Имя богини - Угрюмова Виктория - Страница 42
- Предыдущая
- 42/121
- Следующая
Близнецы испуганными взглядами обвели поляну. На что рассчитывал Кодеш, посылая их против этих людей? Разве их можно застать врасплох, – исполин с секирой смотрит безразличными ясными глазами, в которых таится смерть. Габия так и видит, как разламывается пополам ее хребет под тяжелым ударом.
Она также видит, как опасливо косится Эйя на черноглазого воина – и не зря. Ни один из тех смельчаков, о пытались заработать награду, убив оборотней, не был похож на него, – ну и хвала богам, что не был. Иначе бы не стоять близнецам на этом месте.
Светловолосый рыцарь тоже вызывает страх. Не леденящий душу ужас, который Габия испытывала в присутствии Кодеша, но страх как почтение к тому, кто во всем лучше и выше.
А женщина... Габйя сама была прежде всего женщиной, и поэтому Каэтана привлекала ее внимание больше, чем все остальные, вместе взятые. Самая опасная, ведь именно за ее голову Кодеш обещал награду, именно из-за нее трое богов не могут найти себе места. Интересно, сколько же ей лет: восемнадцать, двадцать пять, тридцать? Габию раздирали сомнения.
А Каэтана, обратившись к своим спутникам, сказала:
– Нет, это все-таки люди, а не те...
«Те» она произнесла с таким выражением, что даже Эйя и Габия поняли, о ком идет речь. Поняли и остолбенели. По каким-то им одним известным причинам эти люди приняли их за Владык и при этом разговаривали таким тоном. О небо! Надо уносить отсюда ноги. Нет! Надо оставаться: если кто-либо в мире и сможет защитить близнецов или избавить их от проклятия, так только они...
– Что вам от нас нужно? – жестко спросила Каэтана, не желая терять преимущества перед оторопевшими близнецами.
– Мы... нас... – опять забормотал Эйя.
– Нам необходимо пойти с вами, – вдруг решилась Габия. – Вы госпожа Каэтана?
– Да, – последовал спокойный ответ. Даже здесь, на земле Кодеша, эта странная женщина не собиралась скрывать свое имя.
– Нас послали на поиски, – словно в омут бросился Эйя. Каэтана подняла на него спокойные глаза. – Нам приказали выследить вас и доставить к Владыке. Мертвыми, конечно.
– А живыми мы их не интересуем? – насмешливо спросила Каэтана. – Не очень-то интересно общаться вашими Владыками – у нас цели разные...
– Мы искали вас не для этого, – выпалила Габия, – нам самим нужна помощь.
Странное это заявление было выслушано без тени на смешки или недоверия. Случайная встреча в Аллефельде – в это никто из друзей поверить не мог. А что касается помощи – ну что ж, для того и существуют на свете понятия чести, справедливости и доброты, чтобы один человек мог помочь другому, чего бы это ему ни стоило.
Они шли по лесу и слушали торопливый, изобилующий подробностями страшный рассказ проклятых богом близнецов. Только теперь, обретя надежду, Эйя и Габия выплеснули из самых сокровенных глубин всю бездну отчаяния и ужаса, которые внушало им их положение. Близнецы хотели опять стать людьми.
Обычными людьми.
Жениться и выйти замуж, завести детей, свой дом и не дрожать каждое полнолуние, ожидая неизбежного превращения; не таиться от людей, чтобы не быть застигнутыми врасплох. И главное – не ужасаться больше тому, сколько радости, сколько удовольствия доставляет предсмертный человеческий хрип и горячая вкусная кровь.
– Мы ведь вконец озвереем, – горько проговорил Эйя. – Это сильнее нас. Все равно как зов Кодеша – хочешь не хочешь, а побежишь. Проклятые мы.
– Не верю, – сказала, как рубанула своим клинком, Каэтана.
Габия сверкнула на нее злыми зелеными глазами:
– Понятное дело, вам проще не поверить, а прямо на месте изрубить нас в куски. Только посмотрим, как у вас это выйдет. – Очертания ее фигуры начали расползаться на глазах, подергиваясь дымкой.
– Прекрати! – Голос Каэтаны хлестнул как плеть. Нет, не выглядела она сейчас юной девушкой, совсем не выглядела. И Ловалонга вдруг подумал, что даже для герцогини Элама была она слишком сильна, слишком властна.
– Вы не Колесо Балсага. Чести мало – слабого противника уничтожить...
– Это мы – слабый противник? – разъярился и Эйя.
