Ибица круглые сутки - Баттс Колин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/53
• Следующая

— Да вы охуенные продавцы! Значит, там осталось не больше двадцати?

— Да, но у нас отняли деньги, — добавил Грант. — Что?

— Они забрали все — и билеты, и деньги. — Теперь Шафф казался скорее несчастным, чем разъяренным. — Ты можешь как-нибудь вернуть их? Все говорят, что у тебя везде связи.

— Да на хуй мне это нужно, — засмеялся Кайл. — Это ваша проблема, мне-то что. Я дал вам нормальную работу, так что нечего меня впутывать, сами виноваты.

— Но…

— Я предупреждал, — перебил Кайл, — никаких историй. Если хотите, можете опять взять билеты. Вы, похоже, умеете продавать. А так не знаю, как вы отдадите мне деньги. Я скоро ухожу, так что если надумаете, обратитесь к Рори.

— Ну и что теперь будем делать? — поинтересовался Грант, когда Кайл скрылся за дверьми «Атлантиса».

— Да вроде выбирать не приходится, — огрызнулся Шафф.

Люк посмотрел вслед американцам, направившимся в «Атлантис», потом повернулся к Коннору.

— Тут что-то не так.

— Ты о чем?

— Ни разу не слышал, чтобы у кого-то конфисковали деньги — разве что у дилеров. Кроме того, Кайл должен был предупредить их, что на улице билеты продавать нельзя.

— Может, он просто забыл или неясно выразился?

Люк покачал головой.

— Нет.

— Почему?

— Да потому, что в таких случаях обычно штрафуют бар.

— Черт!

— Пока я не понял, в чем тут дело, но все это плохо пахнет…Коннору не хотелось оставаться в «Атлантисе». Поведение Кайла настораживало — и после случая с полицией Коннор меньше всего хотел общаться с ним. Его приятель-коротышка в галстуке был еще хуже. Казалось, он нарочно делает так, чтобы в его присутствии люди чувствовали себя неловко. А чувствовать себя неловко на Ибице Коннору совсем не улыбалось.

Он одолжил у Люка машину и поехал в Ибица-таун. В свой последний приезд он работал в маленьком баре под названием «Шик» на набережной. И теперь Коннор отправился в другую часть острова, чтобы повидать Лео, давнего клиента, убежденного гедониста. Никто не знал точно, сколько Лео лет — ему можно было дать от сорока до пятидесяти пяти, — и чем он зарабатывает на жизнь. Ходили слухи, что он доктор философии, в прошлом работал на разведку, имеет высокий коэффициент интеллекта, сейчас живет на деньги от выигрышей, которые получает, участвуя в викторинах по всему миру.

Его жена-шведка Катя, привлекательная женщина лет сорока, излучала тепло и положительные эмоции, напоминая об эпохе хиппи. В отношениях супругов всегда оставалась свежесть, было ясно, что они влюблены друг в друга и не собираются этого скрывать. Коннору они всегда казались очень счастливыми.

В разговорах с Лео Коннор провел много часов и, вернувшись в Лондон, первое время переписывался с ним. Но в последний год не давал о себе знать: Лео жил полной жизнью, и Коннор не хотел вспоминать, на какие компромиссы пришлось пойти ему самому.

Но теперь появилась возможность начать все сначала. Если кто-то и мог помочь Коннору принять верное решение, этим человеком был Лео.

Коннор перешел через дорогу и смешался с шумной многоязычной толпой, переливающейся из магазинов в рестораны с белоснежными скатертями и вышколенными официантами, а оттуда — в бары. Трудно было поверить, что это место находится всего в семнадцати километрах от Уэст-Энда Сан-Антонио.

Бар «Шик» разросся с тех пор, как Коннор был здесь в последний раз, и посетителей было значительно больше. Новые владельцы старались привлекать более молодую публику. Но Лео одинаково охотно делился своей мудростью и с молодыми, и с ровесниками.

К Коннору подошел официант, но не успел он задать свой вопрос, как позади него раздался голос.

— Коннор? Неужели это действительно ты?

Он повернулся и увидел Лео, в руке у него была книга, а на столике перед ним стоял бокал с выпивкой. Коннор едва узнал старого друга. Лео очень похудел, даже высох. Было очевидно, что он тяжело болен.

Заметив удивление Коннора, Лео кивнул:

— Знаю, знаю, можешь не говорить. — Он протянул Коннору руку, скорее напоминавшую птичью лапку. — Здорово видеть тебя снова, Коннор.

Тот осторожно пожал тонкое запястье. Лео улыбнулся.

