Реквием для хора с оркестром - Твердов Антон - Страница 37

• Предыдущая
• 37/76
• Следующая

Эдуард взвыл от боли. Откуда-то из глубины темных пластов его подсознания всплеснулись никогда не произносимые им слова:

— Сволочь! Сучара бацильная! Падла, падла!

А получив еще один удар в переносицу, Эдуард окончательно утратил весь свой интеллектуальный лоск. Рявкнув:

— Гнида! — Он ударил Гаврилыча лбом в ухо.

И незамедлительно получил лбом же в глаз.

Некоторое время, не произнося ни слова, Гаврилыч и Эдуард колотились лбами так, что в комнате для допросов стоял дробный перестук, как будто кто-то сунул в миксер два шара для кегельбана. И только когда брубнильник запиликал снова, они остановились.

— Еще двадцать сглотов прошло, — отдуваясь, сообщил Эдуард.

— Без тебя знаю, придурок, — сказал Гаврилыч.

Он посмотрел на Эдуарда и хихикнул.

— Хорош! — сказал Гаврилыч. — Глаз один заплыл у тебя.

— А у тебя ухо распухло, — мстительно ответил Эдуард.

После этого они долго молчали. Первым молчание нарушил Эдуард.

— А ведь нам надо бросаться в погоню, — нерешительно проговорил он, — или по крайней мере тревогу объявлять.

— Надо, — согласился Гаврилыч. — Давно бы и в погоню бросились, и тревогу объявили бы, если бы ты дурака валять не начал.

— Я? — снова возмутился Эдуард. — Это ты первый меня ударил! И драку ты затеял, потому что больше всего не свете не хотел бросаться в погоню и поднимать тревогу. Боялся этих… с бластером.

— Я не боялся, — становясь хмурым, ответил Гаврилыч. — Я просто опасался. Кому охота лучевой ожог получать?..

— Но теперь-то, — глядя в сторону, проговорил Эдуард, — можно?

Гаврилыч тоже отвел глаза и сказал негромко:

— Можно!

В то же мгновение капитан Городской милиции Эдуард Гаврилыч, размахивая руками и вопя в две глотки, вылетел из комнаты допросов — переполошив все отделение, взбежал по лестнице из подвала на первый этаж и, приплясывая в холле на бетонном полу, точно на горящих углях, объявил всем, кто мог его слышать:

— Преступление века! Похищен арестованный!

Через несколько минут, окруженный десятком сочувствующих ифритов, Эдуард и Гаврилыч наперебой рассказывали подробности страшного налета, когда они в одиночку отбивались от сотни ужасных созданий, вооруженных бластерами. Эдуард при этом демонстрировал подбитый глаз, а Гаврилыч распухшим ухом поворачивался к свету. Ифриты, слушая о подвигах капитана, качали головами, и только один охранник, стоящий на входе, позволил себе усомниться в правдивости всей этой истории.

— Как же так? — сказал он. — Я все время был у центральной двери — и никто из посторонних не входил и не выходил…

— Я и говорю! — тут же откликнулся Гаврилыч. — Странное дело!

— Без сомнения, странное, — подтвердил Эдуард.

Нестор Иванович Махно оторвал голову от поверхности стола и хмуро посмотрел на того, кто сидел напротив. Некоторое время Нестор Иванович молчал, морщась и покачиваясь на стуле, будто старался вспомнить — что за человек находится в комнате, кроме него самого — и никак не мог вспомнить. Потом, очевидно, какая-то ясная мысль пришла в его голову. Махно криво усмехнулся.

— Живой? — спросил он.

— Живой, — ответил Никита. — А ты быстро срубился. Ну и быстро очнулся, впрочем.

— В самое время очнулся, — сказал Махно, глянув на висевший на стене пульсирующий прибор, похожий одновременно на ежа и на будильник, — нам пора идти.

— Куда? — поинтересовался Никита.

— Узнаешь, — загадочно ответил Махно.

Он поднялся и, не совсем твердо держась на ногах, прошел к двери. Оглянулся. Никите ничего не оставалось, как только следовать за ним. Они вышли в коридор и, пройдя совсем немного, очутились в широкой комнате с удивительно низким потолком — здесь уже собралось более десятка членов организации, очевидно, весь состав ПОПУ был здесь.

— Ну как? — непонятно к кому обращаясь, спросил Махно.

— Пока еще нет, — шепотом ответил Рододендрон, — ждем.

