Ключ света - Робертс Нора - Страница 15

– Зачем вы пришли?

– Во-первых, хотел вас увидеть.

– Зачем?

– Вы просто прелесть!

Обнаружив, что созерцание Мэлори Прайс успокаивает его и одновременно доставляет удовольствие, Флинн сунул большие пальцы рук в карманы и принялся разглядывать девушку.

– Вам эта причина покажется неубедительной, но я с вами не соглашусь. Искусство возникло в результате любования прекрасным.

– И как долго вы шли к этой мысли?

Он понимающе хмыкнул.

– Не очень долго. Я быстро соображаю. Вы уже обедали?

– Нет, но собиралась. Какие еще у вас причины?

– Давайте сначала закончим с первой. На завтра у вас нет планов? Хотите, пообедаем вместе?

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

– Потому что я вас раздражаю? Или я вам просто неинтересен?

– Вы очень надоедливы.

Глаза цвета речной воды неудержимо манили Флинна.

– Вы измените свое мнение, когда познакомитесь со мной поближе. Спросите кого угодно.

У Мэлори возникло ощущение, что совсем скоро он перестанет ее раздражать. В ней проснулся интерес. И тревога. Хотя, несмотря на всю его привлекательность, Хеннесси не относится к тому типу представителей сильной половины человечества, которые ей нравятся.

– Не хватало еще мне встречаться с мужчиной, ничего не смыслящим в мебели и, похоже, не умеющим воспитывать домашних животных!

Мэлори взглянула на дверь, ведущую во внутренний дворик, и не смогла удержаться от смеха, увидев морду Мо, прижавшуюся к стеклу.

– На самом деле вы любите собак.

– Конечно, люблю! – Склонивши голову набок, она разглядывала мохнатую башку. – Только это не собака.

– Когда я забирал его из приюта для отловленных бродячих животных, они клялись, что это собака!

Взгляд Мэлори смягчился.

– Он был бродячим…

«Ага! Вот и брешь в обороне!» – подумал Флинн и подошел ближе. Они стали вместе разглядывать Мо.

– Тогда он был гораздо меньше… Я приехал туда за материалом для статьи, а этот подошел, прыгнул ко мне и посмотрел так, словно хотел сказать: «Ну вот, я тебя ждал. Пойдем домой?» Я и попался…

– А почему Мо?[13] Потому, что он такой огромный?

– Он похож на Мо. Знаете, Мо Ховард[14]. – Лицо Мэлори ничего не выразило, и Флинн вздохнул. – Ох уж эти женщины! Не понимают, чего лишаются, игнорируя смелую сатиру и шутки «Трех комиков».

– Нет, мы прекрасно знаем, что теряем. И делаем это намеренно. – Заметив, что они стоят слишком близко друг к другу, Мэлори на шаг отступила. – Так, что еще?

– Я попытался найти информацию о людях, с которыми вы связались. Питт Лайэм и Ровена О’Мэра. По крайней мере, так они себя называют.

– Почему вы думаете, что это не настоящие имена?

– Потому что даже мои необыкновенное мастерство и талант не помогли найти людей с такими именами, как у владельцев Ворриорз-Пик. Ни карт социального страхования, ни удостоверений личности, ни водительских прав, ни лицензий на открытие бизнеса. Никаких следов компании «Триада». Никаких ниточек, которые могли бы привести к ним.

– Они не американцы, – возразила Мэлори и тут же вздохнула. – Ладно, документы нигде не мелькнули. Может быть, вы просто их не нашли, или Ровена и Питт покупали дом под другими именами.

– Возможно, но хорошо бы выяснить, потому что пока складывается впечатление, что эти люди появились из воздуха.

– Расскажите о спящих принцессах. Чем больше я о них узна́ю, тем больше шансов найти ключ.

– Я позвоню бабушке и выясню все подробности легенды. Могу рассказать вам завтра за обедом.

Мэлори задумчиво посмотрела на него, потом оглянулась на собаку. Флинн явно хочет помочь, а у нее всего четыре недели. Что касается личных отношений, тут не стоит ничего усложнять. Дружелюбие, и не более того. По крайней мере, она решила, как с ним поступить.

– Столик на двоих или на троих?

– На двоих.

– Хорошо. Жду вас у себя в семь.

– Великолепно.

