Гвардия советского футбола - Васильев Павел Николаевич - Страница 18

— Вы не ошиблись, Владимир Георгиевич? — переспросил я. — Ведь игра-то, кажется, будет с „Динамо“?

— Знаю, Гриша. Ты, может быть, не хочешь играть? Чувствуешь себя неуверенно?

— Нет, что вы! — взволновался я.

— Тогда готовься!..»

Дебют получился не вполне успешным. Что объяснимо — от станка и сразу в команду мастеров, да еще каких! За «Динамо» тогда играли Михаил Якушин, Федор Селин, Сергей Ильин, Владимир Смирнов. «Металлург» проиграл. А Федотов упустил выгодный момент. Замешкался с ударом…

Григорий тяжело переживал неудачу: «Учиться надо было мне игре и учиться. Это я понял. И совсем не обиделся, когда Владимир Георгиевич Блинков сказал мне на очередной тренировке: „Придется тебе, Гриша, немного посидеть в запасе. Мы твердо верим в твое хорошее спортивное будущее. Но сейчас для тебя же лучше не спешить“. Со мной поступили правильно. Испытав меня, верно оценив положительные качества и ошибки, коллектив и тренер начали со мной серьезную, кропотливую воспитательную работу. Я очень благодарен товарищам за всё то, что они сделали для меня тогда, в самое ответственное время формирования характера, взглядов, мастерства молодого спортсмена. Очень хотелось выйти на поле в составе одиннадцати игроков команды „Серпа и Молота“. Бежать к центровому кругу, слыша, как приветственным гулом встречает команду стадион. Хотелось быть не на скамейке у ворот, а там, на поле, в самом центре событий напряженной встречи со „Спартаком“, „Динамо“, командой армейских футболистов.

Но, тоскуя по мячу, сидя на скамейке запасным, я знал, что это ненадолго, что от меня, только от меня зависит ускорить момент, когда тренер скажет: „Итак, Гриша, завтра ты играешь!..“ Велась упорная тренировочная работа. В команде все относились ко мне хорошо, тепло. Каждый старался помочь советом, показом, критикой».

Работа на тренировках не прошла даром. Григорий Федотов стал ведущим игроком «Металлурга» (так называлась заводская команда). А вскоре светловолосого паренька с завода «Серп и Молот» узнала вся футбольная Москва. Одним из первых разглядел в Федотове недюжинный футбольный талант Николай Петрович Старостин. Вот как он позже вспоминал об этом:

«Весна 1937 года. Спартаковцы традиционно перед играми ездили в Сандуновские бани. Однажды, приехав туда, я увидел в парной на полке Константина Блинкова. Это была одна из самых замечательных фигур в футболе 20-х годов — центральный полузащитник сборной Москвы. Он относился к разряду тех, кто безошибочно оценивал возможности игроков. Пожалуй, лишь Петр Исаков мог позже составить ему конкуренцию. Блинков мне и говорит:

— Николай, я привез в „Серп и Молот“ настоящую звезду.

— Кого ты, Костя, привез?

— Ничего подобного в футболе мы с тобой не видали. Фамилия парня Федотов, он из Ногинска. Если ты его увидишь, ни одной игры с его участием не пропустишь.

Как в воду глядел!

Достаточно мне было дней через десять увидеть Григория Федотова в раздевалке стадиона „Локомотив“, как я с первого же взгляда понял, что это незаурядный игрок. На тренировке он меня покорил, после игры я им бредил.

Дебютант ошеломил знатоков столичного футбола. Всё подкупало в молодом форварде: пружинисто-припадающий бег, мощь, резвость, прыжок и завораживающая манера игры. Перед нами был талант, Шаляпин в футболе.

И он давал концерт за концертом.

Всё, что делал Григорий Федотов на поле, было ново, неожиданно, самобытно. Безукоризненная корректность сочеталась с пламенным стремлением вперед, джентльменство — с результативностью. Его выступления стали приманкой для зрителей. Идешь, бывало, на стадион и ждешь — что еще нового покажет этот игрок?»

Летом 1937 года в СССР приехала сборная Страны Басков. Наши игроки получили прекрасную возможность сразиться с профессионалами — и себя показать, и у других поучиться. Баски провели серию из девяти матчей. Московский «Металлург», в составе которого играл Григорий Федотов, в числе соперников баскской сборной не значился, но Николай Старостин пригласил 21-летнего нападающего усилить состав «Спартака».

Матч со «Спартаком» на стадионе «Динамо» 8 июля был пятым в турне. В четырех предыдущих баски одержали три победы и одну встречу завершили вничью.

«Состязание с басками помню хорошо. Играл я левого крайнего. Вскоре удается выйти к штрафной площадке и мне. Получив мяч, сразу бегу к воротам. Защитник бросается навстречу. Вот они когда пригодились, упорные тренировки на нашем стадионе на Землянке! Делаю быстрое обманное движение корпусом, словно собираюсь метнуться с мячом вправо. Защитник немедленно туда же. Этого мне и надо! Путь к воротам свободен, делаю с мячом рывок. Смотрю, прикидываю, передать ли кому-нибудь мяч или бить по воротам самому?.. О защитнике, оставшемся сзади, помню, но не очень о нем беспокоюсь, — не догонит. Впереди, теперь совсем близко, приготовился к прыжку вратарь. Рассчитываю, что если бить сразу, он сможет отбить или взять мяч. Делаю вид, что хочу передать мяч в центр. Вратарь слегка перемещается ближе к середине ворот, не уверенный еще в истинности моих намерений. И тут — удар! Мяч проходит как раз рядом со штангой. Мяч в воротах! Первый мой мяч, забитый в международной встрече!»

Поскромничал Григорий Иванович. Первый мяч в ворота басков был исключительным по красоте, ибо был забит с острейшего, практически нулевого угла обводящим ударом, называемым еще «сухой лист». Еще раз обратимся к воспоминаниям Николая Старостина:

«Я уже говорил, что в свое время не мог налюбоваться игрой Григория Федотова. Не в том дело, что он забивал имевшие дорогую цену голы, и даже не в том, что, наблюдая за ним, нельзя было не испытывать эстетического удовольствия. Федотов надолго предвосхитил футбол будущего, внес в игру столько нового, сколько не снилось самым прозорливым тренерам.

Еще в довоенное время он с безошибочной разумностью, непринужденно действовал согласно требованиям обстановки, умел сыграть либо индивидуально, либо строго в командных интересах. С ним все партнеры играли хорошо, во всяком случае, лучше, чем в его отсутствие… Он первым в нашем футболе начал забивать мячи головой в нападении. Стал постоянно пользоваться резаными ударами, когда о „сухом листе“ никто и понятия не имел. У него был оригинальнейший бег, он бежал не выпрямляясь, а как бы приседая, и, чем более всего обескураживал защитников, неуловимо менял скорость: разгонится, приостановится и снова рванется».

Тот матч спартаковцы выиграли 6:2, и эта победа стала самым ярким событием турне. А гол Федотова в ворота Грегорио Бласко стал украшением матча. Очевидцы потом рассказывали об этом чудо-ударе. Так молодой футболист становился легендарной личностью.

Вот рассказ нападающего еще об одном его голе — из тех, о которых упомянул Н. П. Старостин:

«Нам удалось выиграть с крупным счетом (4:0) встречу с московским „Спартаком“, победителем осеннего первенства 1936 года. Мне кажется, что в этой игре „Спартак“ потерпел, так сказать, психологическое поражение. В этой встрече мне тоже удалось забить гол. Играл я теперь прочно на левом краю. Команда решила, что здесь я принесу больше пользы. Решила правильно — выйдя на простор края, я сразу почувствовал себя свободнее. Был я вынослив, владел техникой, игру понимал, научился правильно оценивать обстановку на поле, а главное, следуя советам товарищей, все время искал в игре новое, и мне удавалось, играя на левом краю, в трудном единоборстве с защитой найти кое-что одобренное командой. Вопреки существовавшему обычаю подавать мяч на ворота издалека, с края, я попробовал, обманув „опекуна“, сам продвигаться с мячом вдоль линии ворот к штрафной площадке. Защитники оказались в некотором недоумении. Выходить ли им мне навстречу или продолжать держать своих опекаемых? Растерянность в защите позволяла мне подходить близко к воротам. Если же кто-нибудь из защитников выбегал навстречу, я быстро передавал мяч своему партнеру, оказавшемуся свободным от опеки. В состязании со спартаковцами один из мячей мне случилось забить головой в броске. Для меня такой удар тоже был новинкой, найденной почти случайно. Мяч летел вдоль ворот так, что я никак не успевал достать его ногой. Времени терять было нельзя. Я бросился головой вперед, пролетел „рыбкой“, и мяч, к моему удивлению, оказался в сетке».