Пылающая комната - Коннелли Майкл - Страница 37

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая

Босх уже понял, к чему он клонит.

– Но вы об этом ничего не знали? – осведомился он.

– Абсолютно, – отозвался Брэйли. – В Глендейле молчали, и мы услышали об этом только в девяносто седьмом, когда случилась та заварушка у «Бэнк оф Америка». Тогда мы отправились в Глендейл и, узнав, что наша парочка засветилась с двумя «АР-пятнадцать» буквально через месяц после нападения на пункт обмена, воскликнули: «Аллилуйя, теперь у нас есть улики!» Но знаешь, что произошло потом?

– Винтовки исчезли?

– В точку! В девяносто шестом на складе конфискованного оружия в Глендейле произошел пожар, и наши «пятнашки» превратились в куски металла. А мы остались с носом.

В голосе Брэйли послышалась понятная горечь. Босх знал, что это был не первый и, уж конечно, не последний раз, когда из-за слабого взаимодействия между разными полицейскими структурами преступники выходили сухими из воды. В 1993-м вряд ли существовала цифровая база данных, по которой можно было проследить оружие, задействованное в тех или иных делах. Компьютерная революция, сильно облегчившая жизнь представителям закона и наладившая между ними быструю и надежную связь, в то время только зарождалась.

– В общем, дело так и не было закрыто, – продолжал Брэйли. – Потом мой напарник, Джимми Корбин, вышел в отставку, а через полгода и я. Никто после нас не пытался продолжить следствие, потому что отдел к тому времени расформировали и всем стало наплевать. Ты в курсе, что тогда случилось.

– Да.

Элитный отдел особо тяжких преступлений распустили и переформировали, слив с другим подразделением, которое занималось терроризмом и сбором информации. Босх знал эту давнюю историю, однако в рассказе о перестрелке в Северном Голливуде его что-то зацепило. Нечто такое, что он никак не мог нащупать и ухватить.

Он решил пока оставить это и поинтересовался:

– Можно задать тебе еще пару вопросов, Гас?

– Валяй, – ответил Брэйли. – Если честно, мне это даже нравится. Говорить о делах и все такое. Сначала я вообще ничего не вспоминал, а потом вдруг накатило. Теперь сижу тут целыми днями и жарюсь на треклятом солнце.

Босх мысленно отметил эту фразу применительно к собственному будущему и продолжал расспросы:

– Ты помнишь, как звали девушку, открывшую дверь грабителям? Или еще чьи-то имена?

– Нет, извини. Я запомнил только Родни. Девчонка была из местных, мексиканка. Ее взяли в банк, потому что она говорила на испанском. И еще там сидел один парень, украинец.

– Значит, во время ограбления в пункте обмена находились охранник, девушка и украинец. Так?

– Ну да. Было еще рано, никто особенно не шевелился, потому что чеки рассылали лишь ближе к полудню. Позже к ним собирались присоединиться еще пара человек.

– Ладно, а как насчет украинца? Вы его проверили?

– Мы всех проверили, Босх. Работали как черти. Но украинец имел долю в компании, которая владела тремя или четырьмя такими же пунктами по всему городу. Поэтому концы не сходились. Подумай сам, зачем ему воровать собственные деньги? Ущерб от кражи далеко перекрывал его страховку. Короче, парень сильно на этом погорел, и мы решили, что он тут ни при чем.

– Ясно.

– Но, прикинь, он тоже спал с этой девчонкой.

– Ты про кассиршу?

– Ну да, про мексиканку. Она встречалась с обоими. Украинец, кстати, был женат и переживал из-за этого даже больше, чем из-за кражи. Говорил, что, если жена узнает, развод его просто разорит.

Босх быстро записывал, попутно пытаясь сообразить, что из услышанного могло послужить мотивом для преступления. Трудно разбираться в тонкостях дела спустя двадцать один год и без архива под рукой.

– Ладно, – произнес он, – вернемся к ограблению. В газете написано, что они остановились на машине прямо у дверей.

– Да, чтобы потом побыстрее смыться.

– Я знаю, бандиты перебили камеры, но должен был остаться кусок видео с тем, что произошло до этого.

– Видео было. Секунд пять или десять – нам хватило, чтобы объявить в розыск их машину. Впрочем, они все равно ее угнали.

– Понятно. А ты не помнишь, с какой стороны они приехали? Пункт обмена был на северо-западном углу Уилшир и Берлингтон. Машина появилась со стороны Берлингтон или Уилшир?

Брэйли помолчал, пытаясь припомнить.

– Не уверен на все сто, – ответил он наконец, – но, кажется, они заехали с Берлингтон и тормознули перед самым входом. Дверца пассажирского сиденья была буквально в четырех футах от входной двери. Первый бандит выскочил с этой стороны на улицу и полоснул очередью по камерам. Потом из салона выпрыгнул водитель, и началась вся эта катавасия.

– То есть они ехали по Берлингтон от Шестой улицы?

– Точно.

Босх задумался. Кратчайший путь от Бонни-Брае-Армс пролегал как раз по этому отрезку.

– Хорошо, идем дальше, – продолжил он. – Как долго длилось ограбление? Сначала бандиты вырубили камеры, потом напали на охранника, затем, как сказано в газете, заставили персонал открыть сейф и три ящичка в кассе. Сколько времени все это заняло?

– Дольше всего они провозились с сейфом, – ответил Брэйли. – Им пришлось надавить на менеджера, потому что только он знал код. Грабители проделали тот же фокус: приставили ствол к голове кассирши и приказали парню открыть сейф, а не то ее мозги разлетятся по всем стенам. Бедняга был так перепуган, что даже не сразу смог вспомнить код.

– Добавим ящики в кассе. Сколько всего выходит времени?

Брэйли снова погрузился в воспоминания.

– Думаю, не больше шести минут, хотя и это довольно много.

– Понятно. И ты говоришь, что девушка сразу же включила сигнализацию?

– Да, кассирша четко сработала. Как только увидела, что из машины вылезли ребята в масках, тут же ударила по кнопке. Это видно на видеозаписи. Быстро оценила ситуацию и сделала что надо, без колебаний и раздумий. Поэтому мы и решили, что она тут ни при чем.

Босх кивнул. Он понимал логику его рассуждений.

– А когда на место прибыла полиция?

– Не скоро. Минут через восемь или девять. Все были заняты на большом пожаре в Пико-Юнион. Ты помнишь, что случилось на Бонни… постой, кажется, я понял. Ты работаешь над делом Бонни-Брае.

– Ты рассматривал эту версию, Гас?

– Что пожар стал отвлекающим маневром для ограбления? Да, мы с Джимми думали об этом. Однако картинка не сложилась. Даже потом, когда дело переквалифицировали в поджог, мы снова все проверили, но нашли только разборки местных банд. Наркотики и прочее. Мы искали двух белых парней, а их там не было.

– А как насчет отдела по борьбе с организованной преступностью? Они интересовались вашим делом?

– Насколько я помню, нет.

Теперь настало время замолчать Босху. Он раздумывал о двух этих делах. Поджог и ограбление произошли почти одновременно в трех с половиной кварталах друг от друