Нет жизни никакой - Твердов Антон - Страница 46

• Предыдущая
• 46/76
• Следующая

— Эге-ге! — став вдруг сразу очень серьезным, закричал Кошевой-старший. — Он уже просыпается! Давай очередную дозу порабощающего зелья!

Кошевой-младший засуетился, сунулся снова в стол, с трудом вытащил оттуда громадную пятилитровую оплетенную бутыль. Незнакомый полуцутик, не открывая глаз, встрепенулся и захлюпал носом по ветру, как охотничья собака. Кошевой-младший торопливо налил из бутыли в граненый стакан и сунул под нос пленному полуцутику.

— «Бухло»… — хрипло пробурчал тот и обхватил стакан трясущимися ручками.

— Господин полуцутик, — проговорил Кошевой-младший, пока полуцутик тянул из стакана, — твоим нижайшим слугам нужна помощь. Не мог бы ты обновить твое запрещающее заклинание?

— Зак… ли… на… ние? — пробормотал полуцутик, с явной неохотой отрываясь от стакана. — Ну ладно…

Словно не отдавая себе отчета в том, где он находится, полуцутик медленно допил «бухло», не глядя, отшвырнул стакан и воздел руки вверх — и совсем собрался уже было щелкать пальцами, как его остановил истошный крик Г-гы-ы.

— С-сы-ы! Братан! Какая встреча!!!

Оба Кошевых забеспокоились. Кошевой-младший молниеносно налил второй стакан и протянул его за прутья клетки, но плененный полуцутик стакан взял, а пить пока не стал.

— Чей это голос я слышал? — спросил он, с великим трудом приоткрывая правый глаз.

— Да мой! Мой! — заорал Г-гы-ы. — Это я! Г-гы-ы!!! Братан твой! Помнишь, в Седьмом Загробном мы на спор бухали — кто больше?!

Полуцутик С-сы-ы открыл второй глаз и приподнялся, насколько ему позволял низкий потолок клетки.

— Ни хрена не вижу… — проговорил он. — Все плывет перед глазами… Но голос слышу хорошо… Вроде бы голос моего доброго друга…

— О великий полуцутик, — быстро-быстро зашептал Кошевой-младший. — Прости своего низкого слугу за горестную весть, которую он принес тебе!

— Какую еще весть?

— С-сы-ы! — завопил снова Г-гы-ы. — Не слушай его! И «бухло» не пей, а то опять срубишься…

— Вот! — вяло вскинулся С-сы-ы. — Опять этот голос. Да, а что за весть принес мне мой низкий слуга?

— Печальную весть, — с фальшивым трагизмом в голосе отвечал Кошевой-младший. — То, что вы, о великий полуцутик, принимаете за голос своего доброго друга, на самом деле — всего лишь галлюцинация, вызванная прогрессирующим абстинентным синдромом. Делиниум трем…мум.

— Чего?

— Белая горячка, одним словом.

— А… — благодушно улыбнулся С-сы-ы. — Это я понимаю… это у меня уже было…

— Братан! — кричал Г-гы-ы. — Да посмотри ты наконец сюда! Вот он я — твой Г-гы-ы!..

— Опять голос, — проговорил С-сы-ы и протянул руку за прутья решетки.

Кошевой-младший тут же наполнил новый стакан и вложил его в крохотные пальчики.

— Они тебе голову задурили, братан! Я не галлюцинация, я настоящий! С-сы-ы! Очнись!

— Надо же, как жизненно орет, — задумчиво проговорил С-сы-ы, отхлебывая из стакана. — Даже и не верится, что галлюцинация…

— Я тебя сейчас спасу!

Не в силах терпеть дольше, полуцутик Г-гы-ы сорвался с места и спикировал к заключенному в клетке собрату. Но Кошевой-старший успел первым — он взмахнул топором, и Г-гы-ы едва успел притормозить в воздухе в сантиметре от сверкнувшего лезвия.

— Никуда ты не пойдешь! — зловеще выдохнул Кошевой-старший. — Пришли твои последние деньки, мистер шпион. Один раб у нас уже есть, другого не надо… Смерть тебе…

С-сы-ы оглушительно икнул, допил остатки «бухла» и начал медленно клониться набок, причмокивая губами, суча ножками и потирая ладони — готовил свое пухлое тельце ко сну. Внезапно он прислушался и спросил в плывущую перед его одурманенными глазами действительность:

— Это кому там смерть, а?

