Выбор альтернатора - Трошин Александр - Страница 27
- Предыдущая
- 27/77
- Следующая
— Проклятье! — Перри, казалось, не на шутку огорчился. — Метил же в голову!.. Видать, старею… — Голос его дрогнул.
— Старшина! — попытался вспылить Глен. — Вы что, хотели меня убить? Мои свидетели покажут это на суде!
Лицо Перри потеряло намек на сочувствие и окаменело.
— Ты хочешь подать на меня в суд, Глен? — угрожающе спросил он, бросая руку на меч.
Глен побледнел, как простыня, и залепетал:
— Ну что вы, старшина! Вы пошутили — я пошутил… Какие счеты между друзьями?.. А это, очевидно, ваш новый напарник? Наслышан. В наших трущобах вести разлетаются быстро! К сожалению, не имею чести быть пред…
— Заткнись, Глен, и слушай меня, — прервал его Перри. — В соседней комнате спит ребенок. Ты за него отмечаешь головой. Понятно?
Глен заглянул в комнату и попытался отвертеться:
— Но… старшина, что мне с ним делать?!
— Не знаю, — зевнул Перри. — Хочешь — песни пой, хочешь — пляши… Но если я узнаю, что с ним плохо обращались, отрублю тебе кисти рук… Кстати, кто его родители?
— Лорен Митчелл, — задумавшись на минуту, ответил Глен. — Такая смазливая брюнетка с татуировкой на плече. По-моему, «желтая бабочка». Работает в «кошки-ном доме» в двух кварталах отсюда.
— Вот и хорошо, Глен, — по-отечески улыбнулся Перри. — Пока сидишь с ребенком, можешь одну обезьяну послать за матерью, а другую — за новой дверью.
— Это уже слишком, старшина! — возмутился Глен.
Гориллы тоже недовольно заворчали, поняв, что им придется таскаться под дождем.
— Вы отказываетесь проявить гражданскую ответственность?! — поразился Перри.
Глен злобно задышал, однако кивнул, соглашаясь: помирать раньше времени ему хотелось гораздо меньше, чем позаботиться о ребенке.
Спускаясь по лестнице, я на всякий случай поинтересовался:
— Думаешь, все сделают как надо?
— Они знают меня, — оскалился Перри.
Выйдя под холодный дождь, я оглядел шедевр деревянного зодчества и не удержался:
— Перри, объясни, пожалуйста, почему это высокое и узкое деревянное здание не рухнуло, хотя должно было по всем законам физики самоуничтожиться еще при строительстве?
Перри посмотрел на меня, словно на дегенерата, после чего улыбнулся:
— Прости, совсем забыл, что ты — всего лишь маленький дикарь, выросший в предместьях золотого Ферея, где подобного не увидишь. Дешевые материалы и немного магии — это гораздо выгодней, чем надежное строительство.
Выражение «маленький дикарь» никоим образом мне не польстило, но не обижаться же, в самом деле, на Перри из-за такой ерунды?!
— Значит, здание, э-э, заколдовано?
— На нем заклинание, чтобы не рухнуло, — поправил Перри.
— А заклинание против пожара есть? — осведомился я.
— Есть, но оно дорого стоит. Поэтому эти дома горят часто и быстро…
Мы двинулись дальше. Насморк не давал мне покоя. Я проклинал все вокруг и уже ненавидел весь Лоренгард с его трущобами и подворотнями. До обеда мы раскрыли три убийства, выловили шайку малолетних взломщиков, затрепетавших при одном виде Перри, безжалостно кастрировали умолявшего о пощаде насильника, пойманного прямо на жертве преступления — девочке лет тринадцати от роду.
Отдельный разговор — о личностях, забиравшихся на высотные здания с определенной целью. Что касается меня, то суицид — дело индивидуальное, никого постороннего не касающееся (перевру Макаренко: «Я одного придурка из проруби вытаскивал-вытаскивал, так он, сволочь, взял и повесился!»). Но Перри мое мнение не поддержал.
— Каждая жизнь бесценна! — уверенно заявил он, когда мы подошли к высокой колокольне, перед которой уже собралась большая толпа. — Пойдешь ты.
Ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу. Покосившись на Перри, полез. Преодолев половину пути, твердо решил, что приложу все усилия, чтобы этот джамп-мастер спустился вниз в точности, как и планировал.
Поднявшись на самую верхотуру, нашел там дерганого тощего коротышку. Он меня тоже заметил. Тихо щелкнул спринг-найф.
