Большой погром (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 1

© Сахаров В.И., 2016

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2016

© «Центрполиграф», 2016

Поздним зимним вечером в вольный имперский город Вормс въехала закрытая повозка, которую сопровождал десяток хорошо вооружённых конных рыцарей без опознавательных знаков и гербов. Воины были в броне, словно готовились к бою, и держались напряжённо. Но заранее предупреждённые стражники пропустили путешественников без проволочек. Тем более что припозднившихся путешественников встречали; и когда повозка скрылась за углом, старый Хайнц Туре прислонил к стене копьё и сказал:

– Видать, важная персона к герцогу в гости едет. Поддерживая разговор, отозвался другой стражник, Иероним Сальтус:

– Готов поставить серебряный денарий против пары медных монет, что это архиепископ Майнца.

– Почему ты так решил? – спросил Туре.

– Я узнал рыцарей из сопровождения. Они тамплиеры и недавно были в городе вместе с архиепископом.

– Понятно.

Воины замолчали, а повозка тем временем мчалась по улицам города в сторону замка, и внутри её находился не архиепископ, как считали стражники, а иная персона, которая путешествовала инкогнито. В гости к герцогу Фридриху Одноглазому ехал посланец папы римского кардинал-епископ Албано англичанин Николас Брейкспир, и об этом знал ограниченный круг лиц. Слишком важным было дело, которое по воле Евгения Третьего собирался обсудить с германским феодалом новый фаворит папы. По этой причине кардинал торопился и не хотел тратить время на общение с церковными служителями, которые, прослышав о его появлении, конечно же пригласят его в гости.

Николас Брейкспир, которому не так давно исполнилось тридцать пять лет, был достойным сыном матери-церкви. В юношеском возрасте он покинул родной Хертфордшир и отправился в Париж, где прошёл обучение, а затем принял постриг в монастыре Святого Руфуса в Арле. После чего, показав талант проповедника и своё рвение, он был избран приором, а позже – аббатом.

Никогда Николас не задумывался о мирских благах, всегда старался брать пример с Бернара Клервоского и управлял церковными владениями настолько сурово, что на него стали писать доносы и жалобы, которые попали в руки папы римского. Недоброжелатели считали, что таким образом смогут избавиться от аббата и добьются его ссылки на окраину цивилизованного мира. Но вышло иначе. Евгений Третий вызвал Николаса Брейкспира в Рим, приблизил его и сделал своим доверенным человеком. Немногие удостаивались подобной чести. Поэтому англичанин был готов выполнять поручения папы римского со всем возможным рвением.

Новоиспечённый кардинал Албано оказался в пределах Священной Римской империи не в самое лучшее время. После неудачного для католиков Крестового похода против славян и гибели святого Бернара, который был канонизирован в годовщину смерти, государство Конрада Третьего погрузилось в пучину хаоса. Обозлённые на весь белый свет, отступающие французские воины, наёмники и вольные рыцари грабили замки, разоряли посёлки, требовали дань с городов, без причины убивали крестьян и насиловали женщин. Они выметали все припасы, до каких только могли дотянуться их загребущие руки, и многие жители страны пострадали от произвола прикрывающихся святым крестом разбойников. А король-мальчишка Генрих Беренгар, соправитель покойного отца, не мог ничего с этим поделать. И только заступничество дяди, герцога Фридриха Одноглазого, спасло его от гибели, а империю от распада.

Общими усилиями герцог и юный король, которого опекали советники покойного отца, смогли выпроводить франков со своих земель, а потом разгромить самые крупные банды разбойников. Но это было только началом бед, ибо пограничные земли германцев оказались под ударом венгров. Соседи, почуяв слабость имперцев, совершили ряд крупных набегов, которые почти всегда заканчивались для них удачно. Но вмешательство византийского императора Мануила Комнина и папы римского, а также славная победа австрийского герцога Генриха Язомиргота на реке Лейна – всё это заставило угров развернуть полки в другую сторону и обратить внимание на Балканы.

