У волшебства запах корицы - Мамаева Надежда - Страница 53

• Предыдущая
• 53/66
• Следующая

— Ну хотя бы как переводится первое слово?

— С такой женой я точно не пропаду, — рассмеялся дракон. — Никто не говорил, что у тебя хватка, как у настоящего торговца?

— А кто-то мне говорил, что он ни в коем разе не дипломат, но сейчас виртуозно уходит от ответа…

— Хорошо, — сдался Арий. — «Май тем» — это «моя нареченная».

— А дальше?

— После завтрака. Сегодня утром я свободен, но, увы, скоро нужно будет идти в штаб, поэтому…

— Поняла, твоя соня уже встает. Отвернись!

На «твоя» улыбка расползлась по лицу Ария, как масляная клякса на воде: ни с чем не перепутаешь и не скроешь.

— И пропустить самое интересное? Ни за что!

— Ах, так, ну держись, — почему-то захотелось подурачиться, запустить в наглеца подушкой.

И тут мысль словно наткнулась на стоп-кадр: «подушка — вечер — кольцо Ария». Потом я сообразила глянуть под одеяло: на мне не было ничего, кроме мужской рубашки.

— Кажется, кто-то все самое интересное уже рассмотрел… — протянула я.

— И поверь, остался весьма доволен!

А у меня в этот момент ладони вспотели, и вовсе не от стыда: вовремя я успела снять кольцо. Усилием воли совладала со своим лицом, оставив на нем уже маску беззаботности: дракон не должен ничего заподозрить. Игриво повела плечом, так что слишком широкий ворот рубахи съехал набок.

— И что же больше всего понравилось моему супругу? Это? Это? Может быть, это?

По мере перечисления взору Ария предстало плечо, голень и бедро, показавшиеся из-под края одеяла.

— Ты не поверишь, но все.

Супруг все же отвернулся, дав мне возможность переодеться. А я, натягивая платье и глядя на поднос с едой, заботливо принесенный мужем, подумала, что жизнь чем-то похожа на пресловутый шведский стол. Одни берут столько, сколько могут унести, другие — сколько позволяет наглость, а иные — совесть. Вот только, как много бы ты ни брал, но с собою ничего не вынесешь. Вот и мне, как бы ни хотелось, но унести из этого мира я не смогу ничего.

Палатка была залита солнечным светом, Арий беззаботно улыбался, и я решила для себя, что из этой реальности возьму хотя бы воспоминания. Вот эти. Поэтому стоит здесь и сейчас наслаждаться каждым коротким мигом счастья, не думая, что завтра будет лучше. Не будет. Потому как это самое пресловутое счастье — в каждой секунде, в каждом вздохе, в том, кто рядом. Во всех красках и полутонах чувств: любви, радости, боли, ненависти. А если жить лишь ожиданием, что вот-вот, еще чуть-чуть, и за горизонтом появится оно, дарёное фортуной, никогда не будешь счастлив. Никогда.

Так остро жить, как в эти мгновения, мне не хотелось никогда. Даже когда летела из чертова окна на февральский снег в канун Дня святого Валентина.

— Обещай, что этот день, это утро останется у тебя в памяти. — Я подошла к Арию со спины и обняла его.

— У нас еще впереди много…

— Просто обещай, и ничего больше.

— Обещаю.

Наш завтрак получился с настроением ранней осени, когда лучи солнца играют в золотистой листве, заставляя ее, еще не опавшую с деревьев, шуршать и перешептываться. Разговор о мелочах и шутки. Попытка Ария измазать мой нос джемом (блинчики, оказывается, могут быть весьма коварны в ловких мужских руках) и мое неистребимое желание смеяться незнамо чему, видя на лице мужа ответную улыбку.

Но все, имеющее начало, имеет и конец. Супруг тяжело вздохнул и произнес нехотя:

— Извини, но мне пора.

— Я понимаю.

— Прошу, дождись меня. Зная неуемный нрав моей любимой жены и то, что ограничивать ее бесполезно, я полагаюсь лишь на благоразумие оной, — полушутя-полусерьезно закончил он.

С этими словами муж целомудренно поцеловал меня в лоб, а потом, накинув китель, вышел.

— Эй, я понимаю, он-то влюбленный идиот, но тебя куда несет, напарница? — Голос таракашки был созвучен с мыслями, бродившими в моей голове.

— Знаешь, Фир, давай покончим с нашим расследованием как можно скорее, а то чем дольше я тут, тем тяжелее будет возвращение.

