В пучине - Уэллс Герберт Джордж - Страница 3

Внезапно качка прекратилась; шар успокоился, и Эльстэд, встав на ноги, увидел, что вокруг него зеленовато-голубая вода и освещена каким-то смягченным светом, лившимся сверху. По направлению, как ему показалось, к этому свету, мимо него промчалась стая каких-то маленьких плавающих существ. И пока он глядел, стало постепенно темнеть, пока вода вверху не сделалась темной, как полуночное небо, но несколько более зеленоватого оттенка, вода же внизу не была совершенно черной, и в ней замелькали мимо него, словно еле видные зеленые полоски, какие-то маленькие существа, понемногу начинавшие издавать слабый свет.

— А это ощущение падения! Совсем, как при спуске в лифте, — говорил Эльстэд, — только оно долго продолжалось.

Вот тут-то Эльстэд и начал раскаиваться, что пустился в это предприятие, которое казалось ему таким простым и легким. Он вспомнил про крупных каракатиц, которые населяли средние слои воды: иногда их находят наполовину съеденные рыбами. Вдруг, да одна из них привяжется к нему и его не отпустят? А часовой механизм?.. Был ли он действительно как следует проверен? Но теперь уже все равно, дело сделано.

Через пятьдесят секунд кругом стояла темная ночь, за исключением пространства, освещенного лампой шара, где временами показывались то рыба, то какой-нибудь потонувший предмет. Однажды Эльстэду показалось, что он проплыл мимо акулы. А затем шар стал разогреваться, вследствие трения о воду. Этого обстоятельства он как следует раньше не учел.

Первое, что заметил Эльстэд, был обильно выступивший на нем пот; затем у него под ногами все громче стало раздаваться шипение, и он сквозь окно увидел множество мелких пузырьков, быстро поднимающихся и расходившихся веерообразно. Пар! Он дотронулся до окна: оно было горячее. Он зажег маленькую лампочку, освещающую его камеру, взглянул на подбитые резиной часы, висевшие у кнопок, и увидел, что путешествие его длилось две минуты. Ему пришло в голову, что стекло может лопнуть от разницы температур; ведь он знал, что температура на дне близка к нулю.

И вдруг он почувствовал, что пол шара начал словно давить ему на ноги, пузыри стали медленно проплывать мимо окна, а шипение уменьшилось. Шар опять слегка закачался. Стекло не лопнуло, ничто не подалось, и Эльстэд понял, что опасность миновала. Через минуту или две он уже будет на дне. По его словам, он вспомнил Стивенза, Вэбриджа и всех остальных там наверху, в пяти милях расстояния; они находились по отношению к нему выше, чем по отношению к ним самые высокие облака, когда-либо проносившиеся над землей; он представил себе, как медленно плывет судно, а все они глядят вниз и думают о том, что он переживает.

Он выглянул из окна. Пузыри уже исчезли, да и шипение прекратилось. Снаружи везде черная густая тьма, кроме тех мест, где луч электрического света пронизывал пустынную воду и давал возможность разглядеть ее желто-зеленый цвет. Затем три словно огненных существа проплыли мимо, одно за другим. Большие ли они были или маленькие, находились ли близко или далеко, этого Эльстэд сказать не мог.

Каждого из них окружало голубоватое сияние, приблизительно равное по силе огням рыбачьей лодки; этот свет, казалось, сильно дымился, а бока животных были усеяны светящимися точками, точно освещенные иллюминаторы корабля. Их фосфористый свет исчезал, повидимому, как только попадали они в круг света от лампы, и тогда Эльстэд увидел, что это маленькие рыбки странного вида, с огромной головой, большими глазами и суживающимися к концу телом и хвостом. Глаза их были обращены на него, и он понял, что они следят за спускающимся шаром. Он думает, что их привлек свет. Вскоре к ним присоединились другие такого же вида. Он заметил, что вода, по мере спуска, становилась все более бледной и бесцветной, а в свете его лампы засверкали маленькие точки, словно пылинки в солнечном луче. По всей вероятности, падение его свинцовых грузов подняло со дна илистую грязь.

