Золото Маккены - Уилл Генри "Генри Уилсон Аллен" - Страница 37

• Предыдущая
• 37/52
• Следующая

С Дозорной Скалы отряд двинулся под углом к ЗуниРивер, уходящей в НьюМексико, обошел с юга Гэллап, обогнул старый форт Уингейт, и поехал на север между Блюуотер и СмитЛэйкс в бэдленды Каньона Чако. На закате тринадцатого дня пути расположились на дне Уобразной лощины. Несколько выше стены каньона под прямым углом уходили вверх и каменистый берег ручья был настолько узок, что по нему мог проехать всего один всадник.

– Проход оставим на завтра, – сказал Маккенна. – Если мы двинемся верно, значит, завтра увидим то, что видел Кривоух тридцать три года назад.

Пелон спешился. За ним, чуть поодаль, как обычно внимательно оглядываясь, спустился на землю Микки Тиббс. Парень вытащил из седельной кобуры карабин, отошел и уселся на камень. Никто не обратил на него внимания. Он никогда не помогал разбивать лагерь, да его и не просили. Пелон и Маккенна порешили, что лучше всего – оставить эту заразу в покое. Его поведение во время переездов, это вечное стояние на страже с заряженным винчестером, отказ от участия в лагерной жизни и постоянное выматывающее молчание – подтверждало первоначальные опасения Маккенны, что у парня «не все дома». Так что г… лучше было не трогать…

– Мне, – ответил Пелон старателю, – здесь чтото не нравится. Что по легенде мы должны увидеть?

– Тыквенное поле, – ответил Маккенна.

Фрэнчи и Микки не знали историю Погибшего Эдамса в подробностях. Совсем другое дело – апачи. И Мальипай и Хачита тут же выказали живейший интерес.

– Ха! – буркнула старуха. – Значит завтра на рассвете, пройдя этот каньон, мы увидим ирригационные арыки и полуобвалившиеся стены древней индейской деревни, так что ли?

– Так.

– И тыквенные плети?

– Верно, и плети тоже.

– Но почему бы не пойти прямо сейчас и не поискать? Тогда мы могли бы еще сегодня убедиться в том, что движемся правильно. Света вполне достаточно.

Услышав предложение старой скво, Маккенна покачал головой.

– Лучше не надо, – сказал он. – В легенде говорится о том, что Кривоух пошел высматривать поле после заката, и все вы знаете, что с ним потом стало.

– Маккенна прав, – быстро произнес Пелон. – Ты, старуха, не кипи, а лучше вскипяти кофейку. Решения оставь принимать мужчинам.

– Точно, – прогрохотал огромный апач, встревая внезапно. – Духов тревожить не следует. Они гдето рядом, я их чувствую. И мне очень страшно. – Покачивая огромной головой, он нахмурился. – Жаль, я никак не могу вспомнить то, о чем говорил мой товарищ. Чем ближе мы подходим к Снотаэй, тем больше я об этом думаю.

– Успокойся, – улыбнулся Маккенна. – Помни, о чем я тебе сказал: придет время, и все встанет на свои места.

Хачита не ответил; он хмурился и все качал и качал головой. Молодой Микки с отвращением сплюнул и заговорил, не вставая со своего каменного сидения.

– Духи. Предупреждения. Легенды. Вы просто скопище старух. Давайте, черт побери, лучше чегонибудь поедим! Я умираю с голода. Что там у нас сегодня, старая?

– Для тебя, – отозвалась Мальипай, – лично – змеиное дерьмо и жабья отрыжка.

Лицо парня мгновенно превратилось в маску ненависти.

– А для тебя, – завопил он с искаженным лицом, – лично – пуля в твою старую вонючую селезенку! Благодари Бога, что здесь нельзя стрелять. И запомни: после того, как мы отыщем золото, тебе не поздоровится!

– Ты, уродец, похож на жующего осленка, – сказала старуха. – Пожуешь, пожуешь, потом заговоришь. И все задом, задом… Плевала я на тебя.