— Я только за. Тем более что, судя по последнему сообщению господина, которое я получил намедни, как раз когда шнырял по тайникам Мериуса, Кассандриола уже почти поправилась…

Я решительно вздохнула и направилась к тюфяку. В топку романтику и чувства. На пятки наступает суровый реализм.

Под подушкой ждал артефакт.

— Давай так, — начала озвучивать свой план Фиру, — одеть кольцо на палец не могу, потому как не хочу, чтобы мои респонденты видели реакцию камня на их слова. Но знать, когда он засветится в ответ на ложь, должна. Так что придется тебе быть рядом с артефактом.

— Да нет ничего проще: кольцо на длинный шнурок, так, чтобы его не было видно в вырезе платья, а я уж, так и быть, поболтаюсь на нем, — выдал решение членистоногий напарник.

Ощущения от присутствия таракашки в районе груди были далекими от релакса, но пришлось потерпеть.

По обоюдному согласию с членистоногим Ватсоном начать решили с господина Зура. Предлогом же, избранным для сего рандеву, явился разговор об особенностях воспитания Пайрем с пожеланиями семейного счастья, что было одобрено важным кивком Фира, когда я озвучила эту идею.

Искать нашего тайного любителя БДМС пришлось долго, прямо как профессионального резидента. Расспросила не меньше дюжины офицеров, невинно хлопая глазками и кося под альтернативно одаренную (почему-то чем женщина глупее, тем мужчины охотнее с ней общаются), прежде чем удалось обнаружить Ронгвальда в оружейном павильоне.

Дракон увлеченно копался в каком-то странном механизме, напоминающем многоствольный мушкет, не иначе. Таких я в этом мире еще не видела.

— Простите, но вы — Ронгвальд Зур? — постаралась придать голосу как можно больше мягких нот.

— Да, чем могу быть полезен? — Мужчина выпрямился.

Высокий, с волосами, отливающими чернотой обсидиана, морщинами в уголках глаз и умным взглядом — действительно, он был та еще темная лошадка.

— Меня зовут Кассандриола Дирриетгинг, мы с вашей женой… — оборвала себя на полуслове, делая вид, что не знаю, как закончить фразу, и давая мужчине возможность почувствовать себя хозяином ситуации.

— Так это вас я должен благодарить за возвращение Пайрем?

— Скорее не меня, а ее благоразумие. Я лишь оказалась рядом.

— Полно, Пайрем мне все рассказала. И про монастырь, и про ваш разговор…

— О ней-то я как раз и хотела поговорить. — Я потупила взор, играя роль слегка смущенной барышни. — Видите ли, как я поняла, ваша супруга — девушка весьма строгого воспитания, в силу которого в вашей семье и произошло досадное недоразумение.

— И это недоразумение чуть было не стоило загубленной жизни одной юной девушки и полного разорения одного уже не столь юного джентльмена. — Зур неаристократично хмыкнул. — Я понял свою ошибку, и позвольте мне выразить вам отдельную благодарность за небольшой экскурс дня моей жены в особенности семейных отношений. Как я понял, приватного разговора с матушкой до свадьбы у моей супруги не было.

Лицо собеседника разгладилось, исчезли морщины, а взгляд потеплел: судя по всему, он в полной мере почувствовал себя спокойно. Значит, пора задать вопрос икс, которого он от меня не ожидает. Напряжение последних дней, желание покончить со всем этим пересилили осторожность.

— Скажите, Пайрем говорила, что её брак начался с вашего исчезновения из янтарной комнаты во время банкета. Куда вы уходили и что в это время делали?

Зур враз ощетинился, напомнив мне кобру, раздувшую капюшон:

— Вы забываетесь, сударыня. Это не ваше дело.

— Ответ. За оказанную услугу. Я вернула вам жену, рискуя собственной жизнью. — Маска милой, застенчивой девочки была отброшена, в душе начала нарастать волна злобы, но не той бесконтрольной, что с Ликримией, не той, которую я едва удержала на опушке. В этот раз я прекрасно отдавала себе отчет.

Воздух между нами буквально искрил. От напряжения непроизвольно начали взрываться глиняные горшки, оставляя после себя масляные лужи с черепками. В вихревых потоках закружились мусор и щепа. Бочки с порохом, дробью и мешки с пыжами заходили ходуном.

• Предыдущая
• 53/66
• Следующая