Без права на ошибку. Книга о военной разведке. 1943 год - Лота Владимир Иванович - Страница 41

Несмотря ни на что, «Гарри» не выдал немцам ни своего шифра, ни каких-либо других важных сведений о своей работе на советскую военную разведку, не предал ни одного из своих источников. Это утверждали в декабре 1949 года представители английской разведки, захватившие в конце войны архив германской тайной полиции. На основе данных гестапо британцы составили специальный доклад «Дело «Красной капеллы». Этот доклад, имея всего 60 машинописных страниц, состоял из шести разделов. Они имели следующие названия: «Группа Треппера», «Группа Ефремова», «Группа Гарри Робинсона», «Группа Шульце-Бойзена», «Группа Арвида Хар-нака», «Группа Радо».

Свой секретный доклад англичане передали членам созданного в те годы Информационного комитета, который представлял не что иное, как объединенный контрразведывательный орган западноевропейских стран, вошедших в военный блок НАТО.

Когда члены Информационного комитета изучили доклад британской разведки, они были поражены тем, что им удалось узнать о деятельности резидентур советской военной разведки в странах Западной Европы. Их поразило все — и количество резидентур, действовавших накануне войны в Германии, Франции, Бельгии, Голландии и Швейцарии, и то, что советские военные разведчики смогли проникнуть в высшие органы политического управления третьего рейха, имели бесперебойную связь с московским Центром, что позволяло им немедленно передавать в Москву добытые важные сведения о замыслах германского политического руководства.

Несомненно, члены натовского Информационного комитета хотели бы знать как можно больше и о группе «Гарри», но сведений о ней было очень мало. Тем не ме-нее британцы писали о «Гарри»: «Робинсон, который был необычно умным и разносторонне образованным человеком, мало дал немцам сведений во время допросов. Ему удалось спасти большое число своих агентов… Многие остались неопознанными до настоящего времени…»

Сегодня можно сказать, что многие источники «Гарри» продолжали после окончания Второй мировой войны активно сотрудничать с советской военной разведкой. Этот факт является убедительным доказательством того, что «Гарри» во время допросов и пыток действительно никого не выдал…

Работа резидентур советской военной разведки в Европе накануне войны против фашистской Германии заинтересовала и представителей американских спецслужб. Специалисты из уже созданного в те годы ЦРУ прибрали к рукам все архивные документы гестапо по делу «Красной капеллы» и провели их новый тщательный анализ. Американцев интересовал опыт работы Разведывательного управления Красной Армии, точные установочные данные на всех советских разведчиков и агентов, которые стали известны гестаповцам, формы и методы специальной работы советских военных разведчиков. Такие даже разрозненные и в значительной степени искаженные сведения о деятельности советской разведки, впервые оказавшиеся в руках специалистов ЦРУ, представляли огромную ценность для американских специалистов в области разведки.

В ЦРУ тоже было подготовлено специальное исследование — «Анализ организации и деятельности советской разведывательной и шпионской сетей в Западной Европе. 1936–1945 гг.».

На этом документе стоял гриф «Секретно».

Доклад британской разведки оказался в Москве в январе 1950 года. А доклад специалистов ЦРУ несколько позже. Следует отметить, что американские специалисты потрудились добросовестно.

В докладе ЦРУ имеется около двадцати приложений. Они представляют собой схемы резидентур и групп со-ветской разведки, которые стали известны гестапо. Однако среди этих подробных схем нет схемы организационной структуры резидентуры «Гарри». Это еще раз говорит о том, что все попытки гестаповских следователей сломить резидента «Гарри», заставить его выдать своих товарищей по секретной и опасной борьбе против фашистской Германии оказались безуспешными.

Последнее донесение «Гарри» поступило в Главное разведывательное управление в конце сентября 1944 года. Неожиданно оно прибыло из Софии, где «Гарри» никогда не был.

Обстановка в Болгарии летом 1944 года была сложной. Формально эта страна не участвовала в войне против СССР и поддерживала с Москвой дипломатические отношения. Правительство во главе с Божиловым не решилось направить части своей армии на советско-германский фронт — Болгария всегда симпатизировала России, которая в XIX веке освободила эту страну от турецкого ига. Но болгарское руководство, находившееся под влиянием фашистской Германии, помогало Гитлеру всем, чем могло.

Советское правительство весной и летом 1944 года неоднократно обращалось к правительству Болгарии с предложением разорвать союз с Германией и соблюдать нейтралитет. Болгарское руководство предпринимало различные маневры отвлекающего характера, но связей с фашистской Германией не разрывало. Была даже проведена смена правительства Божилова на команду Багряно-ва, которая была столь же профашистски настроена, как и предыдущее руководство страны. В этих условиях вокруг советского дипломатического представительства в Софии сложилась непростая обстановка. За советскими дипломатами следили и болгарские, и германские контрразведчики.

Однажды в городе к одному из дипломатов советского посольства, который, к счастью, оказался сотрудником внешней разведки НКВД, подошел незнакомец, передал записку и быстро удалился.

Видимо, этот иностранец тщательно готовился к встрече с работником советского посольства. Опасаясь попасть в капканы немецкой контрразведки, которая в сентябре 1944 года действовала в Софии, как в Берлине, неизвестный передал, как оказалось, не одну, а даже две записки.

В одной из них он кратко сообщил о своей необычной миссии: «Французский товарищ Анри Робинсон, называющий себя «Гарри», был арестован гестапо в декабре 1942 года в своем доме. Он был выдан лицом, которое получило его адрес из Москвы. Жена его и сын его тоже были арестованы, заключены в тюрьму, а затем казнены. Сам «Гарри» был заключен в одиночку и впоследствии отвезен в Берлин, Хауптзихерхайтсамт, Принц Альбрехт-штрассе[81], где содержится в большом секрете в камере № 15 в ожидании смертного приговора. Пишущий эти строки видел его 20 сентября 1943 года, когда выходил из соседней камеры № 16 и обещал ему передать его сообщение».

Судя по содержанию этой уникальной записки, переданной советскому дипломату в Софии, автор ее был болгарином (записка была написана на болгарском языке).

Так и оказалось. После войны «компетентные органы Болгарии установили, что эту записку подготовил болгарин Петро Божков[82]. В 1941 году он был студентом Берлинского университета. За участие в пропаганде антифашистских лозунгов и контакты с первыми советскими военнопленными Петро Божков был арестован и брошен в тюрьму Плётцензее. Он содержался в камере № 16 и случайно (видимо, это произошло в 1943 году во время прогулки для арестованных) «Гарри», опытный конспиратор и человек, обладавший исключительными коммуникативными способностями, смог познакомиться с узником камеры № 16.

Вероятно, узники 15-й и 16-й камер тюрьмы Плётцензее имели не одну возможность обменяться несколькими словами, несмотря на жесткий контроль со стороны надзирателей. На каком языке они разговаривали? «Гарри» знал немецкий, французский, английский, итальянский и русский языки. Возможно, что Петро Божков тоже владел одним из этих языков.

«Гарри», поверив новому болгарскому знакомому, сообщил ему, что он был арестован во Франции в декабре 1942 года, что его семья — жена и сын тоже схвачены гестаповцами.

Видимо, когда гестаповцы не смогли получить от «Гарри» необходимые сведения и уже было принято решение казнить (расстрелять или повесить) этого француза, наблюдение за ним на некоторое время все-таки было ослаблено. Чем и воспользовался «Гарри», настоящего имени которого гестаповцы так и не узнали[83].