Пятый постулат - Измайлова Кира Алиевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/96
• Следующая

Лес расступился — такой он оказался неширокий, просто полоска, и стало ясно, что путники вернулись на ту же дорогу, только та петляла, а они здорово срезали путь. Удачно! Хотя по времени получилось, наверно, так же, как если бы они мирно продолжали путь по главной дороге, а не пробирались по ухабистой тропинке.

— Главное, чтоб мы тех не обогнали, — проворчал Весь себе под нос.

— Да уж, забавно выйдет, — согласился Раххан. — Но вроде не слыхать их уже…

— То-то и оно… — протянул белобрысый.

Маше показалось, будто его что-то тревожит, но что именно, она спросить не успела: Весь вдруг резко натянул поводья, так что Зорька протестующее заржала и даже попятилась — силы мужчине было не занимать! А вот развернуть лошадь он не успел — из-за купы деревьев на развилке вылетело несколько всадников.

Раз… два… Семеро! Маша разглядела на рукавах нашитые гербы — красная полоса, синяя полоса… Правда, такие были только у двоих, которые оказались одеты получше. Остальные пятеро носили разномастные, но крайне живописные одежды, а еще… Еще все они были вооружены, тоже по-разному, но арсенал Маше показался богатым: и здоровенные ножи, и еще какие-то штуковины, и…

— Разведчик недоделанный! — прошипел Весь явно в адрес Раххана. — Ты как умудрился это отребье со слугами Властителя перепутать!?

Маша оглянулась, чтобы взглянуть на Раххана, но…

— Что молчишь, язык проглотил? — продолжал яриться Весь, и Маша дернула его за рукав. — Чего тебе?! Ах он!..

Раххана на телеге не было. Просто не было, и всё тут. Исчез, испарился — двигался он совершенно бесшумно, это Маша уже заметила. Только едва заметно колыхались ветки придорожного кустарника, куда, видно, и улепетнул сказочник. И мешок свой прихватил!

— Он что… заодно с ними? — всхлипнула Маша, пораженная таким коварством Раххана.

— Вряд ли… — сквозь зубы ответил Весь. — Просто струсил… Да и, — он усмехнулся, — развилку видишь?

Точно. Раххан-Хо обещал быть им верным спутником до тех пор, пока их дороги не разойдутся. Вот они и разошлись…

— Эй, вы там не шибко гоношите! — окликнул один из всадников, что красовался на рослом вороном коне. Остальные спешились и потихоньку приближались к телеге. — Мы у вас только телегу позаимствуем да лошадку, а то наши притомились поклажу тащить! Ну, и сундук ваш, если там что полезное окажется!

— Это с каких пор слуги Властителя на дороге грабежом занимаются? — крикнул Весь в ответ. — Совсем обнищал, бедолага, что своих людей на такой промысел посылает?

Разбойники — а Маша уже даже не сомневалась, что это именно они! — разразились дружным хохотом.

— Рашек, работает твоя идея-то! — сказал тот, что на коне.

— Дык! — отозвался другой гордо. — С этой тропинкой тоже ничего так получилось, а?

Маша, кажется, сообразила, в чем дело. Если какой-нибудь обоз нагонит столько всадников, крестьяне насторожатся, это точно. Могут и отпор дать, за топоры возьмутся! А если со всадниками люди в одежде слуг Властителя, то это крестьян успокоит, они и не поймут ничего… Где уж разбойники взяли эти вещи, неведомо, может, с этих самых слуг и сняли. И не обязательно с живых!

А если, заслышав топот копыт, крестьяне решат скрыться в лесу, с тропинки им никуда не деться, там телегу не развернешь. И выедут они точнехонько в лапы к поджидающим их разбойникам — те-то верхом по хорошей дороге доберутся до этого места куда быстрее, чем крестьяне по лесу!

Вот как приучил Машу рассуждать этот мир! Она была уверена, что не слишком ошибается. Но что же теперь делать?.. Разбойников семеро, а их всего двое, и… они безоружны. У нее, конечно, есть молоток, — Маша поспешно нашарила его под облучком, — а у Веся серп, но много ли они навоюют?

— Не дергайся, — сказал Весь тихо, заметив ее движение. — И не дури.

— Что ж, отдать им Зорьку?! — шепотом вскричала Маша.

— А вы кто такие будете? — спросил разбойник по имени Рашек, подходя ближе. — На крестьян не похожи вроде…

— Артисты мы бродячие, — растянул тонкие губы в улыбке Весь. — Уж не троньте, уважаемые, мы и так обнищали, от своих отбились…

— А нам все равно, кого грабить, богатых или нищих, — осклабился Рашек. — Все люди равны, слыхал такое? Стало быть, разницы никакой, богача обобрать или вот у вас лошадку того… этого… слово умное, запамятовал… Забрать на наши нужды, короче.

