Башня Зеленого Ангела - Уильямс Тэд - Страница 87

• Предыдущая
• 87/133
• Следующая

— Ты сказал, что несвободен из-за знания, которое у тебя было, — медленно проговорила принцесса, — но ни с кем не разделил это знание. Может быть, это самое гнусное из всех твоих преступлений, Кадрах. Страх перед Прейратсом мог заставить тебя делать ужасные вещи, но быть свободным от него и все равно ничего не сказать, в то время как все мы думали, боролись, страдали и умирали… — Она покачала головой, стараясь, чтобы слова отразили холодное презрение, которое она испытывала. — Этого я простить не могу.

Он твердо посмотрел на нее:

— Теперь вы действительно знаете меня, принцесса Мириамель.

Долгое молчание нарушало только слабое пение дворров, тихонько бормотавших что-то друг другу. Бинабик решительно прервал его:

— Мы достаточно говаривали об этих вещах. И я имею должность размышлять о том, что говаривал Кадрах. Но мы имеем здесь кое-что с очевидностью. Джошуа и его люди разыскивают Сверкающий Гвоздь, и они имеют обладание Торном. Они собираются приносить все это сюда, если будут иметь эту возможность, но они не имеют никакого знания относительно того, что этот вот говорит о Прейратсе. Если мы не имеем ни одну другую причину, чтобы побегать и спасаться, то теперь приходит вышеназванная, довольно большая. — Он взмахнул сжатым кулаком. — Но то, что есть за этой дверью, будет первым воспрепятствованием. Как мы будем побегать в конце концов?

— Если только мы не упустили свой шанс, слушая повествование брата Кадраха о его предательстве. — Мириамель перевела дыхание. — Раньше там была всего горстка норнов — а теперь, возможно, успела уже собраться целая армия.

Бинабик посмотрел на монаха, но Кадрах закрыл лицо руками.

— Мы должны предпринимать попытку к освобождению. Если только один из нас сохранится, чтобы донести к остальным это повествование, это будет великая победа.

— И даже если все уже потеряно, — сказала Мириамель, — но несколько норнов не доживут до своей окончательной победы, то я согласна даже на такой успех.

— Принц Джирики. Наконец-то мы встретились. — Джошуа поклонился и протянул левую руку; браслет кандалов, который он носил в память о заключении у своего брата, темнел на его запястье. Ситхи сделал странно угловатый поклон своего народа, потом тоже протянул руку. Изгримнур не мог не подивиться на такую странную сцену.

— Принц Джошуа. — Утреннее солнце позолотило снег и белые волосы Джирики. — Юный Сеоман рассказывал мне о вас. Он здесь?

Джошуа нахмурился:

— К моему сожалению, нет. Нужно о многом поговорить — многое расскажем мы и многое надеемся выяснить у вас. — Он посмотрел наверх, на высокие стены Хейхолта, кажущиеся такими приветливыми в лучах восходящего солнца. — Я не уверен, кто из нас должен сказать другому: милости просим домой.

Ситхи холодно улыбнулся:

— Это больше не наш дом, принц Джошуа.

— А я сомневаюсь, что он когда-либо был моим. Но входите, глупо стоять на снегу. Может быть, вы зайдете и позавтракаете с нами?

Джирики покачал головой:

— Спасибо за ваше гостеприимство, но, я думаю, пока что нет. — Он оглянулся на торопливых ситхи, которые вились на склоне горы, быстро разбивая лагерь. Первые яркие палатки уже расцвели снежными цветами. — Моя мать Ликимейя разговаривает с моей сестрой, я полагаю. Я тоже хотел бы провести немного времени с Адиту. Если бы вы были так любезны и пришли в шатер моей матери, когда солнце поднимется над деревьями, взяв с собой всех, кого сочтете нужным, мы могли бы поговорить там. Как вы сказали, у нас много тем для разговора. — Ситхи сделал что-то вроде грациозного жеста приветствия, поклонился, потом повернулся и пошел прочь по нетронутому снегу.

— Это нахальство, — пробормотал Изгримнур. — Почему это ты должен идти к ним?

— Когда-то этот замок принадлежал им, — Джошуа тихо засмеялся, — даже если они и не собираются требовать его обратно.

Изгримнур фыркнул:

— Раз они хотят помочь нам выставить отсюда этих ублюдков, я думаю, мы можем прогуляться к ним в гости. — Он прищурился. — А это кто?

Одинокий всадник показался на вершине горы за лагерем ситхи. Он был выше и крепче сложен, чем бессмертные, но устало покачивался в седле.

