Контакты с другими мирами - Гордеев Сергей - Страница 5

Представленные далее рассказы о чудесах составлены по материалам официальной церковной прессы. Чудеса представлены трудами православных и католиков. Уважая авторское право составителей сборников чудес и чтобы правильно ориентировать читателя, в начале каждого рассказа указан источник информации (автор сюжета, название книги или газеты). В кратком обзоре чудес сохранена неповторимая церковная лексика, создающая особый ореол религиозности вокруг сравнительно простых сюжетов.

По рассказу духовника отца Феодосия (19.03.1920), начальника Оптинского скита

Как-то раз собралась собороваться группа богомольцев, душ четырнадцать, исключительно женщин. В их числе была одна, которая не захотела собороваться, а попросила лишь позволения присутствовать зрительницей при совершении таинства. По совершении таинства смотрю, подходит ко мне та женщина, отводит меня в сторону и говорит: «Батюшка, я хочу исповедаться и, если разрешите, то завтра хочу у вас причаститься и пособороваться».

На следующий день я очистил ее от греха, допустил к Причастию, объяснив, чтобы она пришла собороваться в тот же день часам к двум пополудни. На следующий день женщина пришла ко мне раньше назначенного часа, взволнованная и перепуганная.

«Батюшка! – говорит. – Какой страх был со мною нынешнею ночью! Всю ночь меня промучил какой-то высокий страшный старик. Борода всклокоченная, брови нависли, а из-под бровей такие острые глаза, что как иглой в мое сердце впивались. Как он вошел в мой номер, не знаю. Не иначе, это была нечистая сила?

– Ты думаешь, – шипел он на меня злобным шепотом, – что ты ушла от меня? Врешь, не уйдешь! По монахам стала шляться да каяться – я вот тебе покажу покаяние! Ты у меня еще не так завертишься. Я тебя и в блуд введу, и в такой грех, и в этакий».

И всякими угрозами грозил ей страшный старик как бы и не во сне, а наяву. Да так, что бедная женщина до трех часов утра, глаз сомкнуть не могла от страха. Отступил он от нее только тогда, когда соседи по гостинице стали собираться идти в церковь.

– Да кто же ты такой? – спросила его, вне себя от страха, женщина.

– Я – Лев Толстой! – ответил страшный и исчез.

– А ты разве не знаешь, – спросил я, – кто такой Лев Толстой?

– Откуда мне знать? Я неграмотная.

– Может быть, слышала? – продолжал я допытываться, – не читали ли о нем чего при тебе в церкви?

– Да нигде, батюшка, ничего о таком человеке я и не слышала, и не знаю, человек ли он или что другое…

Об этом рассказал священник Оптиной пустыни. Что это было? Неужели Лев Толстой настолько стал своим в том страшном мире, которому служил своей антихристианской проповедью, что теперь в его образ перевоплощается сила нечистая?

По рассказу В. Губанова, «Православные чудеса в XX веке», 2000 г.

Я сама из города Твери. Однажды я сидела за утренним чаепитием, а мимо окон с музыкой пронесли покойника. Отец попросил меня узнать, кто помер? А я в то время была очень маленькой девочкой, лет пяти. Прибежав с улицы, я сказала:

«Там покойника несут, а сам он, покойник, идет за гробом сзади, весь черный-черный Его под руки ведут, а он плачет».

В. А. Брюсов

Родители мои очень рассердились и, ничего не поняв, послали узнать служанку, которая сообщила, что хоронят поэта Брюсова.

Таков был рассказ Пелагеи. Добавим, что это было в 1924 году, когда умер В. Брюсов. От отца его, Якова, к нему перешло тяготение к материализму, Марксу и Дарвину. Из 5-го класса гимназии В. Брюсов был исключен за атеизм, безбожие и свои республиканские идеи. После революции он стал коммунистом и идеологом большевистской «культуры». По вере своей он был не христианин, а язычник-пантеист.

По сюжету книги «Православие и религия будущего» иеромонаха Серафима

Чудесным ранним тропическим утром наш корабль рассекал воды Индийского океана. Мы приближались к острову Цейлон. Взгляды оживленных пассажиров, большей частью англичан, путешествующих с семьями к месту службы или по делам своих индийских колоний, были устремлены вдаль туда, где должен был появиться остров.

Остановка была необходима, чтобы запастись углем, поэтому у пассажиров было достаточно времени для прогулки на берегу. Поскольку день был очень знойный, многие решили остаться на корабле до вечера, когда станет попрохладнее. Небольшую группу пассажиров, которые сошли с корабля и к которой присоединился я, повел полковник Элиот, который не раз бывал в Коломбо и хорошо знал все окрестности. Он сделал заманчивое предложение: «Дамы и господа! Не хотели бы вы прогуляться за несколько миль от города и посетить одного из туземных магов-факиров? Может быть, мы увидим что-нибудь интересное?» Все с восторгом приняли предложение полковника.

Уже вечерело, когда мы оставили позади шумные улицы города и покатили на повозке, арендованной в порту, по великолепной дороге среди джунглей, которая сверкала от миллионов светляков. Наконец дорога внезапно расширилась, и перед нами оказалась небольшая вырубка, окруженная со всех сторон джунглями. На краю поляны под большим деревом стояла хижина, возле которой дымился небольшой костер, и сидел худощавый старик с тюрбаном на голове. Он сидел скрестив ноги, и не отводил неподвижного взгляда от огня. Несмотря на наше шумное появление, старик продолжал сидеть неподвижно, не обращая на нас ни малейшего внимания. Поднявшийся месяц рассеял ночную тьму, и в его призрачном свете все предметы приняли странные очертания. Все умолкли, ожидая, что будет дальше.

«Глядите! Глядите туда, на дерево!» – воскликнула мисс Мэри взволнованным шепотом. Мы повернули головы в указанном направлении. Вся поверхность необъятной кроны дерева, под которым сидел факир, казалось, нежно переливалась в мягком лунном свете. А само дерево начало постепенно расплываться и терять свои очертания. Все происходило так, словно невидимая рука накинула на дерево воздушное покрывало. При этом, покрывало с каждым мгновением становилось все плотнее и непроницаемее. Вскоре перед нашими изумленными глазами сама по себе откуда-то возникла волнующаяся поверхность моря. Одна волна с легким шорохом набегала на другую, образуя пену. Светлые облака проплывали по небу, которое из черного стало голубым. Ошеломленные, мы не смогли отвести глаз от этого поразительного зрелища.

Вот вдали показался белый пароход. Густой дым валил из его двух больших труб. Рассекая волны, пароход быстро приближался. К нашему величайшему изумлению, мы узнали наш корабль! Тот самый, на котором мы прибыли в Коломбо! Шепот пробежал среди нас, когда мы прочли на корме, золотыми буквами, название корабля: «Луиза». Но сильнее всего поразило нас то, что мы увидели на корабле самих себя! И все это происходило в то время, когда о кинематографе еще не слышали, и невозможно было даже вообразить что-либо подобное. Каждый из нас узнавал себя на палубе среди смеющихся и беседующих друг с другом людей. Каждый по-своему был в восторге от увиденного, и выражал свои чувства приглушенными восклицаниями и возбужденным шепотом.