодите, проф. И кто эти другие люди?

— Просто номера в ведомости, Ман, — ответил Майк. — Ман, я склонен предполагать, что имена, которые им соответствуют, находятся в тех секторах памяти, где хранится информация шефа Департамента Безопасности.

— Подожди, Майк, ты хочешь сказать, что Альварес, шеф Департамента Безопасности, использует тебя для хранения своих файлов?

— Полагаю, что это так, но точно не уверен, поскольку для доступа к этим секторам памяти требуется кодовый сигнал.

— Проклятье, — сказал я. — Проф, разве это не очаровательно? Майк знает, где они находятся, и при этом не может до них добраться.

— Почему не может, Мануэль?

Я постарался объяснить профу и Вайо, как устроена система памяти машин класса «универсальный думатель». То, что такие машины имеют постоянную память, которую невозможно стереть, поскольку именно в ней хранятся структуры, отвечающие за логическое мышление машины, и оперативную память, в которой хранятся текущие программы и которые уничтожаются по завершении работы. Также у них имеется так называемая временная память, информация в которой сохраняется столь долго, сколь необходимо, — в течение миллисекунд, дней или лет, — но может быть стёрта, если необходимость в ней исчезнет. Я рассказал о том, что в памяти такой машины хранится постоянная базовая информация — наподобие того, как в мозгу человека хранятся знания, полученные им в процессе образования, с тем лишь отличием, что машина учит свои уроки добросовестно. И хотя она никогда ничего не забывает, но в её памяти любая информация может храниться в сжатом виде и может быть реорганизована, отредактирована или перемещена. И наконец, по порядку, но не по степени важности: внутри машины существуют специальные типы памяти, с помощью которых могут храниться самые разнообразные данные — от файлов с заметками до чрезвычайно сложных программ. Каждой из областей, использующих один из таких типов памяти, присвоен свой собственный сигнал, при помощи которого её можно найти, при этом доступ к такой области может быть блокирован или нет. Существует бесконечное количество вариантов блокировки доступа: последовательные, параллельные, зависящие от таких параметров, как время или ситуация запроса доступа, и так далее и тому подобное.