Западня глобализации: атака на процветание и демократию - Мартин Ганс-Петер - Страница 67

Вынужденные сокращения государственных расходов низводят политиков до уровня простых исполнителей, ссылающихся на высшую власть экономического прогресса, чтобы уйти от ответственности за обнищание. Это подрывает основы демократического государства. И все же хронические финансовые проблемы — лишь один из многих признаков упадка политики. Наряду с валютным и налоговым суверенитетом пошатнулось еще одно завоевание национального государства — монополия на насилие. Потому как от снятия с экономики законодательных оков выгадывают не только банки и корпорации, но и криминальные мультинационалы. Во всех индустриально развитых странах полиция и суды сообщают о скачкообразном росте организованной преступности. «Что хорошо для свободной торговли, то хорошо и для преступников», — резонно замечает один офицер Интерпола[385]. По данным группы экспертов, составленной в 1989 году из представителей семи крупнейших индустриальных стран, оборот на мировом рынке героина вырос за два десятилетия (к 1990 году) более чем в двадцать раз, а кокаина — более чем в пятьдесят[386]. Каждый, кто знает, как торговать наркотиками, способен преуспеть и в любой другой незаконной торговле. Беспошлинные сигареты и другая контрабанда, оружие, угнанные автомобили, нелегальные иммигранты — все это вытесняет наркотики с позиции основного источника доходов криминальной экономики. По оценке властей США, только контрабандный провоз иммигрантов, одна из современных форм работорговли, ежегодно приносит китайским «триадам» доход в 2,5 млрд долл.[387]

В Европе о новой мощи незаконных торговцев свидетельствует еще и взрывоподобный рост контрабанды сигарет. До конца 1980-х годов уклонение от уплаты налога на табак было в основном проблемой Италии, но в 1990 году несколько сплоченных организаций распространили свою деятельность ка весь европейский единый рынок. Два года спустя в Германии было конфисковано 347 миллионов контрабандных сигарет, а к 1995 году эта цифра выросла до 750 миллионов. По оценкам налоговых инспекторов, это составляет лишь около 5% всей незаконной торговли сигаретами, а Отделение по борьбе с налоговыми преступлениями со штаб-квартирой в Кёльне сообщает, что Германия ежегодно теряет на этом 1,5 млрд марок, а ЕС в целом 6–8 млрд.

Этот контрабандный бум вызван не огрехами в работе полиции. «Имеется вполне определенная информация о преступных организациях и их рынках сбыта» — заявляет старший прокурор Ганс-Юрген Кольб, глава подразделения по борьбе с экономическими преступлениями в Аугсбурге, работающий с такого рода делами с 1992 года[388]. Товар обычно производится на табачных фабриках США и достаточно регулярно доставляется в Европу, где временно складируется либо в беспошлинных портах Роттердама или Гамбурга, либо в Швейцарии, на так называемых «свободных складах». Этим занимаются не только легальные западноевропейские импортеры: большие партии заказываются на экспорт в Восточную Европу или Африку обществами с ограниченной ответственностью, зарегистрированными на Кипре, в Лихтенштейне или Панаме. Далее груз в запломбированных грузовиках отправляется в путешествие по территории ЕС, но никогда не доходит по назначению, так как его подменяют подделкой до пересечения следующей границы. Если грузоотправитель находится под наблюдением и водитель подозревает, что за ним следят, его клиенты говорят ему по сотовому телефону, чтобы он продолжал путь с первоначальным грузом, пока не пересечет достаточно границ, чтобы оторваться от преследования. Поскольку доход от одной партии товара обычно составляет как минимум 1,5 миллиона марок, эпизодические конфискации груза или уплата пошлины на него не представляют проблемы. Полиция, столкнувшись с громадным увеличением объема незаконной торговли, в состоянии контролировать лишь малую ее часть. Порой удается конфисковать очень большую партию контрабандных сигарет, но это едва ли как-то влияет на сам незаконный бизнес, так как арестовывают всегда мелких курьеров или дистрибьюторов. Подлинные организаторы — это респектабельные бизнесмены, которых невозможно привлечь к ответственности. «Мы знаем имена этих людей, но не можем до них добраться», — сетует Кольб. Лихтенштейн или Панама, разумеется, недосягаемы, вследствие чего международное полицейское сотрудничество там, самое позднее, и заканчивается.