— Это никому, — голосом слащавым и подобострастным ответил Кошевой-старший. — Это опять галлюцинация… Спи, о великий полуцутик…

— А-а-а… — протянул успокоенный С-сы-ы и захрапел. Взвыв от бешенства и бессилия, Г-гы-ы взметнулся в воздух, но Кошевой-старший не дремал. Видимо, с топором он обращаться умел неплохо, потому что, несмотря на бесчисленные попытки, прорвать воздушную и наземную линии обороны и подлететь к уснувшему уже собрату полуцутик Г-гы-ы никак не мог — всюду, отрезая ему путь, сверкало угрожающе острое лезвие. Демонстрируя чудеса летной навигации, Г-гы-ы взмывал под потолок, пикировал вниз, загибал мертвые петли, кружил вокруг Кошевого, но долететь до С-сы-ы не мог. Наконец, разозлившись, рванул вперед наугад — и врезался носом в обух топора, на мгновение застыл в воздухе, словно вылетев из пространства и времени, потом сложил крылья и по медленной спирали, как опавший осенний лист, упал на пол.

— Вот и все, — сказал Кошевой-старший, поднимая топор. — Сейчас у нас тут будет много-много маленьких полуцутиков…

Он широко замахнулся, но вдруг замер в неудобной позе — откуда-то как по волшебству возникший за его спиной Никита перехватил топор одной рукой, а второй сжал Кошевому горло.

— Значит, так, — проговорил Никита. — Маленьких полуцутиков тут не будет. Потому что полуцутики не размножаются. Даже посредством топора.

Произнеся это, Никита вырвал топор из рук Кошевого, перекинул его в правую руку и, дождавшись, когда обалдевший от внезапного удивления Кошевой повернется к нему, изо всех сил приложил того левой в челюсть.

Тело Кошевого, пролетев по воздуху пару метров, врезалось в стену и сползло вниз, под плакат «Враг не дремлет», где осталось неподвижно лежать. Кошевой-младший, тараща глаза на бесчувственного своего товарища, медленно потащил из-за пояса наган. Никита прикинул расстояние до него и, подумав, видимо, о том, что добежать не успеет, бросился на пол. Потом, вспомнив, что пули из нагана особого вреда причинить ему не могут, снова поднялся. Но тут пришел в себя полуцутик Г-гы-ы. С боевым кличем:

— Долой рабовладельцев! — он метнулся к Никите, выхватил из его рук топор и запустил топором в Кошевого-младшего.

Свистнувший в воздухе топор в одну терцию секунды отделил голову Кошевого-младшего от его же шеи. Голова покатилась по полу и остановилась, только ткнувшись затылком в противоположную стену. И проговорила:

— Козлы. Нашу песню не задушишь, не убьешь… Обезглавленное тело тяжело рухнуло на стол, сбив со стола клетку. Клетка упала на пол, и на всю комнату прозвучал хриплый голос проснувшегося С-сы-ы:

— Какого хрена кому надо? Дайте поспать!

— Все равно нас не победить! — заверещала голова Кошевого-младшего. — «Молодая гвардия» — полный вперед! — Однако «полный вперед» не получился, и лишенная органов передвижения голова осталась лежать там, где лежала.

Г-гы-ы вытащил из клетки упирающегося собрата.

— Пусти! — орал еще не пришедший в себя полуцутик. — Чего пристал? Дай поспать… Дай… «бухла»!

— Вот тебе, а не «бухло»! — крякнул рассвирепевший Г-гы-ы, отвешивая С-сы-ы оплеуху. — Сволочь такая, пьянь! Чуть нас не погубил.

С-сы-ы открыл глаза, увидел перед собой себеподобное существо и от удивления лишился дара речи, что позволило Г-гы-ы беспрепятственно наорать ему целую кучу гадостей. Наконец Никита отодрал своего приятеля от бывшего пленника, сунул себе под мышку и сказал:

— Чего ты? Не видишь, что ли, что его обманули? Накачивали «бухлом» и, пока он находился в бессознательном состоянии, заставляли делать всякие вещи.

— Кого? — изумился С-сы-ы, протирая опухшие глаза. — Меня заставляли? Да вы что? Они на меня молились, между прочим… А я из милости иногда позволял им себя просить… Кстати, где они? Мои рабы… Ой, зачем вы их уничтожили.

— Никто их не уничтожал! — крикнул Г-гы-ы из-под руки Никиты. — Они сейчас очухаются. По крайней мере первый. Вот тогда я их уничтожу… А ты!.. Позор для всех полуцутиков! Сколько тебя держали в твоем алкогольном рабстве? Я всегда знал, С-сы-ы, что твоя пагубная страсть к «бухлу» до добра тебя не доведет. Как ты вообще позволил себя обмануть?

Полуцутик С-сы-ы приподнялся на локте, помотал головой и жалобно попросил:

— Стаканчик.

— Обойдешься!

• Предыдущая
• 46/76
• Следующая