Голубая кровь - Угрюмов Олег - Страница 36
- Предыдущая
- 36/101
- Следующая
/Если бы я мог сказать все, что предвижу, сколько боли я причинил бы тебе, друг Аддон. Да и не поймешь ты многого. Я и сам не понимаю и не помню… Одна надежда – мы вынесем это, как вынесли все остальное, потому что человек способен на невозможное.. Оттого-то боги приходят и уходят в небытие, а род человеческий остается./
– Нам предстоит столкнуться с чем-то необычным, – ответил прорицатель после долгой паузы. – Не спрашивай, с чем. Ты и сам догадываешься, просто не хочешь признаваться ни себе, ни окружающим.
Никогда еще наши враги не вели себя столь безрассудно, необъяснимо и нелепо. Тому наверняка есть причина. И боюсь, что сия причина не понравится и нам.
8
Победа давалась им в руки до такой степени легко, что у Килиана стали зарождаться неприятные подозрения.
После стольких дней кровопролитных боев; после того, как Суфадонекса вероломно и безжалостно уступил их жизни своему грозному брату; после того, как Ягма гостеприимно распахнул перед ними врата, ведущие в его мрачное царство, – все переменилось в считанные литалы.
В лагере варваров царили паника и хаос.
Что-то происходило там, далеко впереди, где дорога резко поднималась в гору и начинался лес. Где скалы были прорезаны глубокими ущельями и где пели хрустальные водопады. Там, у самой границы с территорией Шэнна, разыгрывалась кровавая трагедия.
Милделины медленно, но неотвратимо шагали впереди маленького войска Каина. Надежно защищенные бронзовыми нагрудниками, поножами и наручами, вооруженные двуручными топорами, в причудливых шлемах, делавших их похожими скорее на кровожадных демонов, нежели на обычных людей, – они сметали всех, кто оказывался у них на пути.
Подвижные, стремительные эстианты зачастую выгоняли на них перепуганных варваров, и топорники крушили врага, в слепой ярости похожие на степной пожар. За ними точно так же не оставалось ничего живого.
Большинство воинов Омагры были застигнуты врасплох. Вопящие, окровавленные, потерявшие ориентацию в пространстве, они метались по разоренному лагерю, среди упавших шатров и брыкающихся и ревущих дензага-ед лагов, между перевернутых барабанов и затоптанных в землю остатков еды… Топорники рубили их, не обращая внимания на то, что враги почти не сопротивлялись. Им было не до благородства, жалости и не до человеколюбия. Только утопив противника в его же крови, они могли гарантировать своему городу победу, а значит, жизнь.
Копейщики-дилорны защищали им спины. Ведь милделины тяжелы и неповоротливы, а их шлемы хоть прочны и надежны, но затрудняют видимость, и топорник не знает, что делается по сторонам. Эта армия шагает только вперед.
Ловкие же копейщики, конечно, не выдерживают прямой атаки колесниц или меченосцев-раллоденов, которых мощные милделины выкашивают будто траву, – зато справляются с конниками и охраняют топорников и лучников.
Справа и слева от милделинов постоянно находились раллодены Руфа Кайнена. Их доспехи были не так тяжелы, как у топорников, но и не такие легкие, как у дилорнов. В левой руке каждый меченосец держал круглый бронзовый щит, а вот клинки у них были железные, обоюдоострые – краса и гордость газарратских кузнецов. Эти мечи ценились на вес золота во всех городах-государствах Рамора, но купить их было очень сложно. Почти все оружие, выкованное газарратскими умельцами, отправляли в царские оружейные. Да и железо было труднодоступно.
Раллодены не щадили никого: они добивали раненых, атаковали с тыла, а один раз – им очень повезло – незамеченными подкрались к целому отряду палчелорских лучников, которые обстреливали кого-то с лихорадочной поспешностью, почти не целясь и пуская стрелы в одну сторону чуть ли не наугад. Меченосцы истребили их в считанные тексели: ведь лучник ничего не может поделать с пехотой или конницей в ближнем бою. Они, конечно, выхватили ножи и даже попытались сопротивляться, но какой жалкой оказалась эта попытка.
Несколько эстиантов подожгли повозки, стоявшие на западной стороне варварского лагеря. Огонь занялся мгновенно, и острые языки пламени при полном безветрии копьями вонзались в белое, изможденное небо.
Войско Каина продвигалось довольно медленно, зато позади оставалась их земля, полностью свободная от захватчиков.
Руф подъехал к Килиану и наклонился к самому уху брата:
– Там, впереди, что-то странное. Не стоит вести туда наших людей.
– Почему?
– Если там сражаются наши союзники, то рано или поздно они подойдут к стенам Каина. Если же это кто-то неведомый, то нельзя рисковать бойцами. Они и так измучены донельзя.
Килиан огляделся.
Вокруг виднелись следы кровавого побоища: тела, тела, тела – одни убитые палчелоры. Руф прав, больше никого не видно. И молодой Кайнен внезапно вспомнил разоренное стойбище палчелоров.
Там тоже были только тела погибших варваров – и больше никаких следов.
Один из раллоденов прикончил последнего оставшегося в живых хиштру и одним махом перерубил кол с насаженным на него красноглазым черепом.
Оскалившееся в свирепой ухмылке воплощение Даданху покатилось под ноги какому-то из топорников. Милделин занес свое оружие, но другой воин удержал его за плечо:
– Погоди, разрубить всегда успеешь. Давай отнесем его Каббаду.
Милделин согласно кивнул. Они подняли с земли какой-то меховой мешок, отряхнули с него пыль и небрежно затолкали жуткую свою добычу внутрь. Даже такая ноша казалась утомленным воинам чересчур тяжелой, и они пристроили поклажу на коня.
– Что это? – спросил кто-то из копейщиков, тревожно оглядываясь.
– Крики смолкли, – буркнул раллоден – седобородый, со свежим рубцом через всю правую половину лица. – Кажется, нашествию конец.
Он тут же сгорбился, обмяк.
– Не расслабляйтесь, – скомандовал Руф жестко. – Стать в кольцо, держать оборону.
– Посреди пустого-то лагеря? – изумился Килиан, но солдаты уже выполняли приказ командира. Они точно знали, что он всегда прав.
– Скажи своим эстиантам разделиться на две группы и прочесать западную и восточную часть долины. Если найдут живого палчелора, пусть возьмут в плен, а не добивают. Нам нужен свидетель происшедшего.
- Предыдущая
- 36/101
- Следующая