Затем случился голод, и среди имперских аристократов начались споры за наследие сгинувшего в Северной войне герцога Генриха Льва. Его родственники из династии Вельфов настаивали на том, что владения погибшего в расцвете сил герцога в Италии, Саксонии и Баварии должны принадлежать им, раз уж Генрих не успел оставить наследников. Однако Фридрих Одноглазый и его сторонники считали иначе. Спор продолжался с переменным успехом, порой переходя в кровопролитные сражения, и никто не желал искать компромисс. Очень уж богатое наследство на кону. В Италии доходы от городов, в Баварии много продовольствия и крепкие замки, а в Саксонии, несмотря на постоянную угрозу со стороны проклятых венедов и разорение северной части, серебряные рудники в Гарце.

В общем, в империи царила смута, и пока германские аристократы резали один другого, доказывали права на земли и собирали сторонников, венеды нанесли ряд ответных ударов. Они парализовали морскую торговлю между Францией и Англией, а затем очистили от католиков большую часть Нордмарка и захватили Бранденбург. Герцог Альбрехт Медведь из династии Асканиев остался один на один против вкусивших вкус победы северных язычников и не устоял. Теряя воинов, он отступил в Магдебург, а затем Священную Римскую империю потряс ещё один удар. Три седмицы назад от простуды умер юный Генрих Беренгар. Король вернулся с конной прогулки и пожаловался на сильный озноб. Ночью к нему вызвали лекарей, а к полудню следующего дня он уже преставился.

Старший сын Конрада Третьего отправился в рай, его похоронили невдалеке от Вормса в Лоршском монастыре. Место хорошее, любимое многими Гогенштауфенами, и, естественно, в последний путь его провожали самые близкие люди. По этой причине герцог Фридрих Одноглазый и его сын, тоже Фридрих, пока ещё находились в Вормсе, в который прибыл Николас Брейкспир…

Повозка кардинала въехала в замок и остановилась. Дверца открылась, и человек герцога, который встречал Брейкспира, крепкий рыцарь с волевым лицом и приметной рыжеватой бородкой, протянул ему руку:

– Прошу вас, святой отец.

– Не надо, я сам, – ответил англичанин.

– Как пожелаете.

Кардинал вышел и с трудом удержался на ногах. Долгая поездка вымотала его, и Брейкспиру требовался отдых. Однако у него в руках был футляр, который жёг ему ладони. В нём находилось послание папы римского, и адресат обязан получить его как можно скорее.

– Когда герцог примет меня? – посмотрев на воина, спросил священнослужитель.

– Когда вам будет угодно, – услышал он.

– В таком случае сейчас.

– Следуйте за мной, отче.

Оставив охрану во дворе замка, кардинал последовал за германцем. Они петляли по тёмным коридорам, поднимались по узким лестницам и проходили через пустые комнаты. Шли долго, и Брейкспиру стало казаться, что сопровождающий начинает нарезать круги. Однако наконец они вошли в тёплое светлое помещение, в котором англичанина ожидал крупный мужчина в тёмном камзоле и с повязкой на одном глазу. Это был Фридрих Одноглазый собственной персоной, герцог Швабии и самый авторитетный человек в Священной Римской империи после смерти Конрада Третьего и Генриха Льва.

– Приветствую вас, святой отец. – Герцог шагнул навстречу кардиналу. – Как доехали?

– Милостью Господа нашего, сын мой, дорога была сносной. – Брейкспир протянул Фридриху руку.

Герцог поцеловал перстень кардинала, отступил в сторону и указал на кресло возле камина:

– Присаживайтесь, святой отец, и мы поговорим о том, ради чего вы проделали столь долгий путь.

Кардинал покосился на сопровождающего:

– Посторонних быть не должно.

Фридрих Одноглазый усмехнулся:

– Не беспокойтесь, это мой сын.