Старая собака - Токарева Виктория Самойловна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/14
• Следующая

В Воркуте (Адам ездил туда в командировку) он встречал многих людей, которые приехали заполярный круг, чтобы заработать деньги на лучшую жизнь, а потом вернуться на материк и начать эту лучшую жизнь. Они жили в полярной ночи, зевали от авитаминоза, жмурились от полярных ветров и были по-своему счастливы, однако считали эту жизнь черновым вариантом. Так проходили десять, двадцать и даже тридцать лет. А потом они возвращались на материк и скоро умирали, потому что менять климат после определённого возраста уже нельзя. Организм не может адаптироваться.

Адам решил для себя не ждать больше ни одного дня, уехать на свой материк, обтянуть спальню ситцем и зачать детей, пока не стар. Нет и пятидесяти. Говорят, в этом возрасте создаются самые удачные дети. Ещё ни одного гения не произошло от молодого отца.

Поднимаясь по лестнице, Адам мечтал, чтобы Светланы не оказалось дома. Он не представлял себе, как скажет ей о том, что уходит. Это все равно что подойти к родному человеку и, глядя в глаза, сунуть под ребра нож, как истопник из деревни Манино. И при этом приговаривать: «Ну вот… все… уже не больно. Видишь? А ты боялась…»

Светлана оказалась дома, но у неё сидела подруга Райка. А при постороннем человеке говорить было неудобно. Да и невозможно. Адам ненавидел эту вымогательницу Райку, она вымогала из Светланы все, что ей удавалось, с искусством опытной попрошайки. Адам даже усвоил её систему: сначала Райка начинала жаловаться на свою жизнь и приводила такие убедительные доводы, что её становилось жаль. Потом начинала извиняться за предстоящую просьбу, и извинялась так тщательно, что хотелось тут же все для неё сделать. Потом уже шла сама просьба, просьба ложилась на подготовленную почву, и эта дурёха Светлана готова была тут же стащить с себя последнюю рубаху, и если надо — вместе с кожей. Может, и кожа пригодится для пересадки.

— У тебя нет пятидесяти рублей? — шёпотом спросила Светлана, оглядываясь на комнату.

— Сначала надо сказать «здравствуй», — посоветовал Адам и подумал при этом, что вот он бросит Светлану, и эта Райка растащит её по частям, унесёт руки и ноги.

Заставит сбрить волосы себе на парик и поселит в квартире своих родственников, а Светлану заставит жить в уборной, мыть руки в унитазе.

— Здравствуй, — Светлана осветилась лицом и прижала к себе морду Радды.

Радда постояла, заряжаясь от хозяйки теплом и любовью, а потом тихо пошла на своё место и легла на тюфяк.

Она устала от дороги.

— Пятьдесят рублей, — напомнила Светлана.

— Есть, — сказал Адам. — Но я не дам.

— Тише… — Светлана сделала испуганные глаза.

Адам вошёл в комнату. Райка сидела среди подушек.

Светлана купила в универмаге штук десять подушек и пошила на них синив вельветовые чехлы. На вельвет липли собачьи волосы, которые не брал пылесос, и надо было снимать каждую волосинку отдельно. Каждый раз, когда Светлана пыталась навести уют, это оборачивалось в свою противоположность.

— Вадим, ты прекрасно выглядишь! — искренне восхитилась Райка, вскинув на него крупные наглые глаза.

— Ты тоже, — сказал Вадим, чтобы быть вежливым.

Райка сидела в платье с низким декольте. Она всегда носила низкие декольте, видимо, ей сказали, что у неё красивые шея и грудь. Может быть, когда-то это было действительно красиво, но сейчас Райке шёл сорок девятый год, и эти сорок девять лет были заметны всем, кроме неё самой. На вопрос: «Сколько тебе лет?» — она отвечала: «Уже тридцать семь», — и при этом надевала выражение, которое она усвоила в детском саду, — выражение счастливого, незамутнённого детства. И такой же голос — под девочку, едва начавшую говорить. И Вадиму всегда хотелось её спросить: «Девочка, ты не хочешь пи-пи?»

— У него нет денег, — виновато сказала Светлана.

— Есть, — возразил Адам. — Но они мне нужны.

— Я сейчас у соседей попрошу, — смутилась Светлана и пошла из комнаты. Она шла, странно ступая, будто её ноги были закованы в колодки.

— Что у тебя с ногами? — спросил Адам.

— Она мои туфли разнашивает, — ответила Райка. — Я купила, а они мне малы.

— Так ей они тем более малы. У неё же нога больше.

— Потому она и разнашивает.

Адам решил не продолжать разговор. Они с Райкой существовали каждый на своей колокольне и не понимали друг друга. Адам думал о Светлане, а Райка — о туфлях.

— Как у тебя настроение? — участливо спросила Райка.

Адам глянул на неё, и ему показалось, что, если он пожалуется на настроение, Райка тут же предложит его исправить. По отношению к Светлане она была не только вымогательница, но и предательница. Светлана совершенно не разбиралась в людях, вернее, изо всех людей она предпочитала тех, с кем бы можно было делиться собой и они бы в этом нуждались. Но дружба — процесс двусторонний. Светлана мирилась с односторонностью и, сталкиваясь со злом, только удивлялась и недоумевала. Как Радда. У них были одинаковые характеры.

— У меня все в порядке, — сказал Адам, глядя на свои руки, чтобы не смотреть на Райку. — А ты как?

— Я? Банкрот.

— То есть?

— Ждала у моря погоды и осталась у разбитого корыта.

— Почему?

— Потому что я всегда искала звёзд. А их нет.

То есть «звезды» при ближайшем рассмотрении оказались обычными пьющими мужиками, но с фанабериями и дурным характером.

— Тебе сейчас сколько лет? — спросил Вадим.

— Тридцать семь уже. — Райка всхлопнула ресницами, и уголки её губ летуче вспорхнули вверх.

Вошла Светлана и тут же села, не в силах стоять на ногах. Её ступни вспухли и наплывали на туфли подушками. От всего её облика исходило изнурение.

— Голодает, — сказала Райка. — Идиотка.

— Ты голодаешь? — спросил Адам.

Светлана начиталась переводной литературы о пользе голодания и время от времени приносила своему организму реальную пользу.

— Сегодня на соках, — ответила Светлана.

— Она уже четыре дня на соках, — уточнила Райка. — Потом четыре дня будет пить зелёный чай с мёдом. Потом четыре дня есть протёртую пищу. А потом ты отвезёшь её в крематорий.

— Вот деньги, — Светлана протянула деньги одной бумажкой.

— Я через неделю отдам, — пообещала Райка.

• Предыдущая
• 10/14
• Следующая