Эликсир и камень - Бейджент Майкл - Страница 24

• Предыдущая
• 24/103
• Следующая

Необычное поведение Фридриха настроило против него не только европейских монархов, но и церковь, а также действовавшие на Святой земле религиозные ордена, и особенно тамплиеров. Основную поддержку он получал от тевтонских рыцарей относительно молодого ордена, который был основан в 1190 году как ответвление ордена Храма. Великий магистр тевтонцев Германн фон Балк стал одним из ближайших друзей и советников Фридриха. Фридрих поручил ему завоевать дикие леса северо-востока Европы и побережье Балтики. На этой территории Тевтонский орден создал собственное государство, получившее название Ordenstaadtw раскинувшееся от Бранденбурга до Финского залива, а также до русского города Пскова. Именно на этой территории впоследствии возникнет королевство Пруссия.

Сам Фридрих не любил этих суровых мест. Оставив тевтонских рыцарей самостоятельно управлять своими владениями, и основал собственный двор на Сицилии. Этот двор стал самым культурным, самым цивилизованным, образованным и утонченным королевским двором Европы не только тринадцатого века, но, возможно, и всего Средневековья. Подобно своим норманнским предшественникам, Фридрих поддерживал образ жизни, перенятый у мусульманских владык. Его гарем из восточных танцовщиц управлялся евнухами и путешествовал на верблюдах в крытых паланкинах, а девушки закрывали лица чадрой. В состав его армии входили подразделения арабской легкой конницы и лучников. У него был собственный зверинец, в котором содержались рыси, львы, экзотические птицы, ручной охотничий гепард и первый привезенный в Европу жираф. В арьергарде его свиты шел слон, который вез на спине деревянную беседку с арабскими арбалетчиками.

Несмотря на склонность к сибаритству, Фридрих был высокообразованным человеком. Он лично написал широко известную и до сих пор цитируемую книгу по соколиной охоте. Он интересовался различными науками – в том числе математикой, медициной, теологией, различными исламскими учениями, включавшими в себя философию герметизма, – и неплохо разбирался в них. Он настаивал на использовании арабских, а не римских цифр. Особым покровительством у него пользовалась поэзия. При его дворе часто устраивались поэтические состязания, которым подражали тевтонские рыцари в своих крепостях на Балтике за тысячи миль от Сицилии. Стихи при дворе Фридриха нередко перекладывались на музыку и сочинялись на итальянском языке, а не на латыни – именно это обстоятельство позволило Данте назвать императора «отцом итальянской поэзии». И именно при дворе Фридриха была изобретена такая стихотворная форма, как сонет.

Фридрих являлся воплощением щедрого монарха-покровителя. Он помогал огромному количеству ученых, писателей и переводчиков во всех областях искусства и науки, в том числе и таким выдающимся личностям, как Михаэль Скотт. Скотт до этого работал в Толедо, где приобрел славу как астролог и переводчик – сначала комментариев к трудам Аристотеля, а затем и самих его работ. Примерно в 1220 году он стал придворным астрологом Фридриха, обучая императора «магии слов и цифр», снабжая его прогнозами относительно военных походов, политических интриг и строительства городов.

В 1224 году Фридрих основал университет в Неаполе, который стал одним из первых университетов Европы – он на девятнадцать лет старше своего собрата в Саламанке, старше Оксфорда на двадцать пять лет, Сорбонны на тридцать три, а Кембриджа на шестьдесят. Его школа медицины в Салерно считалась самой лучшей в Средние века, и ни один врач не имел права практиковать во владениях императора, не получив ее диплома. Программа обучения была всеобъемлющей – за курсом логики следовали пять лет изучения медицинской науки, причем последний год был посвящен практической хирургии. Помимо всего прочего, медицинская школа Салерно стала пионером применения анестезии в Европе – для этого использовалась пористая губка, пропитанная смесью гашиша, опиума, белладонны и других веществ. Знания об этой методике впоследствии были утрачены и возродились лишь несколько столетий спустя.

