Теофил Норт - Уайлдер Торнтон Найвен - Страница 36

• Предыдущая
• 36/83
• Следующая

Старик долго и громко смеялся.

— Это напоминает мне один случай двадцатипятилетней давности…

— Не сейчас! Не сейчас!

— У его жены была крапивница — ужасная! То, что я называю «крапивница с чертополохом». Просил меня придумать предлог, чтобы ему не спать с ней в одной кровати. Она говорила, что глаз не может сомкнуть, если его нет рядом.

— Доктор, не сейчас. Не сейчас, умоляю. Я всю историю выслушаю, но в другой раз. Вспомните, мы же вместе пишем книгу. — Она должна была называться «Бриллианты за пазухой: мемуары ньюпортского врача»; лучшая ее часть — в моем Дневнике. — Вернемся к Элберту Хьюзу. Что это за болезнь, когда дрожит рука? А может, вы устроите так, чтобы он временно ослеп?

Доктор Эддисон поднял руку, призывая к молчанию. Он был в глубокой задумчивости.

— Есть! — вскричал он.

— Я знал, что вы придумаете, доктор.

— В прошлом месяце Билл Хинкл, как всегда, стирал в подвале. И попал рукой в каландр — представляете? Рука вышла плоская, как игральная карта. Ну, я вправил костяшки и разлепил пальцы. К рождеству будет играть в покер. Я сделаю Элберту гипс, большой, как осиное гнездо.

— Вы чудо, доктор. Только вам придется объявить: «Посетители не допускаются», потому что эти бандиты захотят его навестить. Они такие злобные, что сдерут гипс и изуродуют руку. Он им испортил всю игру. Они погонятся за ним хоть в Китай. А вы могли бы написать Святому Джо, чтобы к нему в комнату никого не допускали?

— Когда его надо загипсовать?

— Сегодня вторник. Я хочу, чтобы несколько дней он поработал, как обычно. Скажем, в субботу утром… Доктор, ваша дочка любит стихи?

— Сама пишет — большей частью гимны.

— Она получит экземпляр «Псалма жизни», под стеклом, в рамке, практически с подписью автора.

— Она обрадуется. «Жизнь не грезы. Жизнь есть подвиг! И умрет не дух, а плоть». Чушь, но талантливая. — Тут он снова впал в глубокую задумчивость.

— Погодите! У Святого Джо не хватит пороху удержать бандитов. Элберту там опасно.

— Эх, доктор, если бы вы могли спрятать его у себя. Элберт накопил много денег. Он бы мог платить какому-нибудь здоровенному санитару, чтобы тот караулил, пока вас нет.

— Есть я, нет меня — стар я воевать с головорезами. Еще убью невзначай. Спрячьте его в Нью-Гемпшире или в Вермонте.

— Вы не знаете Элберта. Он ни к чему не приспособлен, кроме каллиграфии. Он свяжется с матерью или с невестой, а эти люди знают их адреса. Кто-то должен думать за него. У него не все дома. Он гений — он слегка ненормальный. Думает, что он — Эдгар Аллан По.

— Великий Иегошафат! Есть! Выдадим его за сумасшедшего. Один мой приятель держит лечебницу для душевнобольных в двадцати милях отсюда — пробраться туда не легче, чем в турецкий гарем.

— Не слишком ли сложно? Нельзя придумать что-нибудь попроще?

— К чертям! Молодость бывает только раз. Пусть она будет сложной до предела. В субботу утром мы его выкрадем. Назовем это энцефалитом.

— Замечательно, доктор. Я знал, что обращаюсь к тому, к кому надо. Хорошо, мы спасли Элберта от увечий. Но тут встает другая задача, и мне нужны ваши идеи. Глотните: вам понадобится вдохновение, настоящее вдохновение. Нам нужно быстро выгнать их из города. В полицию мы не хотим обращаться. Мы хотим их спугнуть.

— Есть, — сказал доктор. — Предъявить им обвинение и привлечь их к суду может только министерство почт. Они распространяют по почте фальшивые товары. Вполне понятно, почему они не получают писем и телефонных вызовов по адресу миссис Киф. Чтобы абонировать ящик на почте, они должны дать местный адрес. Скорее всего, они дали адрес отеля «Юнион» на Вашингтон-сквере, где они живут. Этот Форсайт — он же не сидит в гостинице в рабочее время, верно? Вот, завтра утром я зайду туда и с мрачным видом попрошу мистера Форсайта. «Его нет». — «Передайте ему, что к нему заходил и еще зайдет представитель министерства почт Соединенных Штатов».

— В гостинице вас не узнают, доктор?

— Я не был у них по вызову двадцать лет. Потом вы выкроите время во второй половине дня, до пяти, и проделаете то же самое. Потом я попрошу проделать это одного пациента — бывший садовник, важный, как судья. Тут ваш Форсайт струхнет. Я попрошу миссис Киф сказать, что вечером к нему заходил представитель почтового ведомства. Под хвостом у него станет жарко.

— У меня тем временем наклюнулась еще одна идея в дополнение к вашей. Позвольте зачитать вам письмо от губернатора Массачусетса, которое Элберт исполнит на губернаторском личном бланке. Глотните. «Мистеру Джону Форсайту, торговцу историческими документами и автографами, Ньюпорт, штат Род-Айленд. Уважаемый мистер Форсайт, как Вам, вероятно, известно, мой кабинет в здании Правительства Штата украшают портреты наших выдающихся деятелей. Они являются собственностью Штата. Однако у меня есть приемная меньших размеров, где я повесил ряд подлинных писем из моего собственного собрания. Мой друг любезно предоставил мне отпечатанный на мимеографе список Ваших весьма интересных предложений на осень 1926 года, найденный им в номере отеля в Талсе, штат Оклахома. В моем собрании имеется ряд пробелов, которые я хотел бы заполнить, в частности, письма Торо, Маргарет Фуллер и Луизы Мей Олкотт. Кроме того, я хотел бы заменить ряд имеющихся у меня писем — Эмерсона, Лоуэлла и Боудича — письмами более существенного содержания. Не будете ли Вы так добры сообщить мне адрес Вашей конторы и выставочного зала в Ньюпорте с тем, чтобы я мог послать эксперта на предмет ознакомления с Вашими фондами. Просьба эта — личного характера, и я прошу Вас рассматривать ее как конфиденциальную. Искренне Ваш…» и прочая, и прочая.

— Тут мы их и выкурим.

— Завтра я разбужу Элберта в шесть часов, чтобы он успел написать его до работы. Как его отправить из Бостона?

— Дочка отправит. Суньте письмо ко мне, как только он кончит. Завтра среда; они получат его в пятницу утром. Элберт должен исчезнуть до того, как они его прочтут.

— Какие-нибудь еще идеи, доктор?

— Да. Как вы думаете, Элберт может заплатить долларов тридцать за свое спасение?

— Наверняка.

— Я попрошу приятеля походить взад-вперед перед домом миссис Киф. Ему нужны деньги, и он будет в восторге от такой работы. Он бывший актер. Когда их экспедитор отправится на почту с коробками, Ник пойдет за ним и будет во все совать нос. Потом он вернется к дому миссис Киф и, когда мошенники кончат работу, вонзит в них ястребиный взгляд, и они увидят, как он заносит в книжечку все их приходы и уходы, — понимаете?

— Прекрасно!

— Вы позвоните миссис Киф, что он поставлен охранять ее. Китайцем мне быть, если они не закажут фургон и не уберутся в субботу утром. Скажите миссис Киф, чтобы позвонила мне, как только они объявят об отъезде, — я посижу в передней и послежу, чтобы они не безобразничали. Если нужно, мы с Ником подежурим всю ночь по очереди.

Все так и вышло. На следующей неделе я въехал. Вонь выветрилась быстро.

• Предыдущая
• 36/83
• Следующая