– Конечно. Вы даже сами собой оставаться не можете. О какой силе может идти речь? Ваша сила, мои дорогие, заключается в том страхе, который слабый человек – такой же раб, как и вы сами, – испытывает при виде оборотня. Но я-то вас не боюсь. Против меня вы бессильны.
На какой-то неуловимый миг Габия все же не выдержала. Раздался предостерегающий крик Эйи – короткий и жалобный, рявкнул что-то Бордонкай, замахиваясь Ущербной Луной; и уже летящая в воздухе Габия опять отчетливо представила, как хрустит и ломается ее хребет под страшным лезвием секиры, – но тут же оглушительный удар отбросил ее далеко в сторону от исполина.
– Не нужно, Бордонкай, – сказала Каэ.
Она стояла, широко расставив ноги и опираясь на ореховый шест, с которым ходила по болоту. Им она только что и толкнула Габию-волчицу.
– Хочешь сразиться со мной? – Каэтана говорила спокойным и ровным тоном. – Тогда смотри и представляй, что бы с тобой стало, если бы это был не шест, а настоящее оружие.
Габия зарычала, присела на задние лапы, оттолкнулась и прыгнула. Она была, бесспорно, хороша – эта серебристо-белая огромная волчица с кинжально-острыми клыками в разинутой ярко-алой пасти. Она еще не знала поражений, и ни один шрам не испортил ее прекрасную шкуру. Громадные лапы были нацелены прямо в грудь хрупкой маленькой женщины, которая возомнила себя воином. Сейчас Габия напьется ее крови и получит за это награду от повелителя. Но выше награды стоит Счастье насладиться зрелищем чужой смерти...
Габия не просто приземлилась на пустое место, но еще и получила увесистый удар поперек спины, взвыла , и развернулась.
– У тебя перерублен хребет, – спокойно объявила «жертва», – попробуй еще.
Следующий прыжок получился более нелепым: Каэтана, не жалея, успела ударить волчицу по обеим лапам.
Рыча от ярости, Габия кинулась на нее вновь, но неуловимая бестия вдруг оскалилась:
– Ты мне надоела, упрямица.
Как она оказалась сзади волчицы, не заметил никто. Только спутники Каэ и ошалевший от ужаса Эйя вдруг увидели, как напряглись мышцы тонких изящных рук и волчица забилась в стальном захвате. Одной рукой женщина держала ее за загривок, упираясь коленом в спину, а другой обняла мощную шею противницы с явным намерением сломать ее. Габия билась и извивалась всем телом, лозвонки ее трещали и хрустели, кровавая пелена застилала глаза, и вдруг она сдалась: стоя на коленях, придавленная сильными руками соперницы, хрипела и извивалась на глазах у испуганного брата Габия-женщина.
И Эйя закричал отчаянно:
– Отпусти ее, прошу тебя! Отпусти!
– Зачем? – ровным голосом спросила Каэтана. – Я сильнее. Мне нравится смотреть, как она умирает. И ты смотри. Смотри и наслаждайся.
– Нет! Нет! Я прошу тебя! Я все сделаю, мы будем твоими рабами... Габия! Отпусти-и-и-и!..
Ловалонга опытным взглядом воина отметил, что Каэтана держит крепко, но хватки не усиливает, и поэтому Габии смерть не грозит. А вот страху натерпится.
– Мне рабы не нужны, мальчик. Я напугала тебя сейчас, кто-то напугает позднее. Если вы предали сами себя – свою человеческую природу, – то уж меня и подавно предадите. Наслаждайся лучше смертными хрипами сестры.
Эйя уже не просил. Он беззвучно шевелил губами, и слезы текли по его посеревшему лицу. Все его тело мелко-мелко дрожало.
– Единственный раз ты мог бы стать волком, чтобы защитить сестру, но, именно сейчас тебе это не пришло в голову.
– Я... я не могу... – через силу выдавил из себя Урахаг.
– Тебе интересно смотреть, как она умирает?
– Сволочь! – вдруг заорал Эйя, сжимая кулаки, но при этом не двигаясь с места. – Ты убийца. Тебе нравится убивать! Тогда и меня убей, я не смогу жить после этого!
– Да ну?! – Каэтана говорила зло и насмешливо. И еще нечто такое услышали в ее голосе Джангарай и Ловалонга, от чего побледнели. Альв только попятился от Каэтаны, а Эйя застонал. Он отчетливо различил, что сейчас к нему обращаются родные тех людей, которых они с Габией загрызли. И ему захотелось спрятаться у
- Предыдущая
- 42/121
- Следующая