Фридрих проявлял личный интерес к переводам, сочинению и распространению книг по медицине. Однако основные его склонности лежали в религиозной сфере, вращаясь вокруг таких вопросов, как природа и бессмертие души. Он собственноручно провел глубокий анализ иудаизма и пришел к выводу, что эта религия отражает влияние индийской философии. Он обожал ставить перед учеными религиозные и философские головоломки. Именно в таком соревновательном духе составлены его «Сицилийские вопросы» – пять вопросов, отправленных им авторитетным ученым Египта, Сирии, Персии, Марокко и других стран исламского мира. Эти вопросы касались вечности вселенной, границ теологии, категорий науки, бессмертия души и высказывания пророка Мухаммеда о том, что «сердце верующего находится между двумя пальцами Бога»[88]. Ни один из полученных ответов не удовлетворил Фридриха. Его личная точка зрения представляла собой сочетание скептического рационализма с безусловным признанием духовности, но духовности в широком, герметическом смысле, не связанном с теологическими догмами любой официальной религии. В том, что касается наиболее распространенных религий, он «не принимал любую легенду или теорию за чистую монету». В 1239 году папа Григорий IX официально обвинил Фридриха в том, что тот не признает непорочного зачатия, а также утверждает, что мир обманут тремя самозванцами – Моисеем, Иисусом и Мухаммедом[89]

В Европе тринадцатого века любое обучение вне стен церкви вызывало подозрение и в определенном смысле ассоциировалось с магией. Отчасти из-за его образованности, а отчасти из-за знакомства с философией герметиков Фридриха нередко считали магом. Враги обвиняли его в том, что он занимается запрещенным колдовством, причем некоторые из них искренне верили в эти обвинения. Несомненно также, что их вера имела под собой реальные основания. Как бы то ни было, а под покровительством Фридриха герметизм проникал в Европу, неся на себе печать личности и одобрение императора. Он добрался даже до Балтики, где тевтонские рыцари обвинялись в той же еретической и колдовской практике, что и тамплиеры, – правда, в отличие от тамплиеров им удалось избежать преследований церковных и светских властей. Таково было влияние Фридриха. Если бы появившийся три века спустя Фауст жаждал власти, то в результате возникла бы фигура, очень похожая на императора Фридриха.

Следует подчеркнуть, что наше описание позднего Средневековья – роскошные хозяйки замков, закованные в броню странствующие в поисках приключений рыцари, турниры, рыцарская любовь, трубадуры, поэты, менестрели и изысканные манеры – относится к периоду после начала Реконкисты и Крестовых походов. До этого времени Западная Европа считалась отсталой – по меркам ислама и Византии. Точно такими же выглядели «отсталые дикари» Азии и Африки в глазах завоевателей последующих эпох или американские индейцы в глазах конкистадоров и колонистов, впервые столкнувшихся с ними. Даже дипломаты, министры, придворные и монархи были неграмотными олухами, не имевшими ни малейшего представления о философии, истории, культуре и даже географии. Печатный станок еще не был изобретен, и поэтому книги считались редкостью. Церковь запретила большую часть книг, присвоив себе монополию на образование и сделав его крайне ограниченным. И только после того, как в результате Реконкисты и Крестовых походов Европа столкнулась с исламскими, иудаистскими и византийскими идеями, она начала «цивилизовываться» в привычном значении этого слова.

Тем не менее к началу тринадцатого века европейское общество и европейская самоидентификация – осознание себя и своего места в мире – изменились до неузнаваемости. Перемены были такими же драматичными и быстрыми, как те, с которыми мы столкнулись в двадцатом столетии. Современные средства массовой информации время от времени говорят о том, насколько сильно изменился мир на протяжении жизни одного человека, родившегося в конце девятнадцатого столетия и отмечающего свой сотый день рождения. Для европейца, родившегося в 1090 году, перемены, произошедшие к 1190 году, показались бы не менее грандиозными. И в основе всей этой трансформации лежали постоянные контакты с исламским, иудаистским и византийским мировоззрением, а также его ассимиляция. Впитывая многие ключевые идеи ислама, иудаизма и византийского христианства, Европа вместе с ними впитывала и идеи герметизма.

• Предыдущая
• 24/103
• Следующая