Топор гуманиста - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 23

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая

Мы двинулись от клиники к центру города и остановились возле старого и приметного конторского здания на Кингсроуд. Построили его еще в сороковых годах, здесь обосновались филиалы и даже штаб-квартиры известных и крупных компаний.

Кстати, когда мы подъезжали, я заметил, что с четырех сторон у дцадцатиэтажного дома пустое пространство: площадь, автостоянка, еще одна автостоянка, небольшой скверик.

Мы остановились не с фасадной стороны. И вошли через служебную дверь, пронося оружие в ящиках для инструментов и под мешковатой одеждой. Сонный охранник ни одним усом не шевельнул. Дальше мы разделились. Я вместе с Пекой переместился в сортир последнего этажа, где мы достали оружие, я свой «Интерармс», он — коротенький пистолет-пулемет «Беретта 951Р» и автоматический гранатомет. В кармашки моей куртки легли гранаты. Еще надели мы и пояса с самохватами. К ним полагался моток тоненького, но крепкого тросика с якорем на конце. Напялили очки переменной прозрачности, наушники с микрофонами, прицепили цифровые кодирующие приемники-передатчики.

Потом открыли чердачную дверку и поднялись еще выше. В смысле, оказались на крыше. Я подошел к самому ее краю и понял, что не испытываю никакого дрейфежа. Я, конечно, никогда не паниковал насчет высоты, но относился к удалению от почвы с достаточным уважением. А сейчас ничего такого, никакой слабости в мошонке, словно я был ростом до самой земли. Я даже немного наклонился и плюнул вниз.

Зацепили мы с Пекой тросики за печные трубы и стали спускаться на двенадцатый этаж. Когда наши ребята с первого этажа пошли в атаку на ближайший пост охраны, двинулись и мы. Сперва в намеченное окно влетела ослепляющая граната из моего подствольника. Следом ввалились и мы с Пекой. За окном была комната, где располагался второй пост охраны и наблюдения.

Там было четверо, из них двое в штатском. Они, естественно, крепко зажмурились. Тех, что в форме, мы сняли сразу. Они и испугаться не успели. Когда человек в штатском прикиде потащил ствол из своего пиджака, я засадил в него очередь. Он еще не упал, но во лбу уже появилась дырочка, другое отверстие, что под кадыком, вытолкнуло первую порцию крови. Пека, не колеблясь, прострочил последнего обитателя комнаты. Я проверил — оружия при нем не было.

А еще я заметил, что не совершил ни одного неточного движения, значит не было ни сомнений, ни размышлений.

Пека выскочил за дверь и через несколько секунд сообщил мне, что я могу выдвигаться на следующую позицию.

Кто-то стрелял из другого конца коридора, из подсобки. Я не смог точно прицелиться и жвахнул туда из подствольника. Бубухнула граната, кому-то заплохело и стрельба прекратилась. Мы с Пекой предложили быстренько залечь всем оказавшимся в коридоре. Впрочем, они сами действовали так оперативно, будто им жилы подрезали. Я перестал ощущать в ближайшем пространстве какую-либо агрессивность, кроме той, что источали мы с Пекой. Одна за другой мы открыли пяток дверей, за ними были большие конторские помещения, перегороженные невысокими ширмочками. Я чувствовал то же, наверное, что и китобои, которые наткнулись на стадо китов. Передо мной ничего, кроме беззащитного заложничьего мяса. Они могут закричать, могут испортить воздух и обмочиться, но не более того. Даже скучно стало, охота ведь еще порезвиться и поразмяться.

Но пора чистить и подметать следующий этаж.

— Дуб, Дуб, вызывает Вяз, — сказал я в микрофон человеку, который был нашей «ветвью». (А мы соответственно являлись его «листьями».) — Первая часть маршрута пройдена. Ликвидировано от четырех до пяти «заноз». Ущерб заложникам минимальный.

— Спасибо, Вяз. Продолжайте. В правом крыле на четырнадцатом этаже внешним наблюдением зафиксировано пять «заноз». Воспользуйтесь шахтой грузового подъемника.

«Дуб» — это Эминов. Работает нью-йоркский представитель. Его мозг быстр и точен. Он чувствует реальность и внереальность гораздо острее меня. Он гораздо проще воспринимает волны и импульсы, которые должны породить пока еще маловероятные события.