— Давай я закажу нам обоим выпить и расскажу тебе о моей новой диете. — Он повернулся к официанту: — Принеси мне пиво и большой «Хербас», а для этого молодого человека ром с колой, если его вкусы не изменились. — Коннор кивнул. — Вот и отлично.

Коннор внимательно посмотрел на друга.

— Значит, несмотря на диету, тебе можно пить?

— Сколько угодно. — Лео опрокинул в рот содержимое стоявшей перед ним рюмки.

Коннор улыбнулся.

— А что еще можно?

— Да что угодно. Ешь сколько хочешь, что хочешь и когда хочешь. И самое главное, совершенно не толстеешь.

Они помолчали, пока официант ставил на стол напитки.

— У меня рак, Коннор, вот в чем дело. Узнал об этом в конце прошлого года. — Коннор, уставившись в стол, покачал головой. Лео продолжал: — Зато, как я уже сказал, можно есть, пить и делать что угодно, не опасаясь за последствия.

— Ты и раньше так жил.

Коннор попытался представить, что кроется за этой бравадой и шутками, что пришлось пережить его другу.

— Это… ну… окончательно? Лео кивнул:

— Окончательное некуда.

— Боже, Лео. Я просто не знаю, что сказать. Сколько… когда… — Коннор не смог подобрать слов.

— В смысле, сколько мне осталось? — Лео отпил из бокала. — Ну, скажем так, на твоем месте я бы не рассчитывал получить от меня открытку на Рождество.

Коннор посмотрел ему в глаза.

— Неужели ничего нельзя изменить?

— Я могу послать ее сейчас, если это для тебя так важно.

Коннор с трудом улыбнулся.

— Серьезно, Лео, ты испробовал все пути?

— Все пути, дорожки и тропки.

— А химиотерапия?

— Сразу вслед за зелеными устрицами из Новой Зеландии и еще за парочкой таких же необычных средств. Из-за «химии» я главным образом и выгляжу так. Но когда седовласый профессорв очках-половинках говорит: это твой единственный шанс — что еще прикажешь делать?

— Я так виноват, что не был рядом.

— Смерть всегда вызывает чувство вины. Те, кто остается, всегда в чем-то себя винят. В том, что не проводили больше времени вместе или чаще не ходили в больницу. Но поверь, умирающему меньше всего хочется, чтобы его близкие видели, как из него день за днем уходит жизнь.

Коннор покачал головой.

— А я думал, у меня проблемы.

— И какие? — придвинулся ближе Лео. В этом был он весь. Он всегда интересовался другими. А может, просто уводил разговор в сторону, потому что не хотел говорить о своей болезни.

Коннор вкратце описал последние четыре года своей жизни и более подробно — как он начал работать в «Позитивных решениях» и познакомился с Джиной, как снова оказался на Ибице.

Лео любил хорошие истории, и его лицо оживилось, когда он услышал о братьях Серль и о кокаине в видеомагнитофоне. Когда Коннор описал свой прыжок в море, Лео хлопнул в ладоши.

— …Но я на самом деле не знаю, зачем я здесь, — закончил Коннор.

Лео положил руку Коннору на плечо.

— Послушай меня, потому что сейчас я собираюсь сказать одну важную вещь.

Он хотел кашлянуть, чтобы прочистить горло, но вместо этого закашлялся так, что заходило ходуном все его легкое тело. Через минуту он спокойно продолжал:

— За свою жизнь я многое понял, но самое главное вот что. Я знаком с людьми, для которых купить новую яхту — проще, чем сменить рубашку, и с другими, все вещи которых умещаются в узелке, привязанном к палке. Но их объединяет одно — они хотят быть счастливы.

Коннор некоторое время ждал продолжения.

— И?

— Что «и»?

— Лео, во время наших прежних бесед ты не раз дарил мне жемчужины своей мудрости, но боюсь, это не одна из них. Я хочу сказать, это так… ну… очевидно.

Лео улыбнулся:

— Вот именно. Все говорят, что хотят быть счастливы, но далеко не все действительно стремятся к этому. Важно не только узнать, что именно делает тебя счастливым, но и понять, как получить это. Спроси кого угодно, что для него значит быть счастливым, и наверняка услышишь один из привычных ответов о деньгах, здоровье или любви. Для кого-то это может быть власть или популярность. Конечно, все это по-своему ценно, но слишком общо. Нужно знать, как ты получаешьсвои деньги, что ты на них покупаешь, кого ты любишь и почему. Лео закурил.

• Предыдущая
• 17/53
• Следующая