Опасный промысел - Томпсон Дэвид - Страница 21

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая

— Я передам через кого-нибудь, когда и где вы сможете встретиться с остальными, — оглянувшись, бросил на прощание Бриджер.

— Сперва убийца, а теперь вот еще индейцы, — сокрушенно заметил Шекспир. — Эта встреча запомнится надолго.

— Я уж точно ее никогда не забуду, — подтвердил Нат.

Закончив завтрак, они отправились за покупками, причем Уинона ни на шаг не отставала от мужа, время от времени даже наступая ему на пятки. Друзья хотели захватить с собой и Джорджа, но того не оказалось в лагере. Хотя было еще раннее утро, многие из торговых палаток уже открылись: хозяевам не терпелось получить прибыть от выгодных сделок, которые заключались здесь каждый день.

Шекспир повел Ната и Уинону к палаткам, где торговали люди, которых он знал лично и которые по доброте душевной могли скинуть цену на несколько центов. Друзья купили кофе, сахар, патроны, одеяла и разные безделушки, которые могли пригодиться в сделках с индейцами.

Солнце уже почти достигло зенита, когда они покончили с покупками и вернулись на берег озера.

Заявив, что может приготовить самый лучший на американском континенте кофе, Шекспир принялся колдовать над предметом своей гордости.

Нат сидел у костра, вдыхал бодрящий аромат и, обнимая Уинону за плечи, любовался ее красивым лицом. Потом с помощью жестов рассказал жене о пропавшем траппере и о шайке индейцев, объявившейся неподалеку: он считал, что именно индейцы повинны в исчезновении человека. Объяснив, что на поиски пропавшего отправляется несколько групп и что они с Шекспиром присоединятся к одной из них, Нат посоветовал не ждать их возвращения раньше наступления темноты.

Уинона ласково прикоснулась к его щеке и ответила, что не сомневается в ловкости и храбрости мужа и не будет волноваться, если он запоздает. Потом спросила, можно ли ей навестить своих подруг в лагере шошонов, пока мужа не будет?

Нат, которому не хотелось оставлять жену одну, с радостью согласился и сказал, что она может оставаться с подругами столько, сколько захочет.

Уинона с улыбкой поблагодарила и пообещала, что к тому времени, как Нат и Шекспир вернутся, ужин для них будет готов.

Пока они беседовали, Шекспир сидел у костра, нахмурившись, глубоко погрузившись в свои мысли.

— О чем ты думаешь? — спросил Нат, закончив беседу с женой.

— Так, ни о чем особенном.

— Ты меня не проведешь. Я уже видел у тебя такой взгляд. Когда ты так смотришь — это неспроста. В чем дело?

— Мне не очень хочется говорить об этом.

— Да что за секреты? — допытывался Нат. Траппер вздохнул и задумчиво сорвал травинку:

— Ладно. Если хочешь знать, я думал о природе безумия.

Нат чуть было не расхохотался, но сумел сдержаться, увидев, насколько серьезен его друг.

— Я тебя не понимаю.

— Я так и думал, — ответил Шекспир. — Но прочитай как-нибудь «Гамлета», тогда поймешь.

— А какое отношение к безумию имеет «Гамлет»?

— Самое непосредственное, — ответил Шекспир и принялся цитировать любимого автора: —

…что он безумен,

То правда; правда то, что это жаль,

И жаль, что это правда; вышло глупо;

Но все равно, я буду безыскусен![13]

В замешательстве покачав головой, Нат откинулся назад и уперся ладонями в землю.

— Тебе кажется, что ты сошел с ума? — пошутил он.

— «Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность»[14], — снова процитировал траппер.

— Если чтение книг Уильяма Шекспира действует на всех так же, как на тебя, я все же предпочитаю читать Фенимора Купера, — ухмыляясь, заверил Нат.

— Фу, как грубо! — ответил охотник, но засмеялся.

Случайно взглянув в сторону, Нат заметил, что к их лагерю скачут четыре всадника.

— У нас скоро будут гости, — объявил он и встал. Шекспир отхлебнул кофе и тоже медленно поднялся.

— И я ни с одним из них не знаком, — сказал он. Приблизившись, четверо натянули поводья, и один из них, самый высокий, с улыбкой кивнул.