Я сковырнул панельку вызова лифта и отключил подачу сигналов. Нам конкуренты не нужны. Теперь отжать дверки и вверх по тросу.

Влезать на этаж будем не возле пола, а в районе потолка, так неожиданнее. Тем более, что меня окатила волна чьей-то сосредоточенной «деловой» злобы. Пека резко отжал створки двери, я шмальнул из автомата, а затем уже спрыгнул на пол.

И действительно нас ждали. Только потому, что я разместился кверху от проема, не схлопотал пару очередей в пузо. Потом Пека швырнул гранату. В этом коридоре хватало людей и помимо охранников. Через пять секунд на полу лежало семь трупов, заляпанных красным, — двое охранников и пятеро клерков, в том числе девушка. Через десять секунд до меня дошло, что можно было поступить и иначе: мне задержаться возле потолка, а Пеке швырнуть пару дымовых шашек. В этом случае я бы скорее разглядел противников, чем они меня. Допустили мы ошибочку — впрочем, моего напарника это не слишком обеспокоило.

Я бежал по коридору, по стенам которого жались перепуганные полусумасшедшие полуотключившиеся заложники. Они словно сопли были размазаны, такие же противные.

За стенами располагались компьютерные залы — я полоснул бронебойными очередями направо и налево, поверх голов, и услышал как там все попадали со страха, увлекая за собой на пол клавиатуры и мониторы. Это мне, наконец, понравилось. Похоже, я люблю ощущать запах бздения.

В конце коридора возле дверей пассажирских лифтов мы остановились. Наступил перерыв. В здании никто нам больше не сопротивлялся. Прежде чем Дуб-Эминов сообщил это, все стало ясно по потоку радости, испускаемому всей нашей группой.

Я тот, который был известен некоторым людям и официальным инстанциям как Николай Вайзман. В других местах и витках времени у меня иные имена. Истинное мое имя называть бессмысленно, я же не глупенькая Рита, которая считает себя воплощением африканской богинюшки Индомбы. Имен у богов еще больше чем у людей, поэтому Я для вас — просто фраваши, дух, одним из проявлений которого является мимолетный образ господина Вайзмана. Были у меня тысячи других обличий, человекоформ. Большинство из них даже не подозревали о моем наличии, о том, что в самой их середке сижу Я, что Я похож на паука, а они — на мою паутину.

Умничающие недоноски считают, что такие как я паразитируют на мире, созданном другими. Это неистинно — мир, сделанными другими, был бы скучноват, потому что все желают только жрать, пить, трахаться или запечатлеваться в памяти народной. А я и подобные мне пытаются придать жизни Простейших некоторый высший смысл. Недоноски считают, что такие как я несут зло. Тоже неправда. Мириады особей зажаты в тиски пищевой пирамиды и как только, переразмножившись, начинают выбиваться из нее, то следует кровавая и страшная расплата: голод ли, эпидемия ли, война. А мы вмешиваемся, когда ЭТО уже случилось и стараемся, чтобы громадная энергия жизни не пропала зря. Чтобы побеждали лучшие, чтобы генералы воевали искуснее, ученые старательнее варили головой, солдаты проявляли чудеса мужества и героизма, писатели со сладострастным ужасом мастерски клеймили зверства войны.

С полудня конторское здание было целиком в наших руках. К этому времени вирусная система сгенерировала новую информационную среду, конечно же, фальшивую, которая поглотила старую истинную. Вирус мало-помалу впитал все коды и пароли доступа, протоколы и регламенты обмена данными. В нужный очень подходящий момент, вскрывая все защиты, в банковские компьютеры хлынули команды на доступ к счетам и изъятие денег.

Миллионы баксов от операции «ролл-он» теперь потекли на счета наших подставных фирм. К вечеру правительственные инстанции заблокировали все каналы утечки бабок, но чтобы изъять их надлежало иметь решение суда. А до того светлого момента деньги шли нам на пользу. Чтоб суд разродился верным решением, полиция должна была проникнуть в штаб-квартиру MCS. Но штаб-квартира находилась в захваченном такими-сякими террористами конторском здании на Кингсроуд.

• Предыдущая
• 23/32
• Следующая