Гораздо больше следователей беспокоит тот факт, что они уже не могут конфисковывать активы преступных компаний. Сколь бы ни были эффективны в своей работе полицейские и судебные органы, в неподвластном никакому законодательству пространстве глобального денежного рынка нелегальные накопления неприкосновенны. Уклоняющиеся от уплаты налогов — не единственные, кто прячется за банковской секретностью зон бегства капитала, которые международное финансовое сообщество защищает зубами и когтями. И вовсе не случайно, что крупнейшие убежища от налогов образовались вдоль основных маршрутов торговли наркотиками. Вот как Сьюзен Стрейндж резюмирует роль офшорных зон в подпольной экономике: «Панама и Багамы хорошо известны как центры отмывания денег, вырученных от кокаиновых сделок между Латинской Америкой и Соединенными Штатами. Гонконг играет ту же роль в поставках героина на Запад из Юго-Восточной Азии, тогда как Гибралтар и Кипр укрывают нелегальные доходы драгдилеров из Турции и других стран Среднего Востока»[389]. В то же время самые строгие законы против отмывания денег не способны остановить проникновение криминальных инвесторов в легальные сектора. «Если вы хотите отмыть доходы, нажитые нечестным путем, то в сегодняшнем мире это можно без проблем делать почти повсеместно», — откровенно признает банкир Фолькер Штрайб, в свое время работавший на Commerzbank в Азии и Африке, а ныне возглавляющий его берлинское отделение[390].

Последствия этого ужасающи. Эксперты считают, что организованная преступность является сейчас наиболее быстро растущей отраслью мировой экономики, ежегодно приносящей прибыль в 500 млрд долл. В своем отчете для федеральной уголовной полиции Германии исследователи из Мюн-стерского университета прогнозируют, что к 2000 году Германию ожидает 35-процентный рост числа таких преступлений, как контрабанда людей, незаконный временный труд, сбыт краденых автомобилей и охранный рэкет[391]. По мере роста финансовой мощи гангстерских картелей они приобретают все бальшую способность коррумпировать легальный бизнес и государственные учреждения или даже прибирать их к рукам. Чем слабее государство, тем серьезнее эта опасность. В России и на Украине, в Колумбии и в Гонконге законный и незаконный бизнес плавно переходят друг в друга. Никто уже не может сказать, какие части государственного аппарата все еще защищают власть закона, а какие уже работают по контракту на одну из преступных группировок в ее войне против соперников. Даже Италия, несмотря на ряд громких арестов, еще не выиграла своей войны против мафии. Капиталы прежних боссов без помех перешли к неизвестным наследникам, которым нужно лишь модернизировать свои организации. К июню 1996 года было конфисковано только 2,2 млрд от оцениваемой в 150–200 млрд марок общей суммы, находящейся в руках четырех крупных итальянских преступных синдикатов. Но даже и в этом случае адвокаты мафии пытаются отсудить у государства две трети этой суммы на том основании, что эти деньги заработаны в законном бизнесе[392].

Управляемые из стран-баз при поддержке банков, преступные сети постепенно охватывают богатые регионы мира, где экономика и финансы пока что функционируют относительно неплохо. Заказное убийство больше не является экзотическим преступлением даже в Германии. В войне между соперничающими бандами вьетнамцев, организующими сбыт продукции сигаретной мафии в Восточной Германии, только в первой половине 1996 года в Берлине было убито 19 человек. Граница между законностью и беззаконием становится размытой и здесь. Даже серьезные банки и корпорации оказываются замешанными в подпольные сделки без ведома высшего руководства. Если та или иная конкурирующая компания, контролируемая преступниками, пользуется нелегальными методами, служащие другой компании вскоре поддаются соблазну последовать примеру конкурентов. Снизить порог сопротивляемости коррупции помогают и взятки типа «назовите вашу цену». В анонимном опросе руководящих работников, проведенном аудиторской фирмой KPMG в нескольких сотнях компаний из 18 стран, почти половина респондентов заявили, что они считают рост экономической преступности серьезной проблемой[393].