Обратная сторона вечности - Угрюмова Виктория - Страница 83
- Предыдущая
- 83/114
- Следующая
Лая снова легла и закрыла глаза. Она подумала, что можно было бы встать, протянуть руку и нащупать в изголовье свечу, — размеры комнатки были далеки от королевской опочивальни, и все необходимое находилось рядом. Но ей было страшно шевелиться, и, как в детстве, она старалась снова заснуть, спрятавшись под одеяло, надеясь, что кошмары сами собой исчезнут с наступлением утра.
Государыня Аллаэллы всегда славилась тем, что к ней могли обратиться за помощью и заступничеством все кто в этом по-настоящему нуждался. И теперь она сама ждала защиты и заступничества от тех, кто должен был их оказать, она так верила и надеялась, что уже одно это должно было помочь.
И когда серповидное лезвие взвизгнуло в воздухе над ее головой, она только удивилась…
Аграв проснулся от непривычного шума в коридоре и диких, истошных воплей. Эту последнюю ночь в храме он провел в каморке позади кухни, рассчитывая подняться вместе с поварами, наскоро позавтракать и затем зайти к Агунде за свитком, который она хотела передать в Сонандан. Поэтому сначала он подумал, что уже наступило утро и это сонные служители ссорятся между собой, уронив или разбив что-то тяжелое. Но когда открыл глаза, то увидел, что кругом темно.
За окном царила глубокая ночь, но темнота и тишина предрассветного часа были спугнуты чьим-то присутствием. Аграв поднялся с ложа и выглянул из своей каморки. В едва освещенном коридоре метались насмерть испуганные люди, шипели факелы, упорно не желая разгораться, кто-то торопливо щелкал огнивом, кто-то споткнулся в темноте и упал, отчаянно ругаясь. Второй человек поспешил к нему со светом, чтобы помочь подняться, да так и застыл на месте с открытым ртом и вытаращенными глазами — его товарищ лежал на окровавленном, изувеченном теле, которое выглядело еще страшнее в красных, неверных отблесках пламени.
Кто-то свирепый и жестокий прошелся в ночи по храму Тики и безжалостно уничтожил множество людей. Паломники, служители и больные в панике метались по громадному зданию, заглядывая во все укромные уголки, и то в одном месте, то в другом наталкивались на исковерканные страшной силой тела.
Молодая женщина с перерезанным горлом, старик с рваной раной на боку, маленькая девочка, только вчера пришедшая в храм, — она прижимала к груди куклу, сделанную из пучка соломы, — пронзенная острием меча. Затравленный взгляд Аграва перебегал с одного трупа на другой. Что и кому могли сделать эти несчастные, беспомощные люди? Зачем понадобилось убийцам пробираться в храм, чтобы убивать немощных и больных? Внезапно он вспомнил о самом важном и неотложном деле и рванулся в сторону покоев верховной жрицы. Там было тихо и пусто, туда еще не добежала испуганная толпа, и на мгновение он успокоился, надеясь на то, что сюда не заходил смертоносный ночной гость.
Аграв толкнул тяжелую дверь, и она подозрительно легко подалась его усилию. Разбойник почувствовал, что волосы у него на голове встают дыбом от ужаса, но он превозмог себя и шагнул во мрак комнаты. Он бы никогда не сделал этого ни для кого другого, но Агунду и Ханиш не мог оставить без защиты и поддержки.
— Агунда! — осторожно позвал он, пытаясь нашарить вытянутыми руками хоть какой-нибудь ориентир.
Аграв помнил, что комната жрицы практически пуста, только около камина стоят несколько скамеечек да под окном громоздится стол, заваленный бумагами, на него Агунда накануне положила свиток с письмом для Кахатанны. Узкое ложе жрицы стояло в нише, в самом дальнем углу. Камин погас, и даже угли не светились. Разбойнику показалась странной эта мелочь, но он не остановил на ней своего внимания.
Сзади раздавались крики. Они становились все отчаяннее, все оглушительнее. Кто бы ни был загадочный убийца, но он продолжал собирать свою кровавую жатву.
— Агунда! — уже громче повторил разбойник, начиная понимать.
Он догадывался о том, что случилось здесь, в этой комнате, даже предполагал почему, но ему не хотелось оказаться правым, и он, как мог, оттягивал ту минуту, которая должна была все прояснить. Пока он колебался, за его спиной послышался топот, тяжелое дыхание и заметался тусклый свет догорающего факела. Кто-то торопился к верховной жрице, волнуясь за ее безопасность.
