Контрразведка. Охота за кротами - Терещенко Анатолий Степанович - Страница 4

В августе они расписались. Потом была свадьба, даже две: одна в Москве, другая на Полесье. На московских посиделках собрались человек десять самых близких друзей в малюсенькой комнате громадной коммуналки. Молодоженам вручили скромные подарки. При передаче настенных часов сослуживец Александрин щекотливо заметил:

– Примите, дорогие Николай и Людмила, наш подарок. Пусть эти часы идут и идут. Они остановятся только в двух случаях: кончится завод у них или у кого-то из хозяев. Так пожелаем, чтобы они долго-долго не останавливались!

Кто думал тогда за свадебным столом, что слова окажутся пророческими! Ровно через двадцать лет часы и сердце Людмилы остановились одновременно. Но это было все потом, а пока – последние каникулы и выпускные экзамены…

Тихо в комнате. Звонко тикают подаренные на свадьбе часы с золочеными стрелками. По телевизору передают в записи фрагменты концерта Муслима Магомаева. Лейтенант Стороженко пришивает на мундир первые офицерские погоны. Завтра получение диплома и вручение «поплавка».

«Кто думал, что из глубинки, – рассуждал Николай, – я приеду в далекую и высокую Москву и закончу чекистскую академию?»

Пела душа, горели радостью глаза. Он стал примерять форму, заглядывая в зеркало, – нравился строгий офицерский покрой…

Спортивный зал Школы на Ленинградском проспекте. В строю – общевойсковики, авиаторы, моряки, пограничники, связисты. Командование вручает дипломы о высшем юридическом образовании и дорогие каждому военному белые академические ромбики с красной звездочкой и золотистым гербом великой страны.

По традиции выпуск обмыли в ресторане. Вернулся Коля домой рано – ждали жена и крохотная дочурка. Жена взяла в руки диплом, внимательно прочла его и тихо промолвила:

– Поздравляю. диплом жизненный, даже гражданская специальность есть – юрист-правовед! Закончишь службу, пойдешь на наше закрытое предприятие юрисконсультом.

– О чем ты, Люсьен, – так он ее ласково величал, – служба ведь только начинается. Может, и диплом не пригодится – времени ох как много.

– Пролетит оно быстро. То, что впереди, кажется бесконечно далеким, а оглянешься – пролетело, как одно мгновение. Мама моя так часто говорит. Старики это хорошо знают. А что касается значка, то он по-мужски скромный и в то же время по-военному красивый…

Вскоре лейтенант Стороженко получил предписание убыть в распоряжение начальника военной контрразведки ПрикВО. Людмила с дочерью еще некоторое время должна была оставаться в Москве, предварительно дав согласие, что поедет туда, куда пошлют мужа. За столицу она не держалась.

Перрон Киевского вокзала. Поезд Москва – Львов тронулся. Николай прижал нос к холодному стеклу окна вагона – надо хоть как-то рассмешить прослезившуюся супругу с дочуркой на руках. Вокзал уплывал медленно, смещая влево провожающих. И вот уже исчезла из поля зрения Люда. Поезд стремительно набирал скорость.

Встретили молодого специалиста на месте тепло. Однако начальник отдела генерал-майор Николай Кириллович Мозгов, узнав, что прибывший офицер пишет стихи, совсем не зло, а с улыбкой заметил:

– Нашей службе стихоплеты не нужны. Не та работа. Я ищу для первого сектора ра-бо-тяг, – последнее слово он умышленно разбил по слогам, – думающих только об оперативной работе – трудной и неблагодарной. Так что пока забудь о стихах. Не забудешь – тебя забудет служба. Мы тебя взяли в очень ответственный участок – штабной. Не каждый и с опытом попадает в такое подразделение. Мы же верим, что справишься с работой.

Тут же расспросил о семье и по-отечески распорядился устроить лейтенанта как положено. Такой прием поначалу обескуражил Николая. Но начальник отдела кадров полковник Михаил Петрович Забродин, как бы оправдываясь за недипломатичность начальника, признался, что тоже балуется стихами, а в отношении генерала заметил: «Не переживай, это очень справедливый человек, чекист-трудоголик».

Николаю он порекомендовал не афишировать хобби и начал подробно рассказывать об особенностях работы и поведения офицера-контрразведчика в частях.

Пройдет много-много времени – лейтенант станет полковником, двадцать лет проработает в центральном аппарате военной контрразведки, встретится с живыми шпионами, уволится со службы, станет членом Союза писателей СССР, напишет много статей и с десяток книг, а Михаил Петрович отойдет в мир иной – и вдруг в совете ветеранов Департамента ВКР в Москве ему передадут одно из стихотворений, написанных Забродиным. Называлось оно «Память о мужестве»:

Не будем вдаваться в литературные достоинства и слабости стихотворения, вникнем в его духовный смысл. Он высок!

Слушал лейтенант полковника Забродина внимательно. Николаю сразу же понравился этот мягкий и рассудительный человек, подавший руку на крутом пути к неизвестной практике.

– У вас будет хороший наставник – майор Деев Дмитрий Николаевич, – сказал он, прощаясь с Николаем.

Молодой лейтенант получил в оперативное обслуживание гарнизон с радиотехническим полком ПВО сухопутных войск, отдельную роту сопровождения воинских грузов, штабную роту и гараж командующего войсками округа, а также окружные медицинские склады в городе Буске.

Рабочее место действительно определили в кабинете с майором Деевым. Он являлся фронтовиком, участвовал в разоблачении агентуры абвера, был награжден орденами и медалями за ликвидацию шпионов в действующих частях на фронте и в тылу. Майор был человеком преданным своему делу, откровенным и прямым. Начальство его побаивалось за крутой нрав, готовность пойти в атаку на любого обидчика, с какими бы погонами он ни ходил. Говорили, что на партийных собраниях от него доставалось даже начальникам с лампасами.

И все же Деев не спешил откровенничать с молодым оперативным работником. Недели три он приглядывался к нему, а потом разговорился, да так, что его монолог показался слушающему спрессованной лекцией. Затронув проблемы контрразведки, он настолько приземлил лейтенанта, что тому на некоторое время показалась бессмысленной его текущая работа в гарнизоне по поимке шпиона.