Хозяин - Уайт Теренс Хэнбери - Страница 22

• Предыдущая
• 22/76
• Следующая

Однако по части образования он оказался прав. В тот же день после обеда, не дав близнецам заняться Фринтоном или кем-либо иным, Китаец открыл дверь больничной палаты и кивком подозвал Никки. Перед тем как им уйти, он отвесил Джуди поклон и сказал: «С вашего разрешения».

Считается, что в большинстве своем китайцы не выговаривают букву «р», так что у них вместо «жаренного риса» получается «жаленный лис». Но этот китаец не принадлежал к большинству. Его выговор был безупречен. Он говорил на настоящем старосветском английском, — эдвардианском, если точно сказать. Он бы, наверное, даже сказал (как водилось в ту пору среди людей высшего света) «благодарствуйте» вместо «благодарю», — разумеется, если бы ему вообще пришла в голову мысль прибегнуть к этому слову.

Никки последовал за Китайцем по коридору.

Они миновали черную дверь и оленьи рога, аксминстерский ковер и дверь с нарисованным на ней камышом.

В будуаре Хозяина, — ибо таково одно из слов, позволяющих описать выдержанное в тонах пожелтевшей зелени убранство этой комнаты, впрочем, имевшей, быть может, больше сходства с холостяцкой квартирой Шерлока Холмса на туманной Бейкер-стрит, по которой медленно движутся кэбы, — в будуаре Хозяина их ожидал откидной письменный стол, уже застеленный чистой промокательной бумагой с чернильницей и мягким стальным пером поверх нее. На столе лежал также отпечатанный на машинке список экзаменационных вопросов.

О Господи, подумал Никки, совсем как на вступительных экзаменах в Итоне!

Совсем так оно и было. Перед Никки предстал уже знакомый нудный набор: уравнения, прямоугольные треугольники с их жалкими вершинами, именуемыми A, B и C, вопросы насчет того, что производят в Чикаго, да как называется столица Сиама, да когда произошла Французская революция, и даже кусочек «De Bello Gallico» на предмет перевода — вся компания была в сборе. Цезарь! И еще пущую неправдоподобность, — хотя, пожалуй, не для Никки, ибо до сей поры экзамены играли в его жизни роль куда более заметную, нежели гангстеры, — придавал положению Китаец, оставшийся в комнате, чтобы присматривать за экзаменуемым.

Никки уныло уселся за письменный стол, а желтолицый человек, сунув ладони в широкие рукава, застыл за его спиной.

Почему все они так не любят разговаривать? — сердито думал мальчик, берясь за перо. Чего они на себя таинственность напускают? Уж «с добрым-то утром» они, судя по их виду, сказать умеют. И Никки нарочно поставил 1066 против вопроса о дате открытия Америки.

Это было что-то вроде экзаменационной работы по проверке общего кругозора.

Как они могут, как они могут сегодня стрелять в тебя, а завтра устраивать проверку твоего кругозора? Чаепитие у Болванщика да и только!

Сидя в одиночестве на больничной койке и стискивая в разгневанном кулачке немалый клок Шутькиной шерсти, — Шутька, понимавшая, что она помогает хозяйке справляться с какой-то горестью, безропотно сносила боль, — Джуди размышляла о безобразной несправедливости женской доли.

Во-первых, титул достается твоему брату. Во-вторых, тебе приходится носить на приемах юбку. В-третьих, считается, что ты не должна лазить по деревьям. В-четвертых, тебя гипнотизируют. Впятых, он получает образование. Он получает, а ты нет. О, будь прокляты, будь прокляты всеобщее скотство и фаворитизм!

Но нет, я не стану злиться, сказала она себе, никто не увидит, что я задета, и вместо того, чтобы нюнить, я все обдумаю и с блеском разберусь в ситуации, и когда Никки вернется, всем будет ясно, что я не просто Игрушка, Которую Можно Засунуть В Угол, но Личность, С Которой Нужно Считаться, которая Совершает Открытия, вот вам.

И странное дело, в полном несогласии с тем, к чему обычно приходят обуреваемые мстительными чувствами люди, Джуди действительно совершила открытие, как и намеревалась.

— Главное тут вовсе не в том, что Никки мальчишка, — неожиданно для себя самой громко сказала она.

Главное в том, что его мысли прочесть невозможно, а мои — пожалуйста. Потому доктор Мак-Турк и захотел, чтобы за Хозяином шпионил он, а не я. Про меня-то Хозяин мигом узнал бы и что я слежу за ним, и по чьей просьбе. Понятно-понятно.

Они захватили нас, чтобы шантажировать папу и дядю Пьерпойнта, а когда поняли, что Никки нельзя загипнотизировать, то обрадовались, потому что такие люди полезны в их делах. Потому они и решили его обучать. Только чему?

А доктор Мак-Турк со всей его болтовней про атомные бомбы и умственные заболевания и с просьбами никому ничего не говорить, — он попросту хочет с помощью Никки подобраться к Хозяину, потому что Хозяин не может узнать, что думает Никки, но скорее всего очень даже может узнать, что думает Доктор, а Доктор боится Хозяина до смерти и это означает, что он скорее всего строит против Хозяина какие-то козни, вот ему и приходится действовать через Никки, которого не видно насквозь. Так?

Так.

Снадобья.

Что-то он такое говорил про медикаменты.

Если доктору Мак-Турку хочется отравить Хозяина, то сам он этого не может, потому что старик сразу бы разобрался в его намерениях.

Кстати и не удивительно, что он трясется от страха при каждой встрече с Хозяином. Боится, что тот его раскусит.

Ему приходится обходить Хозяина стороной.

При любой встрече, в любую минуту Хозяин может прочитать его мысли. Это все равно что написать на лбу печатными буквами: «Я СОБИРАЮСЬ ВАС ОТРАВИТЬ»и расхаживать вокруг, дожидаясь пока на тебя обратят внимание.

Конечно, он собирается его отравить. Это же очевидно. Скажет Никки, что Хозяин отказывается принимать лекарство, которое принесет ему пользу, и попросит, чтобы Никки тайком дал это лекарство Хозяину — так, чтобы тот ни о чем не догадался.

А сразу он Никки об этом не попросил потому, что не знает, закончил ли Хозяин изготовление той штуки, так что пока Никки нужен ему как информатор, и конечно он собирается его отравить, чтобы зацапать эту штуку!

Восторг, который вызвали в Джуди столь блистательные дедуктивные выкладки, несколько охладила внезапно пришедшая ей в голову мысль. Джуди подумала: Отравить? Этого просто не бывает, и уж не толстеньким человечкам, похожим на Санта Клауса, заниматься такими делами. Пожалуй, я несколько увлеклась.

• Предыдущая
• 22/76
• Следующая