— Матушка Агунда! — позвал слабый, старческий голос.
Это был привратник, старый Шу, любивший жрицу Тики-утешительницы как свою собственную дочь. Его нельзя было испугать или заставить думать о себе, когда Агунде грозила смерть.
— Шу, — откликнулся из темноты Аграв, — это я. Иди сюда со своим факелом, тут хоть стаза коли — ничего не видно.
— Кто здесь? — заволновался старик.
— Это я, Аграв.
— А-а. А что с доченькой? — так Шу всегда именовал Агунду.
— Не знаю и, честно говоря, боюсь. Что там, в храме?
— Не спрашивай, не спрашивай, — говорил старик, приближаясь.
Ему было тяжело идти по ступенькам, и двигался он очень медленно. Аграв не выдержал, схватил его за руку и рывком подтянул к себе. Затем взял из рук Шу факел, высоко поднял его над головой и вошел в покои жрицы.
Здесь все было забрызгано кровью. Пол был темным и липким, весь в потеках и лужицах густой, остро пахнущей жидкости. Белоснежное обычно покрывало на кровати промокло насквозь и теперь свисало почерневшей тряпкой. Светлые оштукатуренные стены были покрыты страшным узором — брызги красной жидкости разлетелись неправильным веером над кроватью. Бумаги на столе тоже пострадали.
Двое мужчин с ужасом взирали на картину, представшую их взору.
Агунда лежала на кровати лицом вниз, тяжелые капли, срываясь с ее ложа, гулко падали в огромную лужу, натекшую под ним. Жрица была мертва.
Аграв медленно подошел к кровати и взял ее за руку. Рука была немыслимо холодной и тяжелой.
— Агунда! Агунда! — заголосил кто-то за их спинами.
Они не успели обернуться, как женщина (а голос был женский) запнулась на пороге, будто врезалась со всего размаху в невидимую преграду.
— Тика, что же это?! — произнесла она хрипло и стала медленно оседать на пол.
Аграв не помнил, как ее зовут. Она только недавно пришла в храм и осталась помогать в больнице. Особенно хорошо у нее получалось управляться с детьми. Агунда хвалила ее.
Старый Шу затоптался на месте, абсолютно не представляя, что предпринять в первую очередь.
— Что это? — обратился к нему разбойник.
Он понимал, что Шу ничего ему не ответит, но молчать тоже не мог.
— Я видел тень, сынок. Странную тень, с кривым клинком. Когда бежал сюда, она метнулась в левый коридор…
— О боги! — закричал Аграв.
В левом коридоре были в основном хозяйственные помещения, и только одна комната из них была жилая. Там расположилась Ханиш.
Разбойник бросился прочь. Агунде он помочь уже не мог и подозревал, что и к Ханиш он тоже опоздал, но не стоять же на месте. Он бегом проделал обратный путь до кухни, то и дело натыкаясь на трупы, которых еще несколько минут назад там и в помине не было. Вихрем ворвался в кухню, вызвав дикий крик у смертельно напуганных женщин, прятавшихся за чанами с водой, и схватил топор, которым повар разделывал мясо. Это было единственное оружие в храме Тики. Топор был неудобным — ручка у него была тяжелее лезвия, скользкая, жирная: накануне повар как раз рубил свиную тушу. Но выбирать не приходилось, и Аграв опрометью кинулся дальше, по левому коридору, в комнату Ханиш.
Несчастная женщина лежала на пороге. Видимо, ее разбудил шум, и она успела накинуть темное просторное одеяние жрицы и выглянуть наружу, чтобы посмотреть, что происходит в храме. Ночной убийца напал на нее внезапно, сзади. Это было совершенно очевидно бывшему грабителю и разбойнику — рана на шее все еще кровоточила. Удар был неимоверный по своей силе, шейные позвонки оказались полностью перерублены, и голова висела только на тонком слое кожи. Чтобы рассмотреть эти жуткие подробности, Аграву пришлось опуститься на колени и поднести факел к самой ране.
Он ни минуты не сомневался в том, что королева Лая тоже мертва. Но все же решил проверить это, прежде чем начать искать убийцу.
- Предыдущая
- 83/114
- Следующая
