Роса и свиток - Петровичева Лариса - Страница 7

Мужчиной быть проще. Во всех смыслах.

Бальный зал оглушил громом оркестра, разговорами, шорохом одежды танцующих пар и хлопаньем пробок, освобождавших из плена южное шипучее вино. Шани крепко взял Хельгу за запястье и просочился вместе с ней сквозь толпу к трону государя. Миклуш стоял возле трона, опираясь на знаменитую палку, и негромко беседовал с пожилой дамой в настолько пышном платье, что под ее юбкой смог бы спрятаться охранный полк и не испытывать потом никаких затруднений. У Хельги подкашивались ноги от волнения, и она едва не свалилась на паркет без чувств. Шани что-то шепнул государю, и тот поспешил раскланяться со своей собеседницей.

— Ваше величество, позвольте представить: Хельга Равиш, специальный сотрудник инквизиции и мое доверенное лицо, — негромко произнес Шани и подтолкнул Хельгу к Миклушу. Девушка зажмурилась и сделала неловкий реверанс.

Миклуш усмехнулся в усы и легко пожал кончики пальцев Хельги. Судя по тяжелому блеску глаз, девушка смогла произвести должное впечатление на былого гуляку и сокрушителя женских добродетелей.

— Добрый вечер, госпожа Равиш, — сказал он и огляделся. — Пока жены рядом нет, замечу, что такому прекрасному лицу, как ваше, можно доверить все, что угодно. Полагаю, его неусыпность декан Торн уже просветил вас относительно главных правил бала?

— Нет, ваше величество, — смущенно промолвила Хельга, пытаясь совладать с внутренней дрожью. Миклуш улыбнулся и лихо ей подмигнул.

— Танцевать и развлекаться, моя госпожа. Смею надеяться, что вам понравится.

Шани что-то снова шепнул ему на ухо, и Миклуш кивнул, уже без прежнего вальяжно-расслабленного выражения на смуглом скуластом лице.

— Понимаю, — сказал он. — Действуй, как сочтешь нужным.

Шани подхватил Хельгу под локоть и повел прочь — мимо высоких витражных окон, охранцев, танцующих пар — к беседующим компаниям, которые предпочитали не развлекаться на балу, а спокойно обсуждать свои дела. Среди мундиров и погон военных мелькали и совершенно штатские темно-синие камзолы банкиров; Шани окинул взглядом собравшихся и шепнул Хельге на ухо:

— Высокий шатен в кавалеристской накидке. Вперед.

В этот момент Симуш как раз принял у кравчего бокал вина и собрался пригубить напиток. Шани легонько шлепнул Хельгу чуть ниже спины, и девушка, с испуганным возгласом подавшись вперед, удачно угодила прямо в объятия Симуша. Вино расплескалось еще удачнее: половина попала к Хельге в декольте. Шани довольно улыбнулся и отступил в толпу.

Итак, если Симуш еще не в курсе запущенного слуха, то половина дела сделана. В Хельге обязательно узнают описанную Гиршемом покупательницу платья и придут к соответствующим выводам: Симуш готов предать товарищей или уже предал. Улик, разумеется, ни у кого никаких нет, но разброд и шатание в рядах заговорщиков непременно возникнут. Конечно, принц не откажется от своих планов устранения засидевшегося на престоле отца, но Шани, по крайней мере, сможет выгадать время.

Он взял у кравчего бокал вина, чтобы занять руки и устроился возле одного из окон в компании людей искусства. Хозяева двух столичных театров и знаменитый трагедийный автор сразу же завели очень благопристойную беседу о необходимости постановок античных драм; Шани кивал, улыбался и слушал вполуха, наблюдая за окружающими. Семеро сотрудников инквизиционного корпуса в штатском контролировали основные входы и выходы из бального зала, двое, одетые кравчими, разносили вино, а еще один, в пестрых лохмотьях и шутовском колпаке, развлекал государя тем, что жонглировал десятком ножей одновременно. Владыка беседовал с супругой, порой бросая на собравшихся острые взгляды из-под седых бровей, словно пытался определить, откуда будет нанесен удар. В том, что Миклуша сегодня ждет новый несчастный случай, Шани не сомневался. Группа шутов в пестрых плащах бродила по залу, периодически выкидывая забавные коленца. Скоморохов сопровождали такие же потешные собаки с красно-золотыми бумажными воротниками. Животные постоянно крутились и вертелись на поводках — никто не знал, что и фигляры и псы представляют собой специально обученный отряд и обследуют помещение на предмет взрывчатки: очень уж не понравилось декану инквизиции сообщение о разрыв-камне у Гиршема.

— …я поражен вашей прелестью, моя госпожа.

Шани покосился в сторону и увидел, что Хельга с Симушем стоят чуть поодаль, и блистательный сердцеед заглядывает в декольте собеседницы с такой алчностью, словно никогда в жизни не видел женщину. Чего-то в этом роде Шани и ожидал: буквально вчера Симуш вернулся из деловой поездки на север и натурально стосковался по общению с женским полом.

— Какая бездна очарования и вкуса! Вы словно южный цветок среди всех этих репьев, — Симуш продолжал разливаться вешней пташкой. На щеках Хельги цвел румянец: она смущенно смотрела в свой бокал, словно пыталась увидеть там что-то очень важное.

— Право, милорд, вы смущаете меня таким напором…

— Правду говорить легко и приятно, и я ни словом не грешу против истины. Признаюсь, что жизнь моя бурная, и повидал я немало красавиц, но ни одна из них не стала владычицей моего сердца…

Шани довольно усмехнулся. Держись, Хельга. Сейчас начнется сокрушительное наступление.

— Говорят, что спешка вначале отравляет дальнейшие отношения, — вздохнула Хельга и взглянула так горячо, что Симуш издал низкий горловой стон и крепко ухватил девушку за талию. — Раз мы уже встретились, то куда нам торопиться?

— Верно, — пылко промолвил Симуш. — Давайте танцевать.

Оркестр грянул народный сияк — легкий и непринужденный танец. Шани отвернулся от Хельги и ее кавалера и увидел, что его богемная компания исчезла. Рядом сидел принц Луш и смотрел очень недобро. Гвель, стоявшая за плечом мужа белым недвижным изваянием, по обыкновению своему выглядела прекрасной куклой, а суровые фавориты расположились так, словно занимали круговую оборону, отрезая декана от возможной поддержки. Со стороны, впрочем, это выглядело совершенно невинно и благообразно. «Не будут же меня резать прямо сейчас», — подумал Шани и произнес:

— Счастлив видеть вас, ваши высочества.

Луш скривился, словно отведал кислого.

— Твоя девка с Симушем пляшет? — спросил он прямо. Шани вопросительно вскинул брови с самым невинным видом.

— Которая? — спросил он и обернулся к танцующим. — Та кудрявая блондинка?

— Та самая, — мрачно кивнул Луш. — Из твоей компании?

Шани подарил ему самую очаровательную улыбку из всех возможных.

— Моя компания, ваше высочество, это все истинные верующие, преданные Заступнику душой и телом. Да, эта девица из их числа. Насколько я знаю, под подозрением моего ведомства она никогда не состояла — напротив, всегда проявляла истинное благочестие.

Луш смотрел так, что Шани подобрался, ожидая удара. Фавориты, словно невзначай, дружно опустили руки на рукояти клинков.

— Рано ты собственные игры затеял, — процедил принц. — Очень рано. Смотри, как бы боком не вышло.

— Я искренне ценю вашу заботу, мой принц, — с достоинством сказал Шани и отдал Лушу поклон. — Если моя помощь, в свою очередь, понадобится вам, то только скажите. Я и мое ведомство всегда и всецело к вашим услугам.

Луш пробормотал что-то неразборчивое и поднялся.

— Всего доброго, — прошипел он и двинулся в сторону отцовского трона — крепкий, неуклюжий, больше похожий на фермера, чем на принца. Алый парадный камзол на нем выглядел так, словно был натянут на мешок с картошкой. Шани смотрел ему вслед и думал о том, что представления не имеет, откуда будет нанесен следующий удар. Он может наводнить дворец своими людьми, может перелопатить всю историю дворцовых переворотов Аальхарна и Земли, но так и не сумеет спасти Миклуша — потому что немолодой и некрасивый принц уже устал быть принцем и готов ради этого на все.

Кстати, где Хельга?

Шани встал и посмотрел по сторонам, потом неторопливо побрел по залу — ни девушки, ни Симуша здесь не было. Шани чертыхнулся и поманил одного из замаскированных кравчих.