– Выйти можете вот сюда. – Мэлори указала на дверь, за стеклом которой все еще маячил Мо.

– Благодарю. – Флинн подошел к порогу и оглянулся. – Вы действительно прелесть. – Он слегка приоткрыл дверь и протиснулся наружу.

Мэлори наблюдала, как Хеннесси отвязал собаку и покачнулся под весом пса, когда Мо прыгнул ему на плечи и принялся облизывать лицо. Подождав, пока они уйдут, Мэлори Прайс рассмеялась.

Маленький домик своей подруги по несчастью Зои Мэлори нашла без особого труда. Это была крошечная квадратная коробка на узкой лужайке размером с почтовую марку. Но выкрашен домик был в веселый желтый цвет с ярким белым кантом. По обе стороны от двери располагались клумбы с цветами.

Даже если бы Мэлори забыла адрес и не узнала машину Зои, припаркованную на обочине, она безошибочно нашла бы нужный дом – во дворе мальчик высоко подбрасывал мяч, а потом бежал, стараясь поймать его.

Копия матери. Такие же темные волосы и глаза с длинными ресницами на лице эльфа. Линялые джинсы и футболка с эмблемой «Питсбургских пиратов»[15].

Заметив Мэлори, мальчик замер, широко расставив ноги и подбрасывая мяч в ловушке бейсбольной перчатки.

У него был настороженный и несколько надменный вид ребенка, которому вдалбливали, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми, но в то же время достаточно взрослого и смышленого, чтобы самому решить, как себя вести.

– Ты, наверное, Саймон. Я Мэлори Прайс, подруга твоей мамы.

Мальчик внимательно разглядывал ее, а Мэлори продолжала улыбаться и жалела о том, что плохо разбирается в бейсболе, где несколько мужчин бросают, бьют и пытаются поймать мяч, бегая по полю.

– Она дома. Могу ее позвать. – Мальчик подбежал к приоткрытой двери и крикнул: – Мама! Тебя спрашивает какая-то леди!

Через несколько секунд дверь открылась пошире и на пороге появилась Зоя, на ходу вытиравшая руки кухонным полотенцем. Несмотря на мешковатые шорты, старую блузку и босые ноги, она умудрялась оставаться стильной.

– О, Мэлори! – Зоя принялась теребить пуговицу. – Не думала…

– Если я не вовремя…

– Нет, нет! Конечно, нет. Саймон, это мисс Прайс. Одна из тех леди, с которыми я теперь буду работать.

– Ага. Привет. Мама, можно мне к Скотту? Лужайку я уже постриг.

– Молодец. Хочешь сначала перекусить?

– Не-а. – В ответ на укоризненный взгляд матери он улыбнулся, демонстрируя ослепительное обаяние и отсутствие одного зуба сверху. – То есть нет. Спасибо.

– Тогда иди. Пока!

– Пока! – Саймон бросился к калитке, но остановился, услышав свое имя, произнесенное тем повелительным тоном, который – по мнению Мэлори – формируется у матерей в результате гормональных изменений во время беременности.

Мальчик закатил глаза, не забывая, однако, держаться спиной к Зое. Потом непринужденно улыбнулся Мэлори.

– Рад был познакомиться.

– И я рада, Саймон.

Он выскочил на улицу – словно заключенный, сбежавший из тюрьмы.

– Чудесный мальчик.

От комплимента Мэлори лицо Зои засияло гордой улыбкой.

– Правда? Когда Саймон играет во дворе, я иногда тайком прокрадываюсь к окну, чтобы просто полюбоваться на него. Он для меня – все.

– Вижу. А теперь ты боишься, что наше решение может как-то ему повредить.

– Беспокойство за Саймона входит в условия контракта. Ладно, извини. Проходи. Я привыкла по субботам работать в салоне, а сегодня решила воспользоваться тем, что день свободен, и навести тут порядок.

– Какой милый дом! – Мэлори переступила порог и огляделась. – Очень милый.

– Спасибо. – Зоя тоже окинула взглядом комнату, довольная, что успела прибрать в гостиной.

На ярко-синем диване громоздились взбитые подушки, на старинном кофейном столике, на котором не было ни пылинки, стояли три маленькие вазочки с маргаритками, сорванными на клумбе у двери. Под столиком – коврик, сотканный бабушкой Зои, когда та была еще девочкой.