— Вам меня не остановить, я все равно прыгну! — взвился он, размахивая ножом.
Я отдышался и вытащил меч.
— Прыгай, скотина, пока я тебя сам не скинул!
Он меня как будто и не услышал.
— Я потерял работу… От меня ушла жена… Не хочу жить! — завывал он.
— Прыгай! — Я подходил медленно и осторожно, стараясь не попасть под его нож.
— Вам меня не отговорить! — визжал он, очевидно рассчитывая, что именно за этим я и приперся.
— Если ты серьезно думаешь, что я поднимался сюда отговаривать тебя, то определенно сегодня не твой день! — Я остановился в отдалении от него.
Коротышка побледнел и растерянно оглянулся по сторонам.
— Вы обязаны мне помочь! — пискнул он.
— Хорошо, помогу, — кивнул я. — Подтолкнуть?
Коротышка понял, что шутки кончились. Подло воспользовавшись своим незавидным ростом, он шустро прошмыгнул мимо меня и быстро зашуршал по лестнице.
С досадой посмотрев ему вслед, я подошел к краю колокольни и, вспомнив старинную поговорку, плюнул вниз. Настроение — и без того муторное — стало просто паршивым. Я поразмышлял, не прыгнуть ли самому, вздохнул и начал спускаться.
— Хотел скинуть? — поинтересовался Перри, когда я присоединился к нему.
— Да.
— Ну и чего?
— Не успел, — отмахнулся я. — В следующий раз буду внимательней.
Время приближалось к полудню. Об утреннем беконе осталось одно воспоминание. Я не преминул напомнить об этом Перри.
— В конце квартала как раз харчевня, — заверил он.
И опять монотонная ходьба. Я смотрел под ноги, Перри — вперед. Люди почтительно расступались перед нами — даже пнуть было некого! В голову полезли стихи Бальдура фон Шираха — верный признак надвигающейся депрессии…
Горячее мясо с овощами и кружка холодного пива немного подняли настроение. Я пододвинулся к пылавшему в харчевне камину и блаженно прищурил глаза, наслаждаясь теплом и тишиной.
— Пора идти! — скомандовал Перри.
— Дай хоть просохнуть! — запротестовал я.
Перри был непреклонен.
Я чихнул, влез в полусырой плащ и вышел за ним в слякоть улицы.
Перри уже пинал в живот пробегавшего парня лет двадцати.
— За что ты его? — поинтересовался я, наблюдая, как корчится бедняга.
— Раз бежит, значит, виновен, — спокойно пояснил он.
— Или живот вспучило, — ехидно заметил я. — Бежит себе человек по большой нужде — ну не хочет гадить на улице, потому что порядочный! А тут ты его ногой в брюхо… И кто же главная сволочь?
Удивленно внимавший моим словам бегун пришел в себя и решил вставить пару фраз:
— Он прав! Он совершенно прав! Я бежал по нужде, а вы меня ударили! Я буду жаловаться!
Скрючившись от очередного пинка в живот, на том он и заглох.
— Если не виноват, то почему грозится пожаловаться? — не признал поражения Перри.
— Может, потому, что пострадал незаслуженно, — намекнул я.
— Вам это с рук не сойдет! — вновь встрял бегун-мазохист, немедленно получая очередной удар.
— Пойми, Перри, это просто нециви…
— Вы еще не знаете, с кем связались! — невежливо перебил меня бегун.
— Слушай, — обратился я к нему, для верности пнув по ребрам, — чего ты все время встреваешь в наш разговор? Мы же не мешаем тебе лежать! И ты нам не мешай! О тебе же заботимся!.. Так вот, Перри, — продолжил я, — цивилизованному человеку поступать так не должно и…
— Хвала Иштар, вы его поймали! — раздался за моей спиной задыхающийся голос.
Скрипнув зубами, я обернулся посмотреть, какая сволочь перебила меня на этот раз. Сзади едва переводил дух окровавленный страж из городского патруля.
— Что случилось? — резко спросил его Перри.
— Нападение на патруль! — отрапортовал он. — Не знаю, что на них нашло… Накинулись, как безумные, а через пару минут разбежались. Троих мы сделали, но бедняга Тэкс, думаю, проваляется в больнице не меньше двух недель.
Бегун, воспользовавшись тем, что мы оставили его без внимания, вскочил на ноги и бросился наутек. Страж моментально схватил с земли булыжник и метко запустил его в цель.
- Предыдущая
- 27/77
- Следующая