Школа Добра - Ли Марина - Страница 8

• Предыдущая
• 8/149
• Следующая

– Как ваша фамилия?

– Ну, Фростик... – нехотя проговорил Вениамин.

И вот если до сих пор кто-то в аудитории еще сидел с закрытым ртом, то теперь-то уж точно его открыл, Аврора уже привычно икнула, а я немного обиделась. Мог бы, между прочим, сказать утром, что он родственник того самого знаменитого Фростика...

– Тогда понятно... – злобно хмыкнула говорящая голова и сделала пометку в списке учащихся.

Вениамин сел на место, и я его сердечно по коленке похлопала, а Аврора грустно прошептала:

– Бе-э-э-дный... – и посмотрела на парня такими глазами, словно утренний инцидент еще не закончился, и она по-прежнему под действием отражения.

Оставшаяся часть моей первой в жизни лекции прошла без каких-либо и без чего-либо. Монотонный бубнеж профессора, тоскливый скрип карандашей и перьев по бумаге, вздохи, шорохи... Короче, под конец я даже умудрилась задремать. Потому что это тоска дикая, а не "Введение в магическую предметологию", как оказалось.

А в перерыве мы снова метались по факультету в поисках нужной аудитории.

– Специально они нас гоняют, что ли? – пыхтела я, карабкаясь по узкой винтовой лестнице на последний этаж башни, в которой располагалась кафедра Истории Алхимии.

– Меня больше волнует, нафига нам алхимия? – ворчала за спиной Аврора, которая в день поступления на факультет предметников, как выяснилось, плясала и пела от радости, что алхимии в ее жизни больше не будет. Могу ее понять, с такой-то бабушкой...

– Вень, – окликнула я ползущую впереди спину. – А профессор Фростик тебе кто?

– Дедушка... И если ты хочешь попросить автограф...

Я неприлично громко рассмеялась, а когда Вениамин поинтересовался, что в его словах вызвало такое веселье, ответила:

– Ой, автографы – просто моя больная тема. Я тебе за ужином расскажу, ладно? – и немедленно поймала пятой точкой недовольный сигнал от Авроры.

Обернулась на ходу и увидела, как подруга изображает пантомиму "Ты офонарела?!!!" Ну, то есть у виска указательным пальцем крутит и при этом делает большие глаза, а губы безмолвно произносят: "ЧТООООО??" Сигнализирую в ответ: "Отстань, я тебе потом все расскажу!"

Но потом была лекция по Истории Алхимии. И еще одна, которая в расписании загадочно называлась "ПЗУ", а на практике оказалась Плетением заурядных узлов. И по этому ПЗУ нам в первый же день задали столько, что я даже успела пожалеть о своем решении не возвращаться домой с Сандро.

Последующие дни от первого отличались только наименованием предметов и количеством заданного. Времени не было даже на то, чтобы изучить студенческий городок, как следует. И это нам, в отличие от старшекурсников, везло, потому что те еще и работали. Кто-то удаленно, кто-то в столице, до которой от нашей маленькой страны было рукой подать, кто-то прямо в школе. Мы же...

По негласному школьному правилу, первокурсники не принимали участия в заполнении школьной казны, первый семестр мы должны были заниматься благоустройством школьной территории, по необходимости, учебой – по максимуму, и "заботой о старших товарищах" – денно и нощно.

Группами по 3-4 человека мы, в свободное от учебы время, убирали помещения общего пользования и следили за тем, чтобы на кухне всегда было что-то горячее, благо, старшекурсники исправно заполняли кладовую провиантом и не требовали от нас кулинарных изысков.

Наше общежитие представляло собой пятиконечную звезду, каждый луч которой был крылом одного из факультетов. В центре же здания находилась общая гостиная, где, по логике, студенты должны были собираться для внеклассного общения, на которое у первокурсников просто не оставалось времени. Поэтому впервые после общего собрания в этом помещении я очутилась только в день выборов. И как раз этот день стал нашим первым с Авророй дежурством по общежитию.

"Выборный вторник" для меня начался в пять утра. И уже в пять утра, наблюдая за тем, как Вепрь бодро грызет булочку, я этот день возненавидела. Сначала кухня. Ни я, ни Аврора и представления не имели о готовке. Оставалась надежда на Веника. Тот приплелся последним, при этом широко зевал и был в пижаме.

