Эдгар По и его сочинения - Верн Жюль Габриэль - Страница 3

Что до меня касается, то я тогда же отгадал это; вы тоже, вероятно, догадались.

Накануне еще, т. е. в день, когда произошло убийство, Дюпен отдал в журнал Le Monde, который читали все моряки, следующее объявление:

«В Булонском лесу найден сегодня рано утром огромный бурый орангутанг, из породы, которая водится на острове Борнео. Владелец его, (моряк, принадлежащий к мальтийскому экипажу) может получить орангутанга обратно, предъявив расписку в получении и заплатив издержки по содержанию животного тому, кто его сберег. Адрес: улица….. No…. предместье Сен-Жермен, в третьем этаже».

О том, что орангутанг принадлежал мальтийскому моряку, Дюпен заключил из того, что под окном нашли ленту, завязанную особым узлом, как это делают мальтийские моряки. Прочитав объявление, из которого никак нельзя было заключить, что писавший его знает о преступлении, владелец обезьяны должен был явиться.

Он и действительно явился; это был моряк большого роста, крепкий, коренастый и мускулистый, с смелым взглядом; после недолгих колебаний он во всем признался. Обезьяна убежала от него, выхватив у него бритву в то время, когда он брился. Испуганный, он побежал за ней; обезьяна прибежала на улицу Morgue, и, увидев веревку громоотвода, взлезла по ней; хозяин бросился за ней; обезьяна, увидев отворенное окно, впрыгнула в комнату несчастных женщин. Конец вам известен; моряк присутствовал при этой страшной драме, противодействовать которой был не в состоянии, кричал и звал на помощь; потом, потеряв голову от ужаса, он убежал; обезьяна выпрыгнула за ним, и, захлопнув окно, слезла по веревке вниз и исчезла.

Вот эта страшная история и ее правдивое объяснение. Она ясно показывает, какими необыкновенными способностями владеет автор. Она до того правдоподобна, что порою кажется, будто читаешь какой-нибудь обвинительный акт, прямо взятый из Gazette des Tribunaux.

Украденное письмо. — Затруднительное положение префекта полиции. — Средство всегда выигрывать в игре «чет или нечет». — Викториен Сарду.

Эдгар Поэ не должен был покидать оригинальный тип Огюста Дюпена; мы встречаем его опять в новелле «Украденное письмо». История очень проста; письмо компрометирующего свойства, принадлежавшее одному политическому деятелю, было задержано одним министром. Так как это письмо, находясь в руках министра Д***, могло иметь вредное влияние, то необходимо было добыть его обратно. На префекта полиции было возложено это трудное поручение. Было известно, что письмо это находилось в руках самого Д***. Но время его отсутствия, агенты полиции несколько раз обыскали всю его квартиру, осматривали мебель в каждой комнате, открывали все ящики, даже потайные, ощупывали подушки на мебели длинными иголками, осматривали все щели, занавески, зеркала. Такой же тщательный осмотр был сделан во всех соседних домах. Предполагая, что Д*** носит это письмо с собой, префект полиции подослал своих агентов под видом воров, которые, осмотрев все его платье и чемоданы, ничего не нашли.

Не зная, что делать, префект отправился к Дюпену и рассказал ему, в чем дело. Дюпен посоветовал ему продолжать розыски. Через месяц префект опять пришел к Дюпену; дело его все-таки не подвигалось вперед.

— Я бы, право, дал пятьдесят тысяч франков тому, кто вывел бы меня из этого затруднительного положения.

— В таком случае, — возразил Дюпен, выдвигая ящик и вынимая вексельную бумагу, — вы можете дать мне расписку на получение этой суммы. Когда вы ее подпишите, я вам отдам ваше письмо.