Когда грузы притянули шар на дно, Эльстэд очутился в густом белом тумане, сквозь который свет его электрической лампы мог проникнуть лишь на несколько ярдов; прошло несколько минут, пока не осел мутный занавес из ила. Наконец ему удалось при свете лампы и мелькавшем фосфорическом блеске далекой стаи рыб с трудом разглядеть через темные слои воды волнистое дно, покрытое серовато-белым илом и кое-где усеянное спутанными зарослями морских лилий, махавших в воде жадными щупальцами.

Немного далее виднелись грациозные, прозрачные силуэты морских губок. По дну было разбросано множество усеянных иглами плоских пучков, ярко пурпуровых и черных, которые, вероятно, решил Эльстэд, были разновидностью морского ежа; какие-то маленькие существа, некоторые из них с большими глазами, а некоторые слепые, лениво проплывали через полосу света и опять исчезли во тьме, оставив после себя вдавленный след. Затем бродячие стаи мелких рыбок вдруг повернули и подплыли к нему, точно стая скворцов. Они промелькнули, как фосфоресцирующие снежинки, а позади них Эльстэд увидел какое-то более крупное приближающееся к шару существо.

Сначала он видел его лишь смутно, как двигающийся неясный силуэт, отдаленно напоминавший идущего человека; но затем оно вступило в луч света, отбрасываемый лампой, и, ослепленное, остановилось. Эльстэд глядел на него в великом изумлении.

Это было какое-то странное позвоночное животное. Его темнопурпуровая голова смутно напоминала голову хамелеона, но у него были высокий лоб и череп, которого не имеет ни одно пресмыкающееся; вертикальное положение лица придавало ему поразительное сходство с человеком.

Два больших выпуклых глаза, как у хамелеона, выдавались из впадин. У него был широкий рот, как у пресмыкающихся, виднелись покрытые твердой кожей губы под маленькими ноздрями. На месте ушей виднелись две огромные жаберные щели, из которых выходили разветвляющиеся нити коричневого цвета, походившие на древовидные жабры у очень молодых скатов и акул.

Но сходство в лице этого существа с человеком еще не самая удивительная его черта. Оно было двуногое! Его почти шарообразное тело покоилось, словно на треножнике, на двух, похожих на лягушачьи лапки, ногах и на длинном толстом хвосте; а в своих же передних конечностях, — представлявших грубую карикатуру на человеческую руку и на лапу лягушки, — оно держало длинное костяное копье с медным наконечником. Кожа этого существа отливала разными цветами: голова, руки и ноги были пурпуровые, но сама кожа тела, висящая на нем свободно, точно одежда, была фосфорно-серого оттенка. И оно стояло тут, ослепленное светом.

Наконец, этот неведомый обитатель бездны заморгал глазами, открыл их и, заслонившись свободной рукой от света, раскрыл свой рот и испустил крик, почти такой же членораздельный, как наша речь; крик этот проник даже сквозь стальную оболочку и резиновую обивку шара. Как можно кричать, не имея легких, Эльстэд не берется объяснить. Затем это существо боком удалилось из полосы света в окружавшую его таинственную тьму, и Эльстэд скорее почувствовал, чем увидел, что оно приближается к нему. Вообразив, что его привлекает свет, он выключил ток. В следующее мгновение что-то легко зашлепало по стали и шар покачнулся.

Затем крик повторился, и Эльстэду показалось, что ему вторило отдаленное эхо; опять началось шлепанье по наружной оболочке; шар закачался и скрипнул, ударившись о вал, на который был накручен канат. Эльстэд, стоя в темноте, вглядывался в вечный мрак бездны и вскоре увидел в смутной дали другие спешившие к нему получеловеческие силуэты, излучавшие фосфорический свет.

Смутно сознавая, что делает, он начал нащупывать на стенах своей качавшейся тюрьмы выключатель наружной лампы, но нечаянно напал на углубление в подушке, где находилась кнопка его собственной маленькой лампочки. Шар покачнулся и Эльстэд упал; он услыхал звуки, похожие на возгласы удивления. А когда встал на ноги, то увидел две пары выпуклых, точно посаженных на стержни, глаз, которые заглядывали внутрь через окно; свет от лампы отражался в них.