Дамский гамбит - Троицкая Ольга - Страница 41

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая

От собственной дочери откупаешься! — выпалила Полина, краем сознания уловив, что бьет Николая тем же, чем лупила ее саму Татьяна Ивановна в их первую незабвенную встречу.

— Женщина, не скандальте! — выступила опять вперед пышка. — Пришли в чужой дом и хозяев грязью поливаете. Хоть милицию вызывай.

По-прежнему игнорируя блондинку, Полина прошипела:

— Дай мне свой телефон, подлец.

Николай покорно пробубнил несколько цифр.

Полина записала их прямо на ладони. Она спустилась по лестнице вниз и пошла в неизвестном направлении, бессмысленно и незряче, как сомнамбула.

Жив-здоров и наслаждается бытом! Даже брюшко нарастил от хорошего присмотра. А ведь о том, что ее зятек, возможно, пристроился у пышного женского плеча, Полине твердили и его дружок-хам, и доктор, и, кажется, кто-то еще. Полина всхлипнула. Не верила. Думала, Николай еще помнит Галю. Наградила зятя несуществующими достоинствами, а о настоящих забыла. Не пьет. Не буянит. Да такая особь в стране, где десятилетия тотальный дефицит на мужчин, — просто клад.

Бабы за нее передерутся.

И пока Николаша уплетал за обе щеки ароматные борщики и румяные котлетки, приготовленные голубоглазой толстушкой, Полина носилась по городам в поисках охладелого трупа зятя. В мыслях она уже успела сделать паршивца несчастной жертвой секты. Дура! Следовательша незрячая!

Да разве можно заподозрить Николая хоть в каком-то подобии духовных поисков?! Его, серого обывателя, без полета фантазии и трепыханий совести. Сбежал. Даже побоялся отчитаться перед свояченицей о своих успехах на любовном фронте.

Подленько свалил неприятные объяснения на дочь.

Она же уже большая. Вот и пусть привыкает к миру взрослых, кишащему негодяями и предателями.

Ну почему?.. Почему Светлана не рассказала ей, что творится в доме?

Полина резко остановилась и огляделась. Она забрела в настоящие трущобы Вдоль узкой кривой улицы горбатились неказистые домишки. Вокруг мусорного контейнера валялись пакеты, коробки, пластиковые бутылки. На облезлом заборе кто-то нарисовал красным маркером свастику. Небо давно утратило нежные акварельные тона. Холодный ветер бросал в лицо женщине пригоршни дождя.

Полина вытерла мокрой ледяной ладонью глаза и попыталась сориентироваться. Где же Бебеля?

Неуверенно шагнула в один из проулков, стремясь найти обратную дорогу. Долго плутала в лабиринте незнакомого района, чувствуя, как тускнеет злость и горообразно вздымается усталость. В туфлях хлюпала вода. Холод забрался под мокрый свитер, проник, кажется, в самое сердце. Ладонью Полина то и дело вытирала лицо. Ничего. Ничего.

Это плачет дождь, а не она сама.

Племянница торопливо бросилась к вошедшей тетке.

— Что случилось?

— Ничего… Прости… Я забыла позвонить, предупредить… Просто не подумала…

Полина приостановила свою бессвязную речь.

Подняла глаза на девушку. Собралась с силами.

Спросила хриплым голосом:

— Света, почему ты не сказала мне, что отец ушел?

Племянница вздрогнула и очень тихо быстро ответила:

— Не хотела тебя расстраивать.

Полина всхлипнула. Не хотела.., расстраивать…

Если бы она знала!.. Не допустила бы!.. Грудью бы легла, но Светлана не осталась бы в пустой квартире наедине со своей обидой и болью. Милая, хорошая девочка, недавно еще окруженная любовью нескольких людей и вдруг предоставленная самой себе. Да обошлись бы и без Николая! Выход можно найти всегда. И они никогда не узнали бы Родю и его преступных сотоварищей. И им не пришлось бы отвечать прямоугольному следователю на острые вопросы. И не было бы этого вечера, рвущего душу на части!

Полина закрылась в ванной и включила холодную воду. Мозг продолжал выдавать неприятные открытия. Вот почему племянница воровато отводила глаза, когда тетка начинала свои глупые разговоры о Николае. А с какой насмешкой смотрела девушка на Полину, когда та строила догадки: убили зятя ждущие или просто сделали бомжем?

Вот отчего Светлана не верит обвинениям тетки, направленным против сектантов. Думает, что она и тут нафантазировала. Полина тихонько засмеялась и тут же заплакала. Нет. В таком виде нельзя идти к девушке. Нечестно изводить ее своими всхлипываниями и завываниями. Светлана уже честно отплакала свое. Женщина долго стояла под холодным душем, пока ее не начала бить крупная дрожь.

В полутемном зале Полина свернулась калачиком на диване. Все. У нее больше нет сил. Она выдохлась. 0-кон-ча-тель-но. Подошла Светлана, нерешительно потопталась у дивана. Потом легла рядом с теткой и робко обняла ее. Та сперва не ответила на ласку девушки. Но тут же, словно спохватившись, горячо заключила племянницу в кольцо рук. Так они и лежали в позе двойного эмбриона, баюкая друг друга. А в прихожей настырно долго звонил телефон.

Апрельский дождь стучал по окну с тоскливой осенней монотонностью. Горожане, поверившие было первым теплым денькам, снова надели пальто, натянули шапки, вытащили легкомысленно отправленные в отпуск до октября сапоги. Женщина в киоске напротив старательно протирала белой тряпкой запотевшие окна. В такие дни кажется, что тепло уже не вернется и эта холодная свинцовость затянет в воронку тоски навсегда.

Полина смотрела на улицу, но не видела ничего. Она возвращалась к мыслям о зяте и ужасалась, точно Николай изменил год назад не умершей жене, а ей самой. Полина несколько раз произнесла вместо «Николай» — «Рязанцев», но не заметила оговорки, не поправилась. Светлана поставила перед теткой тарелку с сосисками и макаронами. Женщина механически поела. Краем сознания Полина отметила, что племянница положила себе то же самое. Точно хотела продемонстрировать тетке, что окончательно порвала с братством вегетарианцев. Но это уже не обрадовало женщину. Сперва она сделала жуткое открытие об истинной сущности Рязанцева. А следом, не давая Полине времени справиться с первой бедой, нахлынула вторая — правда о Николае. И тогда же неожиданно кончился запас прочности и сил. У нее все окоченело в груди.

Света принесла таблетку аспирина и стакан воды. Покорно Полина приняла лекарство и снова устремила взгляд на улицу.

В прихожей подал голос телефон. Автоматически Полина встала и пошла к нему, напрочь забыв, что нарушает свой собственный запрет на принятие звонков.

— Светочка, я знаю, это ты, — Родион говорил торопливо, взахлеб, глотая окончания. Видимо, боялся, что трубку сейчас положат. — Тетушка небось мокнет где-нибудь. Все преступников ловит.

Она того… Это… Светочка, спровадь ее как-нибудь.

Я тебе все объясню; И с этим наездом утрясем.

Отец Анастасий хорошего свидетеля найдет. Все устроится…

— Вряд ли, — оборвала его причитания Полина, крикнула в комнату:

— Света! Господин Минеев звонит! Будешь с ним разговаривать?

— Нет! — быстро испуганно ответила девушка.

— Не хочет вас ни слышать, ни видеть, — усмехнулась Полина. — И вот еще что. Ничего у вас там не образуется. Потому что я уже точно знаю, кто в секте Голова, и кто Володю убил — тоже.

Родион как-то странно хрипнул, точно Полина, нарушая все земные законы, ухитрилась причинить ему сильную физическую боль. Минеев быстро бросил трубку. А Полина долго еще смотрела на телефон. Зачем ляпнула про Голову? Предупредила негодяев. Полина вернулась на кухню и бессмысленно уставилась на улицу, где по-прежнему орудовал дизайнер дождь.

На другое утро женщина проснулась с более ясной головой. Вспомнив свой вчерашний разговор с Минеевым, сказала племяннице:

— Выходит, у них еще один свидетель запасен.

Прямо мастера преступного дела. Надо бы к этому Проше съездить…

— Я с тобою.

— Сама управлюсь.

Светлана с тоскою посмотрела на женщину.

И та поняла, что племяннице совсем не хочется сидеть одной в квартире и маяться в ожидании тетки.

— Хотя… Без тебя я его долго буду искать.

И еще неизвестно, станет ли Прохор разговаривать с незнакомой теткой. Собирайся.

• Предыдущая
• 41/51
• Следующая