И он отдал этот драгоценный документ префекту полиции, который поспешно вышел; когда он ушел, Дюпен рассказал Поэ, каким образом он завладел письмом и, желая показать ему, что человек должен менять средства смотря потому, с кем он имеет дело, он рассказал ему следующее:

«Я знал одного ребенка восьми лет, которому все удивлялись, потому что он никогда не проигрывал в игре: чет и нечет. У него была необыкновенная способность отгадывать, которая состояла в том, что он легко схватывал и оценял умственные способности своих противников. Положим, что у него партнер — совершенный глупец, и что партнер этот, поднимая свою закрытую руку, спрашивает его: чет или нечет? Наш мальчик отвечает: нечет, и проигрывает. Но в следующий раз он выигрывает, потому что рассуждает так: „этот глупый человек в первый раз положил чет, и теперь вся его хитрость будет состоять в том, что он положит нечет; поэтому я скажу — нечет“. Говорит он: нечет, и выигрывает.

С партнером же немного поумнее он рассуждал так: этот господин слышал, что я сказал нечет, и во второй раз прежде всего ему придет на ум положить теперь нечет, так как сделал со мной первый мой партнер; но, обдумав хорошенько, он рассудит, что изменение это будет слишком обыкновенно, и наконец решится положить, как в первый раз, чет. Он говорит: чет и выигрывает».

Если он поэт и математик, сказал он сам себе, то он должен здраво рассуждать; если бы он был только математиком, то совсем бы не обдумал дела и попался бы в руки префекта. Математик постарался бы только выдумать, куда спрятать письмо; но поэт должен был взяться за дело совсем иначе и действовать как можно проще. Действительно, есть вещи, которые ускользают от взгляда именно потому, что они слишком ясны и очевидны. Так, например, в географических картах слова, написанные большими буквами от одного конца карты до другого, гораздо меньше бросаются в глаза, чем слова, написанные мелким шрифтом. Итак, Д*** должен был сбить с толку агентов полиции именно наивностью своих расчетов.

Дюпен это понял; он знал Д*** и у него было fac-simile злополучного письма; он отправился в квартиру министра, и первая вещь, которая бросилась ему в глаза, — было это письмо, лежавшее совсем на виду; Д*** понял, что лучшее средство скрыть письмо, — это совсем не прятать его. Дюпен преспокойно взял это письмо, положив на его место fac-simile, и выиграл дело.

Эта новелла прелестна и исполнена интереса. Викториен Сарду написал в подражание ей прехорошенькую пьеску — «Pattes de mouche», о которой вы, вероятно, слышали, и которая имела большой успех на сцене.

Золотой жук. — Голова мертвеца. — Чтение трудноразбираемого документа. — Приключения некоего Ганса Пфаалля. — Рукопись, найденная в бутылке. — Поездка к Мэльштрому. — Чорная кошка. — Человек из толпы. — Падение дома Usher — Неделя с тремя воскресными днями.

Теперь я перейду к новелле «Золотой жук», в которой герой Эдгара Поэ выказывает необыкновенную проницательность; я должен буду приводить многие места из этой новеллы, но вам это не будет неприятно, уверяю вас; вы даже несколько раз перечитаете ее.

Поэ был очень дружен с г-м Вильямом Легран, который, разорившись вследствие несчастного стечения обстоятельств оставил Новый Орлеан и поселился возле Чарльстона, в южной Каролине, на острове Сулливане, состоявшем из одного только морского песку и имевшем три мили в длину и четверть мили в ширину. Легран был мизантроп, подверженный припадкам меланхолии; думали, что у него голова не в порядке, и родители его приставили к нему негра, который назывался Юпитером.

Однажды Поэ отправился к Леграну и застал его очень довольным. Легран, который занимался энтомологией и собирал насекомых, нашел необыкновенного жука. В ту минуту жука этого у Леграна не было; он отдал его одному приятелю, лейтенанту Ж*, который жил в Мультрийском форте.

Юпитер уверял, что и он тоже никогда не видел такого жука; он был блестящего золотого цвета и довольно тяжел. Негр даже не сомневался, что он был из массивного золота. Легран пожелал нарисовать жука своему другу, но, не находя близко бумаги, он вынул из кармана грязный клочок пергамента, на котором и принялся рисовать жука. Но, странное дело! когда он кончил и передал свой рисунок Поэ, тот увидел, вместо жука, нарисованный череп.