Друзья и враги Анатолия Русакова - Тушкан Георгий Павлович - Страница 69

• Предыдущая
• 69/125
• Следующая

— Вы же сами сказали, что иначе бы нам не вытащить.

— Почему же он сам не взял эту жесть, а вас подговорил?

— Из дружбы… «Ребята, — сказал он, — можете отличиться, я не жадный. В сарае лежит бесхозная медь, если сдадите ее на металлолом, всему классу нос утрете. Только больше ничего там не трогайте. А что я вам про нее сказал — ни гугу…»

— Эх ты, голова-а! «Из дружбы»! Слушай, я все тебе объясню. Пашке важно было чужими руками взломать замок сарая. Вы взяли совсем немного меди, а Пашка после вас заграбастал бы с дружками все, что лежало в сарае, а было там много всего. А подозрение пало бы на вас. Ведь вы сарай открывали, медь оттуда унесли? А Пашка вроде чистенький остается. В случае чего — все на вас валить можно. Ловко?

— Ловко!

— Не ловко, а подло! Скажи, как бы ты отнесся в классе к ученику, который сам нашкодил, а потом сказал учителям, что это твои проделки?

— Ябеда!

— Нет, хуже! Ябеда донес бы только о твоих проделках, а этот свои проделки взваливает на другого. Это не просто ябеда, а ябеда-провокатор. Вот каков он, твой герой Пашка!

— Вы правильно говорите, он подло поступил, нарочно подвел нас. Мы знаем, что он плохой…

— Так какого же черта вы позволяете такому подлецу помыкать вами? Он сосет вас, как пиявка. Эх, был бы я на твоем месте, я бы Пашку так шуганул! Добро еще, что сразу в детскую комнату попали и там умные люди поняли, кто истинный виновник. А то бы…

Мальчик слушал жадно, выражение его лица то и дело менялось.

— Димка разболтал про детскую комнату, и теперь Пашка грозится: «Зачем, говорит, меня назвали. Если, говорит, меня загребут, то я такого про вас набрешу, лопатой год не разгребешь. Тогда вас за компанию со мной судить будут и зашлют в самую строгую колонию. Хотите дома остаться — молчок!»

— Стращает! Скажи честно, боитесь этого труса?

— Да… не-ет… Только никак он от нас не отстает, все клянчит, требует. Схватил у меня ножик с пятью лезвиями и перламутровой ручкой, теперь не отдаст, я знаю. Жаль ножика, да лишь бы не приставал больше, а то видите. — И Мечик протянул раненую руку. — Димка, когда Пашка отнял у него трешку, пожаловался матери, а она говорит: «Только ни слова отцу, лучше давай этому хулигану по трешке, и пусть он тебя не трогает». Все равно не помогает. Пашка у Димкиного отца почем зря книги таскает.

— Часто?

— Часто! Книги заперты в шкафу, но Пашка ключ подобрал. Наберет полный портфель книг, с заднего второго ряда, и уходит. Димка ну прямо плачет, а сказать боится. Пашка грозит, что на него вину свалит. А потом принесет марки или фонарик, дарит…

— А с кем Пашка дружит?

Мальчик нахмурился и замолчал.

— Ну что же, не хочешь — не надо. Чтобы помочь тебе против Пашки, надо знать и его дружков, таких же ябед-провокаторов.

— С каким-то парнем взрослым… Я его не знаю.

— Ладно! Помогу вам, ребята, поборемся мы с Пашкой. Ишь ты, что он творит — ножиком пыряет! Помогу. Только вы никому об этом не рассказывайте. Теперь это наша общая тайна. Ты ничего не бойся, не трусь! Так будешь дружить со мной?

— Буду! А как вас зовут?

— Анатолий. Я живу в квартире сорок первой, в том доме, где почта. Знаешь?

Расспросив, где живет Мечик Колосовский, так звали мальчика, Анатолий хотел подробнее узнать о Пашке, но из дверей больницы вышла мать Мечика и призывно махнула рукой.

— Я вас обожду! — крикнул Анатолий.

Он оперся на баранку и задумался.

Ребят такое происшествие, как с Мечиком, или закаляет, или душевно калечит. Этот Мечик, кажется, паренек стойкий, с характером, с чувством мальчишечьей чести. Такой смог бы помочь справиться с разными пашками близлежащих улиц.

Вскоре Анатолий вез мальчика и его мать домой. Женщина успокоилась: порез оказался пустяковым.

— Ерунда на постном масле, — пояснил Мечик. — Так сказал доктор.

Подъехали к дому, где жил Мечик. Мать вышла из машины, Анатолий удержал сидевшего рядом с ним мальчика за руку и сказал:

— Мне придется объехать кругом, чтобы заехать в свой двор, где почта. Хочешь прокатиться со мной?

Мать запротестовала, но Анатолий сказал:

— Пусть развлечется немного после волнений.

Сын настоял, и они покатили. Мечик с уважением коснулся баранки и спросил:

— Можно, я тоже буду управлять одной рукой?

— Управляй! А почему ты не пожалуешься на Пашку директору школы или пионервожатой? — спросил Анатолий.

— Жаловаться? Да меня ребята задразнят. Нет, ябедничать не буду. Да Пашка уже и не ходит в школу. Удрал. Наша классная ходила к нему домой, уговаривала, а он ей: «Тащите сладкого вина, тогда подумаю…»

Мечик рассказал о том, что матери с их двора жаловались управдому на Пашку. Управдом пошел к Пашкиному отцу, а тот был пьян и выгнал его. Димкина мама попросила студента из их квартиры воздействовать на Пашку. Борис Сущев согласился было, спустился во двор, пригрозил Пашке «надавать», если он будет тиранить ребят. Тот ответил руганью.

— Почему же вы сами не можете за себя постоять? Пашка один, а вас много.

— Пашка не один. У него дружки есть.

— Все равно. Вас гораздо больше. Вы же пионеры! Соберитесь, обсудите, как надо действовать. А действуйте все вместе, как отряд, как тимуровцы. Такой отряд приструнил бы всех пашек, стали бы они тише воды, ниже травы. Кого бы ты в такой отряд посоветовал?

Мечик сразу же назвал троих и добавил: «Боб Троицкий».

— Нет… Боб не годится, —сказал он, подумав.

— Ты откуда знаешь Троицкого?

— А мы с ним занимаемся в кружке юных астрономов при Планетарии. Он у нас зампредседателя.

— Ого! А что он за парень?

— Первый шахматист школы, доклад читал на городском слете юных астрономов. Только сейчас он с Пашкой водится, в карты играет. Слабак… Нет, Боб ему проболтается. И хвастун, задавака…

— В карты? Где?

— В «клубе подкидных дураков».

— Это еще что за клуб?

— Они собираются у нас па черной лестнице, на подоконнике второго этажа.

— Разве во дворе играть нельзя?

— А во дворе дядя Степа! Он не позволяет играть на деньги.

— Сколько же в подкидного дурака можно проиграть?

— Почему в подкидного? Играют в двадцать одно.

Анатолий многозначительно свистнул:

— А если я приду в этот клуб, не прогонят?

Этого Мечик не знал.

Потом поговорили об автомашинах, о знаках правил уличного движения, о ручном и ножном тормозах.

Анатолий подвез Мечика к дому, высадил, не доезжая ворот, и предупредил:

— Если встретишь меня в «клубе подкидных дураков» или еще где, делай вид, что мы незнакомы. Ясно? Надо будет, я к тебе сам подойду.

— А пистолет мне дадут? — поинтересовался Мечик.

— Заслужить надо!

Анатолий вернулся домой, пообедал, а потом поехал и заправил «Победу» бензином.

Наступил день первого сентября. Анатолий уложил в свой старый школьный портфель учебники, тетради, карандаши, резинку и бутылочку с чернилами для авторучки. С утра он волновался. Его, как мальчишку-первоклассника, и радовал и пугал предстоящий день.

В пять, за час до начала занятий, облачившись в новый костюм, он отправился в школу.

Трехэтажное здание школы стояло в глубине двора, огражденного от улицы железной оградой. Взрыв веселого смеха заставил Анатолия остановиться у открытой калитки. Во дворе под деревьями толпились пестрые, нарядные, празднично настроенные люди. Здесь были девушки и юноши, были и люди средних лет. Так свободно держаться, шутить и смеяться могли только друзья, близкие знакомые. А что он им? Чужой и сомнительный человек…

— Вы туда или сюда? — услышал он женский голос за спиной.

Анатолий поспешно шагнул, но не вперед, как, по-видимому, ожидала спрашивавшая, а назад и чуть не опрокинул женщину. Он смутился, покраснел, неожиданно сделал широкий жест правой рукой и в несвойственной ему манере сказал: «Прошу вас». Миловидная женщина с ярким румянцем, присущим только очень здоровым людям, дружески кивнула.

• Предыдущая
• 69/125
• Следующая