– Девчата, я все равно в этом ничего не понимаю, – "обрадовал" он. – Так что, давайте вы все приготовите, а я потом уберу и помою.

Мы с Могилой зарычали синхронно, и внук великого профессора угрюмо голову повесил.

– Послушайте, – неуверенно произнесла Аврора, когда мы все трое ввалились в кладовую. – Ведь в правилах говорилось "что-то горячее", так?

– Угу...

– Я, например, виртуозно готовлю чай! И даже знаю способ, как сохранить его горячим!

Мы с Вениамином переглянулись. Конечно, с одной стороны, правила звучали именно так, но с другой:

– Могут бить... – предсказала я.

– Могли бы, – уточнил Веник. – Но сегодня же выборы. Сначала все будут полдня тусить в общем зале, а потом праздновать... Ну, или наоборот.

– А ты-то откуда знаешь? – недоверчиво спросила Аврора, на что получила лаконичный ответ:

– Дедушка.

В общем, когда Аврора закончила возиться с чаем, и на кухне появились первые старшекурсники, мы были спокойны, как стадо бегемотов. Спокойны – потому что перед смертью все равно не надышишься, а как бегемоты... Ну, просто кухня же... И еще и кладовая эта бездонная... В общем и целом, не так это и сложно – быть дежурным. Я даже поклялась себе к следующему дежурству разузнать у кого-нибудь, как варить самый простой бульон. Ну, или хотя бы какао.

Невысокий парень с третьего курса был первым, кто оценил наши кулинарные способности.

– Что тут у нас? – деловито потирая руки, он открыл кастрюлю с чаем. – Чай? Офигительно! Хвалю! – и заржал довольно нам на удивление. – Я как раз на то ставил, что в первой смене дежурства обязательно кто-нибудь догадается так сделать.

Налил себе кружку и вышел.

– То есть прокатило? – не поверила я.

– Не понял, они на нас что, ставки делают? – возмутился Веник.

– Чувствую себя кобылой... – уж совсем неожиданно разоткровенничалась Могила.

У Веника вытянулось лицо. Он окинул девушку внимательным взглядом и даже тряхнул головой:

– Почему кобылой-то? Ты совсем не похожа.

– Дурак! – Аврора обиженно шлепнула его ладонью по плечу. – Я про бега подумала, про скачки, про ставки... А ты кобыла...

Авроре вдруг бросилась кровь в лицо, а глаза наполнились слезами.

– Дурак! – крикнула она еще раз и выбежала из кухни, подстегиваемая нашими удивленными взглядами.

– Вень, а ты уверен, что твой перстень короткого действия? – спросила я у товарища. Товарищ задумчиво посмотрел на упомянутый артефакт и удивленно пробормотал:

– Вот до недавнего времени был уверен, что да... – а потом заинтересованный взгляд в мою сторону бросил и полюбопытствовал:

– Слушай, вы же девчонки, вы же там вечерами болтаете о своем о женском, когда меня нет. Она ничего не...

– Я тебя умоляю! – мы вышли из кухни и разговаривали уже в коридоре. – Что значит, когда тебя нет? Да ты уже, по-моему, прописался в нашей комнате. Еще немного – и переселишься полностью.

– А что, хорошая идея, а то я только время трачу, бегая туда-сюда между этажами...

– Запрещено правилами проживания! – раздалось неожиданно и резко за нашими спинами, и мы даже подпрыгнули от испуга.

Александр Виног, с которым я не разговаривала со дня злополучного посещения АДа, как всегда, был в форме. Свеж, бодр и подтянут. Он выглядел так, словно сейчас не семь утра, а, как минимум, пять вечера. Я завистливо вздохнула. Умеют же люди...

– Не знаю насчет правил проживания, – оскалился Веник, отвлекая меня от важных мыслей о моем внешнем виде. – Но вот подслушивать личные разговоры некрасиво.

Я только глянула на него удивленно. И чего так взъелся, спрашивается?

А Вениамин ухмыльнулся криво и продолжил:

– Мне искренне жаль, что тебя папа в детстве правилам этикета не обучил! – и руку мне на талию положил.

• Предыдущая
• 8/149
• Следующая