Броненосцы Японии. Часть 1. “Фусо”, “Чен-Иен”, “Фудзи”, “Ясима”, “Сикисима”, “Хацусе”, “Асахи” и “Ми - Белов Александр Иванович - Страница 1

Историко-культурный центр

АНО «ИСТФЛОТ» 2012 г.

Боевые корабли мира

Обложка: на 1-й, 3-й и 4-й стр. “Асахи” перед спуском на воду и в различные периоды службы; на 2-й стр. ",Миказа” перед уходом из Англии

Текст: 1-я стр. Броненосец “Сикисима”. (С рисунка того времени)

С-Пб.: Издатель P.P. Муниров, 2012. – 92 с.: илл.

ISBN 978-5-98830-57-8

Редактор В.В. Арбузов

Лит. редактор Т.Н. Никонова

Корректор С.С. Афанасьева

В книге на основе отечественных и иностранных материалов XIX-XX вв. рассказывается об истории проектирования, строительства и службы японских броненосцев постройки 1875-1911 гг.

По сравнению с изданием 1998 г., работа дополнена рядом документов, таблиц, схем и фотографий, разделена на три части. В первой части приведены описания восьми броненосцев от “Фусо” до “Микаса”, а также первых броненосных кораблей “Адзума” (“Котецу”), “Рюсо”, “Конго” и “Хией”. Тема их боевого использования исследована более глубоко и отдельно освещена в готовящейся к публикации второй части книги под названием “Броненосцы Японии в бою”.

За время войны из броненосных кораблей Япония потеряла два броненосца из шести и ни одного броненосного крейсера из семи. В ходе боевых действий благодаря союзной британской поддержке она получила ещё два броненосных крейсера итальянской постройки. После войны страна пополнила свой броненосный флот девятью трофеями – восемью броненосцами и одним броненосным крейсером.

В готовящейся к публикации третьей части книги дана характеристика послевоенного развития японского кораблестроения, приведены описания восьми трофейных русских броненосцев и восьми кораблей этого класса, вошедших в строй после войны с Россией. В этой же части помещены приложения, позволяющие более полно оценить этапы развития кораблестроения в Европе, в первую очередь в Британии, и в Японии.

Предназначена для широкого круга читателей, интересующихся военно-морской историей.

Во второй половине XVIII в. правители Японии не обладали сильной волей и способностью управлять страной не отличались, а стремились к личному обогащению. В стране процветали взяточничество, казнокрадство, произвол власть имущих. И все это усугубилось засухой и неурожаями. Империя продолжала пытаться жить за замкнутой перед чужеземцами дверью, но уже испанцы и португальцы занимались активной миссионерской деятельностью, вмешиваясь и во внутренние дела страны, а голландцам и китайцам, которых интересовала лишь торговля, разрешалось заходить в порт Нагасаки на южном острове Кюсю.

Национальная японская религия синто, утратив былое влияние, к этому времени уступила место буддизму, а фактические правители страны – сегуны династии Токугава -заимствовали из Китая конфуцианство, сделав его официальной идеологией. Их очень устраивала главная идея этого учения: живи согласно своему социальному положению и будь верен своему господину, а главное, не ропщи на тяготы жизни и не пытайся ничего изменить (“Будь сам собой доволен, тролль!”). Император как бы царствовал, при этом никем и ничем не распоряжаясь, не имел никакой реальной власти, конечно, для его же пользы – незачем божественной особе утруждать себя заботами о делах повседневных, достаточно раздавать придворные должности и награды.

Но уже появились люди, не только понимавшие, что дальше так жить нельзя, но и начавшие действовать. Главными идеологами среди них оказались представители школы национальных наук, стремившихся восстановить влияния синто, потому что именно там они видели идеи для обоснования исконных прав императора на управление страной.

Значительную роль в этом сыграло учение Мотоори Норинага, пришедшего к выводу, что “зло в общественных низах исходит от зла в общественных верхах” и утверждавшему, что именно Япония является центром вселенной, а не Китай. Мы произошли от богини Аматэрасу, говорил Норинага, а значит стоим выше других народов. Так он стремился повысить у японцев уверенность в себе, возродить дух патриотизма.

Идеи Норинага легли в основу националистических устремлений, которые в середине XIX в. помогли японцам отстоять независимость. Началась борьба за объединение страны. Государство не вело активной внешней политики, всецело переключившись на дела внутренние. В итоге страна стала напоминать хлопотливый муравейник. Осваивались новые пахотные земли, совершенствовались орудия труда, улучшалась система орошения. Плуг заменил мотыгу, совершенствование агротехники и эффективный семейный труд позволили получать по два урожая в год. Известный японский экономист Хаями Акира заявил, что в XVIII в. в Японии произошла “революция прилежания”. [24]

Японский флот конца XIX в. с технической стороны не имел ничего общего с тем, который в давние времена предпринимал походы к берегам Китая и Кореи и, возможно, доходил до берегов Америки. Японцы имели в своём архипелаге даже Внутреннее море, а потому стихия морская для них почти родная, к которой они сумели приспособиться с незапамятных времен, когда их предки заселили острова, но, в отличие, например, от австралийских аборигенов, связи с ней не потеряли. Они за столетия выработали особый тип небольших судов – фунэ, обладавших превосходными мореходными качествами. Именно на фунэ японцы предпринимали свои лихие набеги на берега азиатского материка, оставив о себе память в сказках Кореи.

Но время шло, родились страны нынешней Европы, у которых в свою очередь появились корабли с артиллерией. Открытие европейцам портов в пятидесятых годах произошло не сразу и не просто. В 1853 г., когда американская эскадра угрожала Йокогаме, в Иеддо происходили дебаты, в которых партия, советовавшая уступить требованиям американцев, заявляла, что иначе Япония будет разгромлена и вообще не получит никаких выгод.

Представители этой партии, называвшейся “Кайкоки”, говорили так: “Вместо того, чтобы позволить разбить нас, т. к. мы не обладаем теми техническими сведениями, которыми обладают иностранцы, позвольте лучше нам иметь сношения с иностранными государствами, чтобы мы могли обучаться их военной выправке и тактике; и когда мы представим из себя нацию, связанную как одна семья, тогда только мы будем в силах идти вперёд и в чужих краях давать земли тем из наших воинов, которые наиболее отличились в боях.”

Япония открыла свои порты США, затем Англии, России (т.н. Ансэйские договоры).

7 февраля 1855 г. главой дипломатической миссии графом Е.В. Путятиным подписан первый русско-японский договор о мире и дружбе, определена морская граница, для русских судов открыты порты Симода, Хакодате, Нагасаки. В 1863 г. японские офицеры отправились в Голландию обучаться военно-морскому делу. В 1867-68 гг. в стране вспыхнула кровопролитная война между духовной и светской властью – Микадо и Тайкуном, междоусобица окончилась победой Микадо и поддерживающих его сил, которых западные страны окрестили “партией новаторов”, провозглашением единодержавия. Не исключено, что при победе противной стороны в итоге было бы то же самое – сильная централизованная власть. На Руси, например, в XIV веке происходила яростная борьба между Тверью и Москвой за право обладать такой властью. Япония стала твёрдо и неизменно выполнять политическую программу “Кай-Коки”.