— Милость Божья, — выдохнул Изгримнур, потом радостно закричал: — Изорн, ха, Изорн! — Он размахивал руками. Всадник поднял глаза, потом пришпорил свою лошадь и помчался вниз.

— Ах, отец, — сказал он, спешившись и испытав сокрушающее ребра объятие герцога, — я даже сказать не могу, как славно видеть тебя! Этот храбрый эрнистирийский красавец, — он погладил своего серого коня, — держался рядом с ситхи от самого Наглимунда! Они едут так быстро! Мы немного отстали только в самом конце.

— Неважно, неважно, — хохотал Изгримнур. — Я только хотел бы, чтобы твоя мать не осталась в Наббане. Благослови тебя Бог, сын. Я ужасно рад видеть тебя.

— Действительно, — сказал Джошуа, — на вас приятно смотреть. Как Эолер? И что в Эрнистире? Джирики сказал, но очень немного.

Изорн устало поклонился:

— Я скажу вам все, что знаю, Джошуа. Только есть здесь какая-нибудь еда? И немного выпивки?

— Пойдем. — Изгримнур обнял своего высоченного сына. Дай своему старому отцу облокотиться на тебя — всего на несколько минут. Меня лошадь придавила в Наббане, знаешь? Но я еще жив! Мы позавтракаем все вместе. Эйдон благословил нас этим утром.

После полудня небо потемнело и поднялся ветер. Спина не давала ему покоя, и он сидел облокотившись на подушки — и почему военный отряд ситхи захватил с собой подушки? он не уставал удивляться, — боясь, что не сможет подняться на ноги без посторонней помощи. Даже присутствия сидящего рядом Изорна оказалось недостаточно для того, чтобы его мысли не принимали мрачный оборот.

Ситхи уничтожили Скали и его людей. Это была первая новость, которую сообщил Изорн. Бессмертные привезли в мешке голову тана Кальдскрика в Эрнисадарк. Изгримнур знал, что должен радоваться: человек, укравший его герцогство и принесший столько несчастий Риммергарду и Эрнистиру, мертв. Но он чувствовал в основном собственный возраст, немощь и сердитый стыд. Отмщение, о котором он так громко клялся в Наглимунде, было отнято другим. Если он вернет Элвритсхолл, то только потому, что ситхи заработали это для него. Это не нравилось ему. Несчастный герцог с трудом следил за тем, что так занимало Джошуа и бессмертных.

— Весь этот разговор о мечах и звездах — это прекрасно! — сказал он сердито. — Но что мы собираемся делать? — Он сложил руки на широкой груди. Кто-то должен поторопить события. Эти ситхи похожи на целую армию золотоглазых Джошуа — они готовы разговаривать и размышлять до самого Судного дня. Но реальность Хейхолта никуда не делась. — У нас есть осадные машины, если вы знаете, что это такое. Может быть, нам удастся разрушить ворота или даже стены, но Хейхолт — самая сильная крепость в Светлом Арде, так что все это случится нескоро. Тем временем ваша Звезда завоевателя окажется прямо у нас над головой.

Ликимейя, которая, как предположил Изгримнур, была королевой ситхи, хотя никто не называл ее этим титулом, обратила на него свой змеиный взгляд. Все, что мог сделать риммер, — это достойно встретить его.

От нее у меня кровь холодеет. А я-то думал, что Адиту странная!

— Ты прав, смертный. Если справедливы наши догадки и мысли ваших носителей свитков, то времени очень мало. — Она повернулась к Джошуа: — Мы в считанные дни обрушили стены Наглимунда, но это не помешало хикедайя сделать то, чего они хотели, по крайней мере мы не думаем, что им это помешало. Мы не можем позволить себе повторить эту ошибку здесь.

Принц Джошуа опустил голову, размышляя.

— А что еще мы можем сделать? Как заметил прошлой ночью Изгримнур, нам не удастся перелететь через стены.

— Есть другие пути в замок, который вы называете Хейхолт, — сказала Ликимейя. Высокий черноволосый ситхи подле нее кивнул. — Мы не можем провести целую армию через эти пути и не хотим этого, но мы можем и должны послать хоть кого-нибудь. Рука Инелуки видна во всем; он и ваши смертные враги, безусловно, позаботились о том, чтобы эти пути хорошо охранялись. Но если мы отвлечем внимание наших врагов тем, что происходит перед стенами, то можем преуспеть в засылании внутрь маленького отряда.

• Предыдущая
• 87/133
• Следующая