Так она и сделала и пьяному от ярости разведчику пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы не быть забрызганным слюной. Задыхаясь от бешенства, он перехватил ружье за дуло и поднял его над головой. Мозги Мальипай разлетелись бы на несколько метров, если бы Маккенна не поднырнул под занесенную дубинку и не отшвырнул бы старуху с линии удара. Они грохнулись наземь и приклад, просвистев над их головами, врезался в булыган, расколовшись на несколько частей. Увидев, что ружье повреждено, парень стал белым, как смерть.

– Будьте прокляты, – прошипел он. – Вы оба за это поплатитесь.

Но исполнить угрозу ему не удалось. Стоило Микки приложить расщепленный приклад к бедру и направить дуло на распростертые на земле фигуры, как его, будто пушинку, приподняло над землей. Хачита держал парня на вытянутой руке, беспомощного, как крысу в когтях ястреба, и примерялся, куда бы лучше вонзить неизменный как продолжение руки топорик.

– Не смей, не надо! – завопил с земли Маккенна. – Хватит смертей, Хачита! Твой друг этого не одобрил бы. Поставь Микки на землю. Осторожнее, осторожнее.

Апач молча кивнул, но ставя коротышкуразведчика на землю, осуждающе замотал головой.

– Не знаю, не знаю, – бормотал он неуверенно. – Мой друг говорил чтото об убийстве. Это точно. Но вот что?

– Наверное то, о чем и я сказал – чтобы убийств больше не было. Так, Хачита?

– Не знаю, друг мой. Вполне возможно, раз ты так говоришь.

– Ну, конечно. Ладно, теперь все. Мы все в одном лагере под одним небом…

– Верно, – сказал Пелон. – И это наш последний лагерь перед входом в Снотаэй. Боже! Вы только представьте, амигос! Мы почти на месте. – Он запнулся, и по громоздким чертам лица словно тень пробежала. – Черт побери, Маккенна, меня чтото беспокоит, и я не могу понять, что именно. А, вот! – вспомнил он. – Если завтра мы должны увидеть Тыквенное Поле, значит, сегодня мы пропустили еще один опознавательный знак.

– Фургонную дорогу, – кивнул Маккенна. – Мы должны были пересечь ее гдето в районе полудня.

– Да, да, именно. А, черт, мне это совсем не по вкусу. Теперь я буду думать, что мы потеряли направление. В истории Эдамса о ней говорится совершенно четко. Мне кажется, мы уклонились в сторону. Сейчас пойду и поищу эти проклятые тыквы.

– Несмотря на духов Кривоуха и остальных?

– К черту духов!

Маккенне вовсе не хотелось будоражить людей. Эту ночь было необходимо тихомирно спать и набираться сил.

– Подожди, – сказал он. – Пошевели мозгами, Пелон. Помнишь, почему Кривоух так настоятельно советовал запомнить дорогу на форт? Я тебе напомню. Потому что она уже тогда была заброшена, и едва виднелась. Без дополнительных указаний ее могли разглядеть только индейцы. И вот проходит еще тридцать лет: солнце, дожди, песчаные бури, зимы с метелями и талые снега весной – терзают эту землю, уничтожая то, что было и нарождая новое. И что, хефе? Ты считаешь, что через столько лет старая дорога все еще была бы видна? Естественно, мы ее пропустили, потому что там больше нечего видеть.

Пелона не слишком убедила эта тирада, но старая карга, которая рожала его в муках, чтобы познакомить с этим разбойничьим миром, подала в это мгновение голос и сказала, что кофе остывает, так что коли кто хочет есть, должен отыскать подходящую палочку, заточить ее и, насадив засиженную мухами оленину, выжечь из мяса все личинки.

Сей логический аргумент положил конец колебаниям бандита. Вместе с остальными он подсел к костру. Но усевшись возле огня, указал кудато вверх по каньону.

– Лучше бы этим тыквочкам завтра утром быть на месте, – сказал он. – Ты, надеюсь, понимаешь, о чем я, милый друг.

– Разумеется, – пожал плечами Маккенна, уверенно улыбаясь.

А затем подумал о том, сколько тыквочек они отыщут в древней индейской деревушке через тридцать три года.

• Предыдущая
• 37/52
• Следующая