Пылающий мост - Угрюмова Виктория - Страница 10
- Предыдущая
- 10/157
- Следующая
Больше говорить было не о чем, нужно было делать. И Кахатанна отважно полезла в какую-то нору – единственный видимый путь в развалины древнего города.
Остальные стояли в понятном оцепенении: всей власти и всего могущества богов не хватило бы сейчас на то, чтобы ей помочь. Только Ниппи чувствовал себя вполне хорошо – долго было слышно, как он покрикивал веселым голосом:
– Правее! Левее! Еще левее! Осторожно!
– У-ух! – произнес голос Каэ откуда-то из-под земли. И сразу следом началась перебранка:
– Я же сказал, левее!
– Тут стена!
– Это не важно! Он левее!
– Того и гляди, – прошептал га-Мавет, – этот олух накличет беду.
– Вам все равно нельзя туда идти, – одернул бога Тотоя. – Если талисман Джаганнатхи получит власть над вашим разумом, ей придется сражаться с обезумевшим бессмертным. Поберегите ее...
... Песок с шуршанием осыпался. Каэ беззлобно ругнулась, подвернув ногу на оползающей куче. Перстень давал немного света, но легче от этого не становилось. Талисман, если верить Ниппи, находился слева, но прохода там не было. Она обшаривала руками стены, пытаясь найти хоть какую-нибудь щель. Но судя по всему, была перед ней сплошная каменная кладка, сложенная на совесть. Еще пару эпох она могла бы простоять, пережив и нынешних богов, и их потомков.
– Налево! – сварливо сказал Ниппи.
– Некуда!
– Кто из нас богиня? – разозлился перстень. – Этого не могу, того не могу. Зачем вообще из людей было уходить?
– Я бы с радостью обратно...
– Кто мешает? – огрызнулся перстень. – Ну и куда мы идем? Теперь он остался далеко позади!
Каэ свирепо думала о том, что по части подземелий скоро станет признанным специалистом – она уже достаточно по ним постранствовала.
– Теплая кровь, сильная кровь, – явственно произнес кто-то в темноте перед ней.
– Спасибо за комплимент. Только тебя это не касается, – спокойно ответила она.
Тон говорившего с нею был до прозрачности ясен: кровь ему была просто необходима.
– Я дам тебе то, что ты ищешь, а ты мне совсем немножко своей крови, – предложил голос.
– Выходи, поговорим. – Каэ легко вытащила из ножен Такахай. А второй меч не рискнула: проход был слишком узок, и двум клинкам здесь было не разгуляться.
Говоривший не заставил себя ждать и неслышно появился из-за груды камней и битого кирпича. Богине не положено терять сознание при виде монстров и чудищ: вот Каэ и не потеряла его, хотя сделала бы это с превеликим удовольствием. Облик того, кто обратился к ней в темноте подземелья, был, мягко говоря, омерзителен.
Огромный червеподобный отросток колебался над головой серой мумии, которая с трудом передвигалась по неровному полу подземелья. Когда-то это был мужчина – высокий и широкий в кости. Наверное, когда он был живым воином (об этом свидетельствовали остатки доспехов, еще не до конца источенные временем), равных ему трудно было сыскать. Но теперь любая участь казалась завиднее. Высохший, представляющий собой обтянутый пергаментной, потрескавшейся кожей скелет с лысым черепом на вытянутой шее, он все еще существовал. Даже глаза у него были – яркие, голубые, болезненно блестящие. И стыла в этих глазах вселенская тоска.
Нижней челюсти, а также большинства зубов на верхней у мумии не было; кожа в этом месте обрывалась и висела лоскутами.
Завидев Каэ, воин попытался делать ей отчаянные знаки, будто бы изгоняя ее из своей подземной тюрьмы, но его хозяин-наездник злобно зашипел.
Мясисто-розовый отросток колебался за спиной несчастной мумии. Он вырастал прямо из позвоночника этого полуистлевшего тела и нависал над ним. Вокруг рта мерзкого существа шевелились бесчисленные щупальца: наверное, ими он хватал жертву, высасывая из нее кровь.
Каэтана ушла бы отсюда, она бы оставила и талисман Джаганнатхи лежать в этой темноте до Последнего дня жизни мира, но острое чувство сострадания к несчастному существу, носившему на себе червя, ее остановило. Та решительность, с какой немое создание пыталось выгнать ее отсюда до того, как она станет очередной жертвой его хозяина, та отвага, с которой он пытался противостоять злой воле своего победителя, требовали соответствующего вознаграждения.
– Кровь, теплая сильная кровь! – извивался червь в возбуждении.
Наверное, он был опасным противником, наверное, он мог легко одолеть любого силача – как же иначе? Но Каэ вдруг поняла, что значит – быть богиней. Та ненависть, которую она испытывала к врагу, и та жалость, которую вызвала в ней мумия, обратились источником нового могущества. Она буквально чувствовала, как по ее жилам заструился жар. И Такахай засветился в темноте.
Она подошла к мумии, пятящейся от нее в ужасе, протянула руку и, когда голова червя метнулась к ней, перехватила ее на лету. Мощное тело, состоящее из могучих мышц, билось и металось, но Каэ держала крепко. А затем взмахнула клинком и чисто срезала его со спины мумии. Монстр издал какой-то нечленораздельный вопль и обмяк. Из открытых сосудов хлынула зловонная жидкость. Обрубок червя еще некоторое время жалко трепыхался на холодном полу, но Каэ не обращала на него внимания, склонившись над высохшим телом воина, бессильно опустившимся у стены.
Она не почувствовала ничего, кроме тепла, когда костлявые пальцы взяли ее за запястье: мумия говорить не могла, но могла смотреть и двигаться. И взгляды, и жесты выражали благодарность.
– Все будет хорошо, – сказала Каэ тихо и ласково. – Сейчас ты уснешь. А когда проснешься, мир вокруг будет прекрасным. Ты это заслужил.
Мумия кивнула головой. Движения ее становились все более резкими и неровными. Она уходила из этого пространства и из этого времени, но перед уходом пыталась отблагодарить свою спасительницу. Серая рука вытянулась и уперлась в стену на уровне глаз Каэ.
– Ты хочешь, чтобы я разобрала стену?
Каэ не представляла себе, как выполнить эту просьбу, но все оказалось значительно легче, чем она предполагала. Камни свободно сидели в кладке, не скрепленные раствором. И вытащить их оттуда было несложно. Через несколько минут в стене образовалось довольно большое отверстие, в которое вполне мог протиснуться человек.
- Предыдущая
- 10/157
- Следующая
