Один Вкус - Уилбер Кен - Страница 56

Так что всякий раз, когда кто-то советует вам быть «эмпирическим», а не «интеллектуальным», вы можете быть почти уверены, что они делают эти две простые, но важнейшие ошибки. Они берут переживания тела, ума и духа и заявляют, что реальны только телесные переживания — самая низшая из эмпирических областей! — а затем они сводят духовные переживания к телесным переживаниям. И то и другое крайне плачевно.

Но на самом деле все обстоит еще хуже. Хотя мы можем точно говорить о телесных, умственных и духовных переживаниях, вся суть тут в том, что наивысшие духовные состояния — это даже не переживания. Переживания по самой своей природе временны, они приходят, ненадолго остаются, а затем уходят. Но Свидетель — это не переживание. Он осознает переживания, но сам ни в коей мере не носит эмпирического характера. Свидетель — это беспредельная открытость и свобода, в которой переживания возникают и в которую они уходят. Но сам Свидетель никогда не входит в поток времени — он осознает время, — и потому он никогда не входит в поток опыта.

Так что даже в этом случае говорить, что Дух имеет эмпирическую (а не интеллектуальную) природу, — значит полностью извращать Дух, поскольку Дух — это не преходящее переживание, а бесформенный Свидетель всего опыта. Оставаться привязанным к переживаниям — значит никогда не познать Дух.

СТУДЕНТ: Но в теле все же есть «ощущаемые смыслы», которые важны.

К.У.: «О, безусловно, и их необходимо интегрировать с умом и духом. Но называть «духовностью» одни лишь такие телесные чувства — это искажение.

СТУДЕНТ: Почему оно так распространено?

К.У.: Поскольку эта телесная способность уже есть у всякого. Осознание тела было доступно вам с детства. Каждый может переживать тело, так что у вас накопился успешный опыт сосредоточения на теле. Но если бы вы проводили семинар на тему «Давайте испытаем нирвикальпа самадхи» — подлинное духовное состояние, — то для этого среднему человеку требуется как минимум пять лет. Для этого не годится популярный воскресный семинар! Поэтому невозможно с легкостью рекламировать эти подлинно духовные сферы — сбыт находят только быстрые измененные состояния, которые приходят или уходят, или простые телесные переживания, которые любой уже может испытывать достаточно легко.

Точно так же, если вы руководите учебным заведением, существование которого зависит от денег учеников, вы немного заработаете, если будете специализироваться на подлинных тонких, каузальных и недвойственных состояниях сознания, — вы не можете себе позволить ждать пять или десять лет, пока занятия принесут плоды и вам заплатят! Поэтому существует скрытое, но сильное давление, направленное на то, чтобы предлагать эти меньшие, даже регрессивные состояния, называть их «духовностью» и делать свой бизнес. При таком подходе у вас почти стопроцентные шансы на успех, поскольку практически каждый может обнаружить те или иные ощущения, телесные эмоции или осознание тела, тогда как лишь очень немногие способны, не сходя с места, продемонстрировать сатори. Итак, все довольны, все считают себя «эмпирическими» и «исходящими из сердца», а не из «мерзкого интеллекта», а потому «духовными». Ой-ёй.

СТУДЕНТ: Значит осознание тела бесполезно?

К.У.: О, я не хочу, чтобы у вас создавалось такое впечатление. Установление контакта с телом играет очень важную роль, которую, пожалуй, можно объяснить так. В ходе человеческого роста и развития сознание начинается с отождествления главным образом с телом — с витальной и сенсомоторной сферой. Примерно в 2 или в 3 года начинает возникать ум, и к 6 или 7 годам сознание начинает отождествляться с расширенной перспективой, которую он предлагает. Вспомните, что чувственное тело доконвенционально и эгоцентрично, поскольку оно не может принимать на себя роль другого. Но с появлением ума сознание может переключаться с эгоцентрических на социоцентрические модусы осознания, то есть эволюционировать от объективного «я» до «мы». Ум превосходит и включает в себя тело, и потому ум может осознавать и «я», и «мы».