— Вы, должно быть, Шекспир МакНэйр и Убивающий Гризли.

— Они самые, — ответил Нат.

— Гейб передает вам привет. Он собирался послать сюда человека, чтобы сказать, где мы с вами встретимся, но я подумал, что будет быстрей, если мы прискачем сами. Надеюсь, вы не возражаете.

— Ничуть, — ответил Шекспир. — Кстати, кто вы такой?

— Меня зовут Бэннон.

— Дайте нам время оседлать лошадей, и мы будем готовы.

— Сначала я хотел бы попросить кое о чем.

— Да?

— Я много о вас слышал, МакНэйр. Вы знаете здешние места куда лучше, чем я, ведь я здесь всего пять лет. Мы с парнями потолковали об этом и надеемся, что именно вы возглавите поисковую группу.

— Не возражаю, — согласился Шекспир.

— Отлично. Тогда отправимся в путь, как только вы будете готовы.

Нат и траппер быстро оседлали лошадей. Уинона дала им с собой сушеной оленины и помахала вслед, когда группа двинулась на восток.

— Оставь этот свой несчастный вид, — посоветовал Шекспир своему спутнику. — Вы с ней расстались не навсегда.

— Знаю. Просто у меня какое-то странное чувство…

— А поточней?

— Хотелось бы мне самому знать, в чем тут дело…

Бэннон, который вместе с остальными ехал в нескольких ярдах позади, подал голос:

— Когда пропавшего траппера видели в последний раз, он направлялся на северо-восток.

— И на француза тоже напали на северо-востоке? — спросил Нат.

— Именно, — подтвердил Бэннон.

Нат посмотрел на другую сторону Медвежьего озера, на горы, высившиеся на том берегу, и ему стало еще тревожней. Почему у него такое странное предчувствие? Только потому, что он разлучился с Уиноной на какие-то семь-восемь часов? А может, это интуиция пытается предупредить его об опасности? Но если так, откуда ждать беды? Может, черноногие…

Нат мысленно отругал себя за беспричинные страхи и расправил плечи. Он выполнит до конца то, за что взялся, — а там будь что будет!

Они скакали вдоль берега, пока не оказались на другой стороне озера, потом Шекспир повел отряд в лес. На случай неожиданного нападения, решили выстроиться колонной. Шекспир зорко осматривал местность, сидя в седле со своей обычной небрежностью, однако в нем чувствовалась настороженность охотящейся пумы.

Нат ехал за траппером, держа в правой руке «хоукен». На глаза попадались белки, птицы, олени — ничего необычного и угрожающего.

Люди благоразумно хранили молчание; кроме стука копыт и фырканья лошадей, не раздавалось ни звука.

Отряд пересек гряду холмов, которые становились все выше и далеко впереди переходили в пики, покрытые снегом.

Нат рассеянно отмахнулся от надоедливой мухи, взглянул на воронов, летающих над головой, затем сосредоточился на дороге. Лошадь, как всегда, шла бойко, и ему приходилось даже натягивать поводья, чтобы не обгонять Шекспира.

Вскоре отряд выбрался на редколесье, повсюду виднелись большие валуны.

Заметив движение на склоне горы, Нат присмотрелся и ниже линии снега увидел дюжину силуэтов, с удивительной легкостью двигавшихся по крутой скале. Он узнал горных баранов, или снежных, как их называли некоторые трапперы. Животные паслись на скалах высотой в несколько тысяч футов и при этом чувствовали себя весьма уверенно — перепрыгивали через довольно широкие пропасти и ловко приземлялись на уступы не больше нескольких десятков дюймов[15] шириной.

Скоро поисковая группа подошла к ручью, и Шекспир объявил короткий привал, чтобы напоить лошадей и умыться. Стоя на берегу с поводьями в руке, Нат смотрел на стайки рыбок в ручье, на прибрежную зелень.

— Как хорошо! Никогда не устану любоваться этой первозданной красотой! — с пафосом воскликнул он.

— И ты тоже? — удивился Бэннон. — Знаешь, я ведь собирался остаться здесь всего на год. Но жизнь в гармонии с природой вызывает в душе нечто такое, что проникает человеку в кровь, и теперь я уже не смогу вернуться в Штаты, в тамошнюю суету.

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая