Белоснежка для его светлости - Никольская Ева - Страница 7

– Прежде всего успокоиться! – приказала блондинка, поднимаясь из-за стола. – Раз ты не можешь вести себя, как принято в крыле света, потому что просто не знаешь местных нюансов этикета, поступай, как делают снежные леди в Ледяном городе. В конце концов, ты выросла в другом краю и воспитывалась иначе. Комплексовать из-за того, что ты не такая, как они, и носишь платья с многослойными юбками и корсетами, а не эти «ночные рубашки» – глупо!

– Я и не думала… – попыталась возразить ей, но блондинка продолжила:

– Будь собой, Снежка! Только не девочкой-сорванцом, которая сломя голову носится на скайтовире, устраивает постоянные розыгрыши и разводит брата на слабо. Будь той леди, которую я встретила на снежном балу. Помнишь нашу танцевальную дуэль?

– Еще бы один раунд, и я б тебя одолела. – Мои губы расплылись в улыбке, а волнение, мешавшее нормально мыслить, отступило.

– Ты? Это я стала бы победительницей! – насмешливо фыркнула блондинка, уперев руки в бока.

– Надо как-нибудь повторить, – предложила я, на что подруга согласно кивнула.

– Вот замуж тебя выдадим, родню мужа построим, Варга влюбим…

– Последний пункт необязателен, – перебила я.

– Необязателен, – не стала спорить компаньонка, – но лишним не будет. Из влюбленного мужика проще веревки вить.

– Но он мне даже не нравится! – простонала я, стянув с подноса сочный фрукт.

– Собственнические инстинкты, проснувшиеся в тебе, тоже неплохой задел для счастливого союза.

– Но он такой огромный, жуть просто! – Я передернула плечами, вспоминая милорда. – Я себя рядом с ним недомерком каким-то чувствую. И физиономия у него такая… такая… – Я замолчала, подбирая подходящие слова.

– С лица воду не пить, – процитировала народную мудрость блондинка.

– Зато с этим лицом целоваться придется, если эррисар действительно в меня влюбится.

– Даже если не влюбится, целоваться все равно придется, – «обрадовала» собеседница. – Смирись уже с этим. Ты замуж вообще-то выходишь, а не на сцену роль сыграть. После свадьбы вас ждет первая брачная ночь. За ней вторая. И так до тех пор, пока муж тобой не насытится. Потом, может, и избавит от супружеского долга, заменив тебя любовницами.

– Что?! – Я вскочила с кровати. – Он не посмеет…

– Успокойся! – сев на мое место, сказала компаньонка. – С этим тебе тоже лучше сразу смириться. Вспомни своего брата, разве он способен хранить верность одной женщине? И большинство мужчин такие. Весь их род по природе полигамен. Умная жена должна это знать, понимать и… потакать слабостям своего супруга, в числе которых и короткие интрижки с любовницами. Главное – следить, чтобы все постельные куклы твоего эррисара были всего лишь развлечением как хорошее вино или охота и ни в коем случае не становились чем-то бо́льшим.

То, что она говорила, являлось обычным делом для договорных браков, принятых в Алин-тирао, но рассматривать эту информацию применительно ко мне почему-то было неприятно. Более того, в груди зрело глухое раздражение, и желание что-нибудь расколотить становилось весьма ощутимым. Отложив недоеденный плод, я схватила фужер и залпом допила воду. Полегчало! Но не настолько, чтобы обсуждать с компаньонкой потенциальных любовниц моего будущего мужа.

– Знаешь что, Тиль… – бездумно намотав на руку свою длинную косу, я ее нервно дернула и тут же отбросила за спину, чтобы, забывшись, не проредить ненароком.

– Что? – невинно взмахнув длинными ресницами, поинтересовалась моя новоявленная наставница.

– Это даже хорошо… что меня ТАКОМУ не учили.

– Снежана, – тоном умудренной опытом гувернантки, наставляющей упрямую ученицу на путь истинный, проговорила леди Андервуд, – ты слишком эмоциональна и впечатлительна. Это позволено избалованному ребенку, но недопустимо для замужней леди. Ты делишь мир на черное и белое, хотя в нем полно полутонов. Нужно быть более гибкой, понимаешь? Особенно в семейной жизни. Более…

– Хватит! – оборвала я и, меняя неприятную тему, предложила: – Давай уже делать из меня снежную королеву. Это хотя бы весело.