Но если имеет место патология — и здесь решающее значение имеют работы Фрейда, — то ум не просто превосходит и включает в себя тело, он подавляет тело, отрицает тело, отчуждает и отделяет от себя тело. Говоря конкретнее, некоторое умственное понятие, или идея, или суперэго подавляет или отрицает некоторое телесное чувство, побуждение или инстинкт, нередко секс или агрессию либо иногда жизненность тела в целом. И такое подавление тела умом порождает разнообразные виды неврозов, эмоциональных расстройств, телесного отчуждения и бесчувственности к жизни.

Поэтому одна из первых вещей, которые делаются в терапии — в «раскрывающих терапиях», — состоит в том, чтобы ослабить барьер подавления/вытеснения, позволить себе почувствовать свое тело, свои чувства, свои эмоции и попытаться понять, почему вы их подавляли. Затем вы должны подружиться с этими потерянными чувствами и воссоединить их с умом-эго, сформировав более здоровый и точный образ себя.

Но тот факт, что вы восстановили контакт с телом и его чувствами и это заставило вас чувствовать себя живым, энергичным, сияющим — это прекрасно, это то, что и должно было случиться. Вы восстанавливаете связь со своими органическими корнями, своей жизненной силой. Но многие затем ошибочно заключают, что сами телесные чувства каким-то образом принадлежат к более высокой реальности, чем ум-эго, что совершенно неправильно. Они так считают потому, что чувствуют себя намного лучше после восстановления связи с телом. Но нам необходимо восстанавливать связь с телом не потому, что это более высокая реальность, а потому, что это низшая реальность, ставшая жертвой ужасного обращения со стороны высшей. Поэтому мы временно регрессируем к телесным ощущениям, которые подверглись отчуждению, — «регрессия» означает просто переход на более низкий уровень в иерархии сознания — и воссоединяемся с этими потерянными чувствами. Это регрессия на службе более высокого развития.

Таким образом, результатом этого более высокого развития становится интеграция ума и тела — то, что я называю кентавром, в котором человеческий ум и животное тело едины. Но многие телесные терапевты полностью путают этот интегрированный союз ума и тела с одним лишь телом. Эту путаницу можно найти у таких авторов, как Александр Лоуэн, Ида Рольф и Стэнли Келеман. Они часто возвеличивают тело до статуса кентавра (или объединенного ума-тела), и можно догадаться, что они это делают, по тому, что они практически ничего не говорят об уме, как таковом, уме как уме — о рациональной этике, перспективизме, постконвенциональной морали, взаимопонимании и так далее. То, что они называют союзом ума и тела, в действительности представляет собой всего лишь набор глубинных телесных ощущений. Это до/над заблуждение в миниатюре — оно путает постконвенционального кентавра с доконвенциональным телом, и эта путаница характерна для большинства школ телесной терапии.

В любом случае и терапия, и медитация часто начинаются с тела и телесного осознания, поскольку большинство людей действительно утратили связь со своими корнями. Но ни эффективная терапия, ни настоящая медитация не остаются на уровне осознания тела. В эффективной терапии вы, со временем, должны переходить к когнитивному и умственному опыту и начинать понимать, почему вы вообще подавляли тело и некоторые из его ощущений. Прогресс в терапии происходит, только когда вы перестаете отреагировать свои отчужденные побуждения на телесном уровне и превращаете их в психологический инсайт.

Так же и с настоящей медитацией. Хотя она нередко начинается с осознания тела — сосредоточения на дыхании, на телесных ощущениях и так далее, она скоро переходит к исследованию умственного опыта и самого потока ума. Она переходит от грубого тела и сенсомоторного мира к ментальному и тонкому миру. Только путем исследования тонких ограничений в потоке ума — и особенно тонкого ограничения, известного как чувство своей отдельности, — самоотождествление человека может распространяться с тела-ума на сам Дух. Его личная тождественность с организмом включается в тождественность со Всем.