Обжигающее чувство - Торп Кей - Страница 17

• Предыдущая
• 17/55
• Следующая

Эвелин опустила глаза и посмотрела на их сплетенные руки. Рука Тома была большой и тяжелой, с грубой мозолистой ладонью и длинными сильными пальцами, однако сейчас эта рука была бережной и нежной, как будто ее хозяин сам стеснялся ее силы. Никогда прежде ни один мужчина не держал ее за руку, и это чувство руки в руке показалось Эвелин удивительно интимным.

Оказывается, страх помешал ей в свое время узнать множество приятных вещей… Но ведь она никогда раньше и не чувствовала интереса к подобным сантиментам. До этого все мужчины, пытавшиеся добиться ее близости, вызывали у Эвелин лишь скуку и брезгливое отвращение.

Нужно немедленно высвободить руку! Ситуация становится опасной. Эвелин прекрасно понимала это, но не могла ничего поделать с собой. Она продолжала идти, делая вид, что ничего не происходит, а ее рука пряталась в большой и сильной мужской руке, как маленькая птичка в надежном гнезде. Это было до того восхитительно, что Эвелин спешила насладиться каждым мгновением.

Они подошли к грузовику. Пора возвращаться, с грустью подумала она. Как-никак это было ее первое свидание — и оно закончилось.

Обратный путь прошел в молчании. Неожиданно она вспомнила о предстоящем поцелуе. Ее охватил страх и странное волнение… Не слишком ли много для одного дня — первое свидание и первый поцелуй, на который она согласилась и которого, если быть откровенной, с нетерпением ждала. Она совершенно запуталась и уже не знала, как поведет себя через несколько минут — вырвется и в ужасе убежит к себе или же с готовностью бросится в объятия Уиклоу.

Прозрение наступило очень быстро. Даже слишком быстро. Он припарковал грузовик, обошел его кругом и открыл дверцу для Эвелин. Проходившие мимо люди с любопытством поглядывали на них — что ж, расчет Тома был безупречен. Вытащив ключи, она открыла входную дверь и обернулась, пристально глядя на Уиклоу — лицо ее казалось совершенно белым в мертвенном свете газового фонаря. Глаза Эвелин, взволнованные и беззащитные, встретились с холодно поблескивающими глазами Тома.

— Давай руку, — приказал он, и она послушно подчинилась. Сильная теплая рука сжала ее пальцы, и Эвелин почувствовала, как Том привлек ее к себе. Он легко коснулся ее губ, отстранился—снова вернулся. Вот он склонил голову и крепко прижался к ее губам, и губы Эвелин послушно раскрылись, уступая его воле.

Его поцелуй был теплым, приятным и… очень мужским. Ноги ее вдруг стали ватными. Его губы прижимались к ее губам, она почувствовала дразнящее прикосновение кончика его языка и вдруг в памяти всплыл какой-то давно позабытый случайный поцелуй, но сейчас все было совсем по-иному… Это было скорее соблазнение, чем принуждение, и Эвелин потеряла способность думать. Теплое блаженство разлилось по ее телу, с коротким стоном она раскрыла губы и отдала их Тому.

Какое наслаждение! Эвелин услышала свой стон и неожиданно для самой себя прижалась к Тому, запрокинув голову, чтобы ему удобнее было целовать ее, — и он тут же воспользовался этим. В его движениях была сводящая с ума сила и уверенность в извечном мужском праве лидера. Эвелин почувствовала жар во всем теле, соски ее сладко заныли, а прикосновение их к мускулистой груди Тома одновременно успокаивало и усиливало проснувшуюся в них незнакомую тянущую боль. Она почувствовала томительный жар между бедер, огонь наслаждения проник в самую глубину ее тела…

Медленно, очень медленно Томас оторвался от нее, с трудом заставив себя прервать эту близость. Но разве можно было справиться с искушением и не сорвать еще несколько быстрых поцелуев с этих нежных невинных губ, так быстро потеплевших и раскрывшихся навстречу! Но вот наконец он отпустил ее руку и отступил назад. Хватит. Он ведь обещал ей. Уиклоу ясно понимал, что ему сейчас хотелось — втолкнуть Эвелин в комнату, повалить на пол и быстро, жадно овладеть ею… Однако, если быть терпеливым, то в скором будущем его ждет куда более сладкая награда. Поэтому Том усмирил дыхание и попытался успокоить бешеную пляску крови в жилах.

— Всего три секунды, — сказал он.

Эвелин подняла на него заблестевшие от возбуждения глаза и слегка покачнулась.

— Да, — прошептала она. — Три секунды.

Она не двинулась с места. Том положил руку ей на плечо, легонько развернул к двери.

— Иди, Эвелин, — голос его снова был спокоен и глубок. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Она решительно шагнула внутрь, но на пороге остановилась и внимательно посмотрела через плечо на полковника Уиклоу. Глаза ее были темными и бездонными.

Поцелуй длился гораздо дольше грех секунд.

Эвелин зажгла свет, тщательно заперла дверь. Как раз когда она задвигала щеколду, раздался звук отъезжающего грузовика — значит, он, видимо, не испытывал желания задержаться еще и уж тем более не собирался постучать в ее дверь. Он просто добросовестно исполнил свою миссию, разыграл убедительный спектакль под названием «свидание» и спокойно удалился с чувством исполненного долга.

Она бессильно опустилась на кушетку и долго сидела не шевелясь, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было слишком многое обдумать сегодня, а в таких случаях Эвелин обычно старалась полностью отрешиться от всех внешних воздействий.

Уже давно, не прибегая к помощи никаких психоаналитиков, Эвелин поняла, что благодаря своему характеру и специфическим условиям, в которых прошло ее детство и отрочество, она совершенно не знает мужчин, мало того, побаивается их. Впрочем, ее это не слишком беспокоило. Да и с какой стати она стала бы переживать из-за отсутствия контактов с противоположным полом, если ей до тошноты были противны и сами представители этого пола, и сама мысль о близости с ними?

Но теперь, впервые в жизни, ей нравился мужчина, и она ужасно хотела понравиться ему. Но как это сделать? В то время, когда девчонки постигали эти премудрости, Эвелин зубрила физику. И вот теперь она была крупным специалистом по лазерной оптике, но не знала самых азов науки флирта.

Какого черта, ну неужели нельзя было выбрать кого-нибудь менее известного, менее экстравагантного, ну, скажем, одного из коллег-физиков — ведь в свое время они тоже слишком долго корпели над учебниками, а значит, тоже были белыми воронами в стае. Так нет же, вместо этого она умудрилась потерять рассудок от летчика-испытателя, одного взгляда холодных голубых глаз которого достаточно, чтобы заставить несчастных женщин с восторгом падать к его ногам! Как банально!

• Предыдущая
• 17/55
• Следующая