— А чего ждем? — спросил Никита. На него зашикали.

— Стой и молчи, — приказал ему Махно, — сейчас все увидишь сам. Никаких вопросов не задавай и вообще… никаких звуков не издавай. Стой и молчи.

— Нет, а что здесь будет-то? — тем не менее спросил Никита.

— Хотел увидеть, как осуществляется контакт с Землей? — вопросом на вопрос ответил Махно.

Никита энергично кивнул головой.

— Конечно!

— Вот и смотри. Но — ни звука!

Никита снова кивнул. Он двинулся было сквозь плотно стоящую толпу, и его легко пропустили в центр комнаты, где прямо на каменном полу пылал яркий костер. Как мог гореть застывший бетон, Никита не понимал, но, заметив, что пламя не имеет никакого дымового хвоста и не коптит поэтому низкий потолок, решил, что происхождение огня вряд ли естественное. Тем более жара, кажется, не ощущалось тоже.

Собравшиеся молчали, глядя в мечущиеся языки ослепительного пламени, и сосредоточенность на их лицах была такая, что можно было бы подумать о них, будто ждут они появления какого-то божества.

Наконец кто-то тихонько начал напевать на мотив какой-то варварской колыбельной:

— Франсуа! Франсуа! Фран-су-а!

Мотив подхватили все, и примерно минуту под низким потолком плавало:

— Фран-су-а!

Костер вдруг зашипел и начал исходить желтыми искрами. Неизвестно отчего у Никиты екнуло сердце. Он на секунду закрыл глаза и помотал головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения в груди, и когда снова посмотрел в огонь, то с изумлением увидел, как прямо в иссеченном желтыми искрами пламени в нескольких сантиметрах от пола покачивается сидящий на корточках негр с длиннющими волосами, скатанными в толстые колбаски, в каких-то фантастических лохмотьях. Во рту у негра торчал чудовищных размеров косяк, а глаза его были мутными, как вода в аквариуме, куда уронили целую коробку акварельных красок.

По комнате с низким потолком полетел сладковатый удушающий запах, в котором Никита враз признал дымок настоящей небодяженной марихуаны.

— Сейчас скажет пароль, — прохрипел на ухо Никите черт знает как взявшийся рядом с ним Махно.

Длинноволосый негр, оглядев присутствующих, поднял вверх правую руку, пальцы которой были сложены в какой-то диковинный знак, и проговорил, растягивая гласные:

— Растафари…

— Вместе со всеми говори отзыв! — снова услышал Никита голос Махно.

— Джа! — выдохнули собравшиеся, как один.

— Джа! — повторил вместе со всеми Никита.

Услышав отзыв на пароль, негр заулыбался, пыхнул косяком и вытянул вперед обе руки, в которых появился объемистый мешок. Мешок заколыхался, словно живой, вылетел за пределы огня и мягко шлепнулся на пол комнаты.

Негр оглядел присутствовавших и развел руками, словно ожидая чего-то.

— Рододендрон! — скомандовал Махно.

Рододендрон шагнул к огню, осторожно неся в руках целую охапку длинных и тонких палочек.

— Каннабис! — взвизгнул негр, протягивая ладони к Рододендрону.

Тот опустился на одно колено и положил палочки в ладони негру. И тотчас отошел в сторону почтительно смотря в пол. Негр прижал к груди палочки и широко улыбнулся.

«Что это?» — позабыв про свое обещание молчать, хотел спросить Никита, но Махно его опередил.

— Это пых, — сказал батька, — палочки пыха. Натуральный обмен, понимаешь? Мы ему пых, а он нам…

— Каннабис… — склонив голову набок, повторил негр, по лицу которого блуждала блаженная улыбка. — Растафари…

— Джа! — снова выдохнули все присутствовавшие — и Никита вместе с ними. — Джа! Джа!

Огонь начал тускнеть, и негр съежился в нем. Потом вспыхнул сноп желтых искр — так ярко, что Никита на мгновение ослеп.

А когда он снова обрел способность видеть, никакого костра посреди комнаты с низким потолком и никакого длинноволосого негра уже не было. Впрочем, мешок, полученный членами ПОПУ в обмен на палочки пыха, так и лежал на полу.

— Ну? — поняв, что все кончилось и теперь можно говорить, произнес Никита. — Что это все-таки было?

• Предыдущая
• 37/76
• Следующая