Антология реалистической феноменологии - Коллектив авторов - Страница 50

Если, несмотря на это, иногда приходится слышать, как сами языковые предложения называют истинными или ложными, то может показаться, что сами предложения уже являются суждениями, поскольку, как заметил Аристотель, суждения характеризуются тем, что могут быть истинными или ложными. Но пристальное рассмотрение показывает, что предложения называются истинными или ложными только в переносном смысле, а именно в случае, когда истинны или ложны заключенные в них суждения, – и что предложения сами по себе могут быть только грамматически правильно или неправильно построенными, что, в свою очередь, еще совершенно ничего не значит для истинности или ложности относящихся к ним суждений.

Но так как утвердительные предложения сущностно отличаются от относящихся к ним суждений, то логическое исследование суждений не может ограничиваться только предложениями, а также не может напрямую переносить свойства и структуру предложений на свойства и структуру суждений.

Отношение, имеющее место между утвердительным предложением и выраженным в нем суждением, не является обратимым, т. е. предложение выражает суждение, а суждение предложение – нет. Предложение и суждение занимают в этом отношении совершенно различные позиции. Предложение является как бы внешним, суждение – внутренним, которое проявляется во внешнем и тем самым одушевляет мыслью это само по себе лишенное мысли внешнее.

Поэтому полным непониманием своеобразного отношения, имеющего место между предложением и суждением, было объяснение этого отношения как попросту «ассоциации». Ибо в такого рода ассоциации связанные члены занимают сущностно однородное положение, которое обнаруживает различие только в смежности и последовательности. Конечно, суждения связаны с языковыми предложениями только в сознании мыслящих существ, так как только мыслящие существа способны строить суждения. И конечно, слушание определенных предложений вызывает соответствующие суждения в сознании слушающего и мыслящего существа. Если, таким образом, утверждением о том, что между предложениями и суждениями имеет место ассоциация, не хотят сказать почти ничего, кроме сказанного, то это утверждение, безусловно, правильно. Но тем самым сущность выраженной связи, имеющей место между утвердительным предложением и принадлежащим ему суждением, никоим образом исчерпывающе не определена. Выраженная связь есть нечто большее, чем просто ассоциация. Определенное предложение может, например, настойчиво напоминать о некоторой мысли, хотя та никак не выражена в этом предложении и тем самым никогда не станет смыслом самого предложения. В таком случае эта мысль остается все же посторонней предложению, сколь бы тесной ни была с ним ассоциативная связь, тогда как мысль, образующая смысл предложения, словно бы внутренне вложена в предложение в качестве его мыслительного содержания.

Каждому определенному суждению соответствует определенное положение дел. Суждению «сера желтая» соответствует положение дел, состоящее из вещества серы и его желтизны. Суждение проецирует из себя вовне это положение дел. Оно противопоставляет его себе таким образом, что проецируемое положение дел всегда находится вне проецирующего его суждения, всегда остается «по ту сторону» его, или же всегда ему «трансцендентно». Поэтому ни один элемент положения дел не образует элемента суждения. Так, в случае с только что приведенным суждением «сера» есть определенное вещество, поскольку она подразумевается как элемент положения дел, но ни в коем случае не элемент суждения. Точно так же в полагаемом положении дел не является элементом суждения «желтое». Суждение не содержит в себе в качестве своих частей ни этого определенного вещества, ни этого определенного цветового качества, но состоит, как мы еще проясним, из понятий, которые отличаются от всех материальных веществ и цветовых качеств. Уровень подразумеваемых положений дел следует, таким образом, строго отличать от уровня суждений, где эти положения дел полагаются. Конечно, каждому суждению необходимо принадлежит определенное положение дел. Но это «принадлежать» не означает необходимо составлять элемент того, чему это нечто принадлежит. И, разумеется, нельзя строить суждения, не проецируя некоторое положение дел. Но вследствие этого само спроецированное положение дел еще не является построенным суждением. Положение дел тем самым есть проецируемая суждением противоположная часть, «интенциональный коррелят» суждения.

Правда, имеются суждения, которые сами, в свою очередь, соотносятся с суждениями или с понятиями, утверждая нечто о самих суждениях. Это и есть логические суждения. Следовательно, в случае с такими особыми суждениями само проецируемое положение дел содержит опять-таки суждения и понятия. Но, несмотря на это, эти суждения и понятия, содержащиеся в положениях дел, тоже не составляют элементов соотносящихся с ними суждений, но противостоят им как назначенная им противоположная часть.

Различие между суждением и положением дел обнаруживается также в том, что предикаты «истинный» и «ложный» могут быть прямо приписаны только суждениям, а о положениях дел могут утверждаться лишь косвенно, в переносном смысле. Положения дел, напротив, могут наличествовать или не наличествовать, тогда как из утверждения этого о суждениях не получается правильного смысла.

И вот, очевидное отличие суждения от проецируемого положения дел с самого начала делает невозможными некоторые теории суждения, из коих одни причисляют определенную часть положения дел, такую, как субъектный предмет, к элементам суждения; а другие, напротив, помещают определенные элементы суждения – такие, как понятия субъекта и предиката – в проецируемое положение дел. Если говорится, например, что суждение состоит из субъекта и предиката и что в вышеприведенном суждении «сера» – определенное вещество – является субъектом, то субъектный предмет причисляется к элементам суждения и тем самым допускается только что охарактеризованное смешение. Если же, с другой стороны, заявляют, например, что позитивное суждение есть связь понятий, что оно подводит субъектное понятие, то есть, например, понятие «сера», под понятие предикатное, то есть под понятие «желтое», то упускается из виду, что суждение в этом случае соотносится вовсе не с понятиями, но с определенным веществом, и что связь понятий в суждении есть нечто иное, нежели связь определенного вещества с определенным цветовым качеством в положении дел. Ясно, что из-за путаницы и смешения столь существенно различных уровней, каковыми являются уровень суждений и уровень положений дел, необходимо должна была запутаться вся теория суждения.

Поскольку суждение, проецируя отличающееся от него положение дел, определяет его из себя самого, постольку, следовательно, суждение является первичным, а положение дел – вторичным. В качестве того, что проецируется исключительно суждением, положение дел полностью зависит от суждения. Оно проецируется суждением, как изображение – проекционным аппаратом. А языковые утвердительные предложения суть как бы штативы, поддерживающие проекционные аппараты.

В любом суждении, выражаемом в языковом утвердительном предложении, следует, таким образом, хорошо различать три уровня, а именно уровень предложений, уровень суждений и уровень проецируемых суждениями положений дел. Несмотря на их различие, три этих уровня все же тесно связаны между собой: утвердительные предложения дают выражение суждениям, а суждения проецируют положения дел. Постигающее понимание утвердительных предложений, как правило, движется сквозь предложения к выраженным в них суждениям, но тут же сквозь эти суждения – к проецируемым ими положениям дел, и только в них находит статичное завершение. Следовательно, предложения обычно понимаются так, что они ведут к положению дел. Это замещение предложений, является, таким образом, объективным, или «реальным» замещением.