За ужином…

Я подошла к столовой как раз в тот момент, когда Уна с насмешливым пренебрежением рассказывала кому-то, что приняла подружку невесты за будущую жену эррисара, а сама невеста оказалась даже ужаснее, чем она думала.

– Представляешь, тощая, мелкая и в штанах! – нисколько не боясь быть услышанной, продолжала обсуждать меня будущая родственница.

И от мысли, что ее внимательно слушают гости и даже не пытаются заткнуть, желание налаживать с ними контакт стремительно улетучивалось. Но обиднее всего было то, что эти разговоры не пресекал милорд. Я стояла у стены рядом с навострившей ушки компаньонкой перед изрезанной орнаментом дверью и пыталась совладать с накатившим раздражением. Не хотелось испортить операцию «снежная королева», которую мы с Тиль запустили в действие, и поэтому я мысленно считала до десяти, уговаривая себя не психовать, как вдруг над самым ухом раздалось:

– Подслушивать нехорош-ш-шо. – Чужое дыхание шевельнуло волосы на виске, и по коже побежали мурашки.

Первый раз за период нашего с женихом общения я была рада, что он в свойственной ему бесшумной манере подкрался сзади, потому как это значило, что он не сидел среди гостей, перемывающих мне кости.

– У тебя научилась, – не оборачиваясь, шепнула я.

В ответ раздалось глубокомысленное «хм».

– Ваша светлость, – поприветствовала хозяина дома Клотильда, делая безупречный книксен.

– Прекрасно выглядите, леди Андервуд, – отозвался милорд, отвесив ей легкий поклон.

– А я, значит, не прекрасно? – буркнула себе под нос, снова нарушив образ хладнокровной особы.

– А ты… – Он задумался. Демонстративно! И, отступив на шаг, заскользил оценивающим взглядом по моей фигуре, облаченной в дымчато-серое платье, расшитое серебром. Ткань была очень светлой и переливалась при каждом движении, а отделка тонкой и изящной. Правда, Тиль заставила меня надеть еще и корсет в тон, который достала из своих вещей, так как сейчас это, по ее словам, последний писк моды. А потом уложила мои волосы в высокую прическу, украсив их жемчужными заколками. На вопрос, где она всему этому научилась, если обычно на балы ее причесывала и одевала сестра, блондинка ответила, что не делать и не уметь делать – разные вещи. И вот стояла я вся такая красивая перед женихом, а он так ничего и не сказал о моей внешности, потому что из-за двери послышался ехидный женский смех и многозначительное:

– Не удивлюсь, если эта вульгарная девица уже не девственница. Снежные Варгу подсунули порченый товар, а он и отказаться не смог, бедняга.

– Да я ей сейчас-с-с внеурочную зиму организую, – зашипела я, моментально забыв об ожидании словесной реакции милорда на мой наряд.

– Не в моем доме, Белоснежка, – процедил помрачневший мужчина, от которого я невольно попятилась. – Я сам разберусь.

Сообразив, что злится он не на меня, я напомнила шепотом, чтобы нас не услышали:

– Это скоро будет и мой дом, кстати. Или у вас принято отселять жен после свадьбы в отдельный? – Я прищурилась, вновь раздражаясь на Варга, но ответить он не успел, потому что в диалог вмешалась Клотильда.

– Прошу прощения, милорд, – сказала она холодно. – Но вашу невесту оскорбляют в ВАШЕМ доме. Или она должна смиренно терпеть подобное к себе отношение, когда вы сами ничего не делаете, чтобы приструнить родню?

Эррисар медленно прикрыл глаза и стиснул зубы, явно пытаясь сдержаться, чтобы не нагрубить, потом вновь посмотрел на нас с компаньонкой и… предложил мне взять его под руку. Немного помедлив, я положила ладонь на изгиб мужской руки, после чего Варг выдохнул… как мне показалось, с облегчением. Прежде чем войти со мной в столовую, он предостерегающе шепнул:

– Уна – та женщина, с которой вам, леди, лучше не ссориться.

– А убить? – спросила я в запале, хотя убивать конечно же никого не собиралась, и под укоризненным взглядом жениха пояснила: – На поединке-то с ней встретиться можно? У вас же тут распространены разные дуэли. Разве нет?