— Да как вам не стыдно! — вскричала, не удержавшись, Маша. Она поняла, о чем говорит Рашек, но… но… Так переврать слова Вождя, так исказить его великое учение — это… кощунство!

— Глянь! — обрадовался Рашек. — Да это ж девка!

— Точно, — прищурился конный. — Ну, артист, тебя и впрямь не тронем, на кой ты нам сдался, а вот девку придется того! И не дури, а то, знаешь… Ты и сам на девку похож, так что рискуешь!..

Маша видела, как у Веся от злости даже ноздри побелели, но он и с места не двинулся. Видно, трезво оценивал свои шансы против превосходящих сил противника… Ясно, он ей не защитник!

Но что же, она сама не в состоянии постоять за себя? Или прикажете сдаться без боя на милость гнусных разбойников, отбросов капиталистического общества, к тому же перевравших слова Вождя? Ведь именно из-за таких людей её преследуют люди Повелителя!..

— Стой! — Весь попытался удержать ее, но Маша уже спрыгнула с телеги, в одной руке сжимая молоток, а другой прижимая к груди книгу Вождя. — Дура-девка! Куда тебя несет!?

— Сама идёт, — ухмыльнулся Рашек и протянул руки к Маше. — Давай, цыпа, не обидим! Уважишь — еще и отдарим, уж постарайся!..

— Вы! — Маша остановилась в десятке шагов. — Вы посмели переврать великие слова Вождя! Вы опоганили самое светлое и прекрасное, что только есть на свете — саму идею общевизма!

— Чего ты несешь? — удивился тот и покосился на остальных. — Девка-то, похоже, не в своём уме!

— Ну и чего ты добилась? — спросил сквозь зубы Весь, невесть как оказавшийся рядом. — Драки захотелось?

— А ты иди, прячься под телегу! — от злости у Маши слезы навернулись на глаза. — Трус! Только за свою шкуру и дрожишь!

— Язык бы тебе отрезать за такие слова, — хладнокровно ответил Весь, — но это можно и попозже сделать. Не до того сейчас.

— Эй, артист, сказано же — не лезь! — окликнул конный. — Чего, голова не дорога?

— Да я тут подумал, — Весь лениво вытащил из-за пояса серп, лезвие ярко сверкнуло под солнцем. — Девка-то ладно, другую подберу, а вот без лошади как-то печально путешествовать… Ну, господа? — он приглашающе развел руками. — Кто первый? Всем уделить внимание не обещаю, но троих точно охолостить успею!

— Кончайте с этим балаганом, — приказал Рашек, и Маша поняла, что сейчас их будут бить. Возможно, дубинами. Как можно — на женщину с кулаками и оружием?! Да она…

А еще у двоих были самострелы. Им даже подходить близко не нужно! Как же быть?

Наверно, это крепко прижатая к груди книга Вождя нашептала ей решение, а может, просто так осенило, с перепугу, но Маша поняла — надо действовать! Если противника ошеломить, то, может быть…

— Весь, руку! — прошептала она. — Не эту, с серпом! Выше!

— Ты что затеяла, придурочная?! — в драку белобрысому лезть точно не хотелось, раз послушался.

— Книга подсказывает, — соврала она, — предсказание помнишь? Ведь правдой же оказалось! Держи руку так!..

Она вскинула молоток рядом с серпом Веся, а другой рукой воздела над головой книгу. Солнце ярко вспыхнуло на стальном переплете, на ярком солнце герба и на гордом профиле Вождя.

— Да знаете ли вы, на кого подняли руку! — голос у Маши был мало того, что звонкий, так еще и сильный и звучный, как полковая труба. Иначе в цеху поди перекричи гул машин!

— Что ты несешь?.. — прошипел Весь, но Маша только головой мотнула.

— Я единственная в этом мире знаю Истину! — продолжала она. Голос ее набирал силу, звучал торжественно и мощно, и разбойники на минуту, кажется, опешили. Маша двинулась на врага, Весь вынужденно шагнул за ней. — В этой великой Книге содержится истинное знание, а вы, мерзкие недобитки капитализма, осмелились исказить его! Вы причиняете страдания не только зажравшимся аристократам, но и трудовому народу, а этого я, истинная общевистка, вам простить не могу!..

• Предыдущая
• 40/96
• Следующая