Жемчужина Нила - Уайлдер Джоан - Страница 31

• Предыдущая
• 31/52
• Следующая

— А вы куда пойдете?

Алмаз указал противоположное направление.

— Я пойду через горы в город Хадир. Ведь остался всего один день до провозглашения Омара. Теперь, с вашей помощью оказавшись на свободе, я смогу остановить его.

— Вы хотите это сделать один?

— Вы можете пойти со мной, но я не смею принуждать вас. До свидания, Джоан.

Джоан чуть не заплакала, но все-таки улыбнулась Алмазу. Он сжал ей руку, не произнеся ни слова, но она поняла все, что он хотел сказать. Она вспомнила слова матери о том, что дружба, прошедшая через большие испытания и опасности и выдержавшая их, — самая крепкая и надежная. Теперь Джоан понимала это. С самой первой минуты, когда она увидела его в камере, Джоан знала, что он — необыкновенный человек. Он был святым, и в жизни у него была великая цель. Они вместе бежали от смерти и бросили вызов Омару. Еще два дня назад она сказала бы, что такое невозможно. Джоан не хотела, чтобы Алмаз уходил: если это случится, они никогда не встретятся снова.

Алмаз поднялся, открыл свой зонтик, улыбнулся, подмигнув ей, и пошел через пустыню Сахару, через это смертоносное пространство, каким его считала Джоан.

— У него же целая армия. Вы не сможете остановить его зонтиком! — закричала она Алмазу, но тот не отреагировал на ее слова и не обернулся, продолжая свой путь.

Из пилотской кабины показался Джек и просунул голову в люк.

— Хорошо, пошли.

Он спрыгнул с крыла самолета и встал рядом с Джоан.

— Да, леди, вы просто мастер подцеплять ухажеров. А этот Омар — ну просто душка, замечательный, благородный человек. Я не говорил тебе, что он взорвал мою яхту?

Джоан не отрываясь смотрела вслед удаляющемуся Алмазу. На фоне громадных барханов его фигура выглядела миниатюрной и очень хрупкой. Он, должно быть, сошел с ума. Конечно, чем-то она могла помочь ему, но их было всего лишь двое — праведник и женщина — против целой армии Омара. Джоан посмотрела на Джека. От него было не больше толка, чем от нее.

Что он сейчас пробубнил? Что-то об «Анджелине». Омар взорвал яхту? Джоан снова перевела взгляд на Алмаза.

Неужели Омар его убьет?

—  — Нет… — наконец, выдохнула она. — Мне очень жаль.

— Ну что ж, теперь надо накрыть Омара прямо у него в доме. Дервиши, что привезли нас сюда, рассказывали о драгоценном камне, алмазе, Жемчужине Нила, который он украл. Это какой-то священный камень.

Джек улыбнулся ей, полный решимости. Теперь, когда Джоан не угрожала опасность и она была вместе с ним, настало время подумать о мести. Омар уничтожил его мечту — «Анджелину». Если представится шанс сквитаться, он не упустит его. А если удастся найти этот алмаз, они смогут начать жизнь заново, и, может быть, Джоан снова полюбит его…

Джоан слушала Джека и не верила своим ушам. За сегодняшнее утро они просто чудом дважды избежали смерти, впереди их ждал опасный переход через пустыню, а Джека волновали ворованные алмазы. Нет, его ничто, видимо, не изменит… Значит, он лишь хотел воспользоваться ею для поисков очередного сокровища.

— В самом деле? — спросила она, не скрывая сарказма в голосе.

— Да. Я вернусь и найду его. Когда алмаз будет моим, я куплю «Анджелину-2» и отправлюсь в Грецию. Если хочешь, можешь присоединиться, но предупреждаю, что жизнь обещает быть беспокойной.

Джек хотел, чтобы слова прозвучали безразлично, но у него это получилось жестко. Теперь он жалел о сказанном, хотел выразить свою мысль иначе, но как всегда, когда он собирался изложить то, что чувствовал и думал на самом деле, слова с трудом давались ему.

Ну почему ему так трудно сказать, что он любит Джоан? Или прямо спросить, почему он ей больше не нужен? Правда, теперь он считал свои колебания оправданными, поскольку у него не было ни гроша за душой, ни яхты, а для женщин большое значение имеют собственность, положение в обществе и тому подобное. Ему хотелось дать ей все лучшее — ведь Джоан сама была лучшей из лучших.

Джоан чуть не задохнулась от возмущения. Слова Джека прозвучали так, словно он делал ей одолжение, приглашая с собой в Грецию. И на какой срок? Пока не решит отправиться на поиски очередных сокровищ, изумрудов, алмазов, сапфиров? Из его слов она поняла, что главное для него — найти камень, а уж она — дело десятое. Она ненавидела себя за то, что по-прежнему смотрит на него печальным, умоляющим взглядом. Не хватало еще, чтобы он догадался о ее истинных чувствах, чувствах отверженной женщины. Пусть себе думает, что она сильная и стойкая, как он.

— Нет, спасибо, — ответила Джоан, собрав всю свою решимость и показывая на Алмаза. — Я пойду с ним.

— Куда?

Джоан отряхнула песок со своей одежды. Она сверкнула на Джека глазами

— ее взгляд был жестоким и холодным. К удивлению Джоан, Коултон выглядел жалким и беззащитным, словно хотел получить от нее что-то. Ему всегда удавалось добиться своего, когда он смотрел на нее вот такими томными голубыми глазами. Она часто поддавалась этому взгляду. Джек был прирожденным артистом и всегда, в любой момент мог разбить ей сердце. Для него она была не более, чем кусок сырой глины, из которого он лепил все, что хотел. Она могла биться о заклад, что он стремится вернуть ее по одной-единственной причине — он потерял любимую игрушку. Какая же она была дура! Джоан поспешила уйти, чтобы не расплакаться у него на глазах.

— В священный город, чтобы остановить Омара.

— Подожди! Ты с ума сошла! Ты не представляешь, что с тобой сделает Омар!

Джек потерял всякое терпение. Что на нее нашло, если она с такой легкостью пренебрегает всякой осторожностью? Чем она будет отбиваться от Омара, имеющего вооруженную до зубов армию и огромное количество современной техники? Неужели она ненавидит Джека до такой степени, что предпочитает рисковать жизнью, только бы не оставаться с ним? Неужели они так отдалились друг от друга? Он должен был сделать что-то ужасное, чтобы она так его возненавидела. Может быть, на нес подействовала жара? В ней ничего не осталось от прежней Джоан. Неужели она не понимает, что с ним она будет в безопасности: он будет защищать ее, заботиться о ней. Что ж, ее слова по крайней мере выявили истину. А у него не было сейчас ничего кроме одежды на нем и сердца, переполненного любовью к этой женщине.

Джоан не изменила своего решения и стала догонять Алмаза.

— Спасибо, что приехал. Ты очень помог, — бросила она Джеку на ходу.

— Уверена, что ты найдешь свой алмаз и получишь все что хочешь, тем более, что только это тебе и надо.

В туфли Джоан набился горячий песок, поэтому она успела отойти всего футов на двадцать. Все было кончено. Она должна выбросить Джека из головы и из своей жизни. Ей нужен другой человек, который думал бы не только о деньгах, а вспоминал иногда о ней.

Джек смотрел ей вслед. Когда Джоан уехала с Омаром, он объяснил это тем, что она не смогла устоять перед арабом. Омар был так красив, богат, обаятелен и всемогущ, что ни одна женщина, даже Джоан, не могла сопротивляться его очарованию. А Джек был обыкновенным человеком — просто Джеком Т. Коултоном. Теперь же все представало в ином свете. Если до этого у него были сомнения, то теперь они полностью рассеялись: Джоан отвергла именно его.

Все ясно как Божий день, и только слепец может не видеть этого. Джоан была немножко авантюристкой. Ей нравилось играть со смертью, она не желала пропускать ни одного крутого поворота в жизни и получила свою порцию удовольствия, видя, как он рисковал ради нее. Он слышал, что Хемингуэй прожил жизнь подобным образом: корриды, пьяные драки и ссоры, уик-энды в тюрьме. Писатели. Может быть, Джоан считает, что на собственной шкуре должна испытать все мерзости, чтобы потом в подробностях описать их. Если это так, то она ненормальная.

Джоан уходила. Как Джек ни старался, он все же не мог отрицать, что любит ее и жаждет взаимности.

— Подожди! Неужели ты хочешь уйти с этим старикашкой, которого подцепила в тюрьме? Ну, хорошо. Если тебе нужны необыкновенные приключения, тогда пошли со мной!

• Предыдущая
• 31/52
• Следующая