Если ты умер[СИ] - Сергеев Александр - Страница 37

• Предыдущая
• 37/59
• Следующая

Поскольку я теперь разместился в малом приемном зале, занимаясь разработкой планов на грядущие действия, приходилось решать массу возникающих у людей вопросов и проблем. Первое, с чего я начал — это с небольшой реформы. Ополчение уже собрало почти пять сотен обученных стрелков, для которых хватало оружия. Покуда мы партизанили по тылам Ордена, оставленные здесь в роли инструкторов ребята обучали ополченцев обращению с их оружием. Натаскивать их на тактическое взаимодействие времени уже не было, хорошо хоть сумели какое-то понятие о дисциплине привить. С таким воинством делать было явно нечего. Но была у меня одна мысль на этот счет…

Главное достоинство этого помещения заключалось в том, что оно было угловое, небольшое и с высокими стрельчатыми окнами вдоль двух стен. Поскольку его завели больше на всякий случай, чем по реальной необходимости, то никто не возражал когда я решил его занять. Все его убранство заключалось в основательном столе из местных пород дерева, по тону которые походили на венге, да пары кресел. Ну и разумеется — двух мощных дверей. Одна из которых вела наружу, а вторая во внутренние помещения. Напротив меня сейчас сидел Сагитт, спешно мною вызванный и внимал.

— Значит так, поскольку стало известно, что вскорости к противнику подойдет подкрепление, нам придется немного сократить сроки на подготовку. А поскольку нормального офицерского состава у нас нет, то будем импровизировать. Сколько у нас осталось бойцов после похода?

Сагитт скосил глаза в левый верхний угол кабинета, где единственной достопримечательностью являлся раскормленный паук, которого никто не удосужился согнать с облюбованного места, задумчиво пошевелил губами и резюмировал:

— Да сотня с мелочью будет.

— Значит так, с сегодняшнего дня каждый из вас производится в сержанты. Ему придается пятеро новобранцев. За этим проследишь сам, постарайся только, чтобы распределение было по возможности равномерным. Далее, группу инструкторов и технарей придется отозвать вместе с расчетами артиллерии. Кстати, ты выяснил, сколько орудий они отлить успели?

Сагитт довольно кивнул:

— А то, еще вчера заглянул. Полдюжины двенадцатифунтовых орудий уже готовы, поставлены на колесные лафеты и опробованы на полигоне. Там и сейчас артиллерийские расчеты тренируются в заряжании. Мортир отлили только две, да и те бронзовые. Все равно получились огромные дуры, транспортировать их очень тяжело.

— Одна батарея? Не слишком богато. А как с боеприпасами?

— Чугунных ядер отлили много, материала то хватает. А вот зачарованных — по пять штук на орудие всего.

— Всего? Да если этим пройтись по противнику, от него ничего не останется. Жаль что орудий мало, они больше двух залпов по врагу дать не успеют. Если они, конечно, не совсем обезумели, и выйдут навстречу. Если же решат отсидеться за стенами, что ж, это было бы божественным подарком.

— В общем, действуй, у тебя есть неделя чтобы привести войска в более-менее боеготовое состояние.

Малую толику забот я снял с себя, переложив на плечи Сагитта. Осталась самая малость — позаботиться о снабжении. Несмотря на тень герцога за моим плечом, в лице Флака, снабженцы очень неохотно расставались с вещами и продовольствием. Породнились они там что ли, за время совместного проживания под одной крышей? Теплые вещи для солдат пришлось выбивать едва ли не с боем, а уж добыча передвижных печек для палаток, аналогичных "буржуйкам", так и вовсе превратились в целую эпопею. Ведь есть то — две трубы. Одна побольше, с небольшую бочку. В верхней половине сделана дверца для дров, которые покоятся на металлической решетке. Прогорая, зола осыпается вниз, откуда ее ликвидируют бойцы собственными силами. Сверху — прикручена труба поменьше, в роли дымохода. Конструкция примитивная, но от этого не ставшая менее полезной.

Местный фельдфебель оказался сухоньким старикашкой, едва достающим мне до середины груди. Впрочем, недостаток роста он с лихвой компенсировал въедливой бюрократией. Не говоря уже о визгливом голосе, от которого окружающие морщились так, как будто у них разом заныли все зубы.

— А почему здесь подпись графа неразборчивая такая? И где родовая печать?

Голос его ввинчивался в уши как циркулярная пила в ствол дерева на пилораме, с соответствующим аккомпанементом.

— Я тебя сейчас, сморчок ты недоделанный, в бараний рог согну! — лютовал Флак, выведенный из себя очередным снабженцем. — Герцог требует это барахло немедленно! А немедленно, значит, что он хочет его видеть прямо сейчас!

Со стороны забавно смотрелось как здоровый мужик, с убеленными сединой висками, орет на еще более древнего, лысого как коленка, старикашку. Создавалось впечатление, что будь у фельдфебеля волосы, сейчас бы они развевались параллельно полу от рева адъютанта графа. И вот в таком духе проходило почти каждое наше общение с местными снабженцами. С ними приходилось держать еще и ухо востро, проверяя, как бы не впихнули бракованный или лежалый товар.

В мое отсутствие инструкторы занимались исключительно стрелковой подготовкой и шагистикой, сиречь строевой дисциплиной. Давно известно, что от безделья в головы людям порой приходят весьма странные идеи. Посему, чтобы потратить время с пользой, а солдатам не оставить времени на забивание головы посторонними мыслями, их гоняли с утра до вечера, вбивая навыки до автоматизма. Параллельно готовились к выступлению и остальные соединения Вятильской армии. Их экипировка, конечно, смотрелась особенно богато, в сравнении с нашей, просто таки какая-то выставка достижений кожевенного и кузнечного дела. Прошедшие парадом по центральной улице пикинеры внушали уважение стройностью рядов и лесом пик над головами. Поскольку стрелковые отряды отказались от львиной доли защиты и штатного вооружения, оставив только легкие кожаные доспехи и металлические каски, напоминающие шлемы конкистадоров, на фоне сверкающих надраенными доспехами они смотрелись не столь пафосно. Из холодного оружия у этих подразделений остался лишь длинный нож, даже не кинжал. По моему настоянию их гарды немного переделали, сделав возможным крепление на ружья в качестве штыка. А прилив на стволах оговаривался заранее.

В разведгруппе так же произошли небольшие изменения, девятеро самых метких стрелков обзавелись новыми нарезными винтовками. Ввиду того, что производство их сопрягалось со значительными трудностями, сделать удалось лишь десяток, одну из которых я передал Сагитту, а остальные — тем самым шарпшутерам. Главная трудность, как и ожидалось, оказалась в нанесении нарезки в канале ствола. И если изготовление гладкого не вызывало у местного кузнечного цеха проблем, поскольку они уже привыкли изготавливать схожие трубки для точной аппаратуры магов, то вот с задачей требующей настолько точного и аккуратного исполнения, у них возникли затруднения. Готовой оснастки для подобного процесса попросту не существовало, а вручную дело двигалось слишком медленно. Посему, мы решили ограничиться так сказать пилотной версией. Воистину, данные машинки были созданы с любовью и тщанием. Тяжелый кованый ствол о двенадцати гранях, секторный прицел, ложа, подогнанная под конкретного стрелка, минимальное усилие на спуске и патроны в индивидуальной упаковке. Даже мне было приятно держать в руках такое оружие, в нем чувствовалась душа мастера, любовно вложенная вместе с трудом. К сожалению, ввиду особенностей моего зрения, я был не способен использовать подобное оружие с приличествующей ему эффективностью. Однако, по моему заказу выточили две сотни латунных гильз, под них подогнали капсюли, а уж снаряжение патронов проблемой никогда не было. Так что я вернул в строй экспроприированный еще в родном доме Ремингтон. Второй доработкой стал укороченный ствол, теперь он едва выдавался за магазин. Он и раньше то длиной не отличался, а теперь так и вовсе превратился в эдакий хай-тек вариант лупары. (Если кто не знает — это обрез двуствольного ружья, с длинной стволов около тридцати-сорока сантиметров, однако в отличие от классического 'кулацкого' обреза, не лишенная приклада. В свое время была весьма популярна у сицилийской мафии). Накоротке нет оружия страшнее дробовика двенадцатого калибра, особенно с правильным, сиречь картечным, боезапасом. Однако пулей он стреляет даже с длинным стволом очень так себе. Так я и накрутил добрых две трети патронов с крупной, восьмимиллиметровой картечью, еще две дюжины с пулевыми, а остальное — уже полностью ручной работы снаряды, с самой изощренной начинкой. Есть подозрение, что они могут оказаться весьма полезными в самое ближайшее будущее.

• Предыдущая
• 37/59
• Следующая