Джайва-дхарма (том 1) - Тхакур Шрила Саччидананда Бхактивинода - Страница 52

• Предыдущая
• 52/85
• Следующая

Мулла заметил: «Поклонение Божеству не обеспечивает достижения любви к Богу. Оно просто-напросто наводняет ум множеством материальных идей».

Горачанда сказал: «Изучая древние исторические книги, мы можем убедиться в том, что твой вывод неверен. Очень многие преданные-неофиты начинали свою духовную жизнь с поклонения Божеству Господа. Продолжая поклоняться Божествам в обществе преданных, они постепенно совершенствовались и, в конце концов, осознали, что Божество является духовной формой Самого Верховного Господа. После этого они погрузились в великий океан духовной любви к Господу. Вот неопровержимая истина: общение с преданными Господа является источником всего блага. Общаясь с духовно продвинутыми преданными Господа, человек достигает духовной любви к Господу. Когда человек достигает духовной любви к Господу, представление о материальной форме Божества исчезает. Неарийские религии обычно настроены против поклонения Божествам. Но взгляни! Многие ли приверженцы этих религий достигли духовной любви к Богу? Они предпочитают терять свое время на споры и взаимную ненависть. Как же им понять, что такое любовная преданность Господу?»

Мулла сказал: «Если человек обладает любовью к Богу, нет ничего плохого в том, что он поклоняется Его Божеству. Однако как может поклонение собаке, кошке, змее, какому-нибудь развратнику или другому существу считаться поклонением Верховному Господу? Такое поклонение, поклонение бьут, запретил святой пророк, основатель нашей религии».

Горачанда промолвил: «Люди, в большинстве своем, благодарны Богу. Грешны они или нет, они признают превосходное положение Бога и преклоняются перед теми чудесами, которые видят в мире. Побуждаемые благодарностью к Богу, невежественные туземцы преклоняются перед солнцем, рекой, горой и перед всеми остальными великими и впечатляющими явлениями. Они падают ниц перед материальными предметами и открывают им свои сердца. Хотя между духовной любовью к Господу и поклонением материальным предметам, бесспорно, существует огромная разница, те заблудшие люди, которые выражают свою благодарность Богу путем преклонения перед материальными предметами, сотворенными Им, тем не менее, со временем достигают хороших результатов. Поэтому разумный человек не станет винить невежественных дикарей за поклонение материальным предметам. Чем медитация на бесформенного всепроникающего Бога или подношение намаза и других молитв без всякой духовной любви отличаются от поклонения кошке? Мы считаем, что человек должен делать все, что в его силах, чтобы разбудить дремлющую в сердце любовь к Богу. И если поклонение неофитов подвергается высмеиванию или нападкам, их продвижение по духовному пути будет приостановлено. Философы-догматики отказываются признавать последователей других религий. Они высмеивают и подвергают нападкам тех, кто поклоняется Богу не так, как они сами. Они совершают великую ошибку».

Мулла спросил: «Но следует ли из этого, что все является Богом, и поклонение материальным предметам тождественно поклонению Богу? Является ли поклонение греху поклонением Богу? Является ли поклонение греховным желаниям поклонением Богу? Любое ли поклонение угодно Богу?»

Горачанда ответил: «Мы не говорим, что все сущее является Богом. Наоборот, Бог отличен от всего, созданного Им. Все творится Богом и находится в зависимости от Него. Все имеет свою связь с Богом. Если человек замечает эту связь, у него возникает желание узнать, кто такой Бог и каковы Его возможности. Поэтому одна из сутр гласит:

Это любопытство постепенно толкает человека и к духовному опыту. Все вы — великие пандиты. Если вы отнесетесь к этим вопросам серьезно, то поймете, в чем заключается истина. Мы всего лишь обычные вайшнавы. Мы не любим вступать в споры. Если позволите, сейчас мы вернемся к храму, чтобы дослушать музыкальное представление «Шри Чайтанья-мангалы».

Никто так и не понял, к какому заключению пришел мулла, выслушав эти доводы. После непродолжительного молчания он сказал: «Я рад был выслушать ваши объяснения. Как-нибудь я вернусь и спрошу еще кое о чем. Теперь время уже позднее. Мы должны возвращаться домой». Сказав эти слова, Мулла Сахиб и его спутники сели на лошадей и отправились в Сатасаика Парагану. Бабаджи радостно воззвали к святым именам Господа Хари и вернулись в храм досматривать представление, поставленное по книге «Шри Чайтанья-мангала».

Шри Навадвипа-мандала — благословеннейшее из всех священных мест в мире. Она подобна цветку лотоса с восемью лепестками. Окружность Шри Навадвипа-мандалы — 32 мили. Сердцевиной этого удивительного цветка является Шри Антардвипа, сердцем которой является Шри Майяпур. К северу от Шри Майяпура расположена Шри Симантадвипа. Давным-давно в Симантадвипе был выстроен храм Шри Симанта-деви. К северу от этого храма расположено селение, именуемое Билва-пушкарини, а к югу лежит деревня под названием Брахмана-пушкарини. Район, в который входят Билва-пушкарини и Брахмана-пушкарини, называется Сумулией. Селение Сумулия-грам находится в северной части Шри Навадвипы. Во времена Шри Махапрабху это селение стало пристанищем множества пандитов. Здесь же родился и отец Шачи-деви, Шри Ниламбара Чакраварти. Во времена, о которых идет речь, неподалеку от дома Ниламбары Чакраварти жил брахман-вайдика, которого звали Враджанатх Бхаттачарья. Учась в школе, в Билва-пушкарини, он за очень короткое время стал великим знатоком ньяя-шастры. Он славился своей ученостью далеко за пределами Сумулия-грама. Все знаменитые пандиты Билва-пушкарини, Брахмана-пушкарини, Майяпура, Годрумы, Мадхьядвипы, Амрагхатты, Самудрагара, Кулии и множества других селений были побеждены логикой Враджанатха и его способностью измышлять все новые и новые аргументы. На собраниях, где присутствовали пандиты, Враджанатх Ньяя-панчанана набрасывался на них, словно лев на стадо слонов. Приводя все новые и новые аргументы в защиту своих теорий, он приводил пандитов в ярость. Один из этих пандитов, логик с каменным сердцем по имени Ньяя-чудамани, решил извести Панчанану магическими заклинаниями, взятыми из тантр. Увлеченный своей идеей, день и ночь он проводил на месте кремации в Рудрадвипе и повторял мантры, призванные навлечь гибель на его врага.

Однажды, в страшную ночь новолуния, когда непроглядная темнота покрыла все вокруг, Ньяя-чудамани стал призывать божество, которому он поклонялся: «О Мать, в Кали-югу стоит поклоняться лишь тебе! Я слышал, что тебя легко умилостивить повторением посвященных тебе мантр. О богиня, ты легко даешь свои благословения. О Мать, наводящая ужас своим лицом, твой слуга совершал суровые аскезы и много дней подряд повторял мантру, посвященную тебе. Пожалуйста, смилуйся над ним. О Мать, я наделен многочисленными недостатками. Тем не менее, ты остаешься моей возлюбленной Матерью. Пожалуйста, прости мне мои изъяны и явись предо мной!» Вопя и дрожа, Ньяя-чудамани вылил подношения в огонь и стал произносить мантру, которая должна была убить Ньяя-панчанану. Великим могуществом обладала эта мантра! В то же мгновение небо заволокли облака. Поднялся неистовый ветер и раздались оглушительные раскаты грома, сопровождаемые сверканием молний. В их свете перед глазами Ньяя-чудамани предстали ужасные привидения. Опьяненный жертвенным вином, Чудамани воскликнул: «О Мать, пожалуйста, приди!» И тут раздался глас с небес: «Не беспокойся! Недолго осталось Ньяя-панчанане заниматься логикой. Через несколько дней он перестанет участвовать в спорах. Он перестанет быть твоим соперником. Успокойся и возвращайся домой». Услышав это, Чудамани возрадовался. Он пал ниц перед Господом Шивой, создателем тантр, а затем, умиротворенный, вернулся домой.

Враджанатх Ньяя-панчанана стал пандитомдиг-виджаей в двадцать один год. Денно и нощно изучал он книги Гангеша Упадхьяйи. Обнаружив множество изъянов в комментариях к священным писаниям, составленных Канабхаттой Широмани, он составил свои собственные. О материальных делах он никогда не задумывался. Однако и духовной жизни он не уделял достаточного внимания. Вся его жизнь была служением логике, все его внимание было поглощено такими понятиями, как «гхата-пата», «аваччхеда-вьяваччхеда» и так далее. Во время отдыха и во сне, за столом или на прогулке, он размышлял о природе времени, об иллюзии и реальности, о жидкости и тверди. Однажды на рассвете, уютно устроившись на берегу Ганги, он анализировал шестнадцать категорий, описанных Гаутамой Муни. В это время к нему подошел один из учеников и спросил: «О святой Ньяя-панчанана, слышал ли ты о блестящем разборе, которому Нимай Пандит подверг теорию атома?» Крайне разгневанный, Ньяя-панчанана зарычал, словно лев: «Какой такой Нимай Пандит? Ты говоришь о сыне Джаганнатхи Мишры? И какие же, интересно, Он приводил аргументы?» Ученик сказал, что не так давно в Навадвипе жил великий ученый, Нимай Пандит. Он мог весьма искусно рассуждать о смысле и методах ньяя-шастр. В свое время он победил в споре самого Канабхатту Широмани. Выражаясь цветистым языком Вед, Нимай Пандит достиг дальнего берега океана ньяя-шастр. Но затем Он перестал придавать какое-либо значение ньяя-шастрам. Он пришел к выводу, что материальное знание бесполезно. Он принял титул санньяси и странствовал повсюду, проповедуя воспевание святых имен Господа Хари. Вайшнавы считают, что Он был Верховной Личностью Бога, и поклоняются Ему. «О святой Ньяя-панчанана, пожалуйста, обрати внимание на Его аргументы», — закончил ученик свой рассказ.

• Предыдущая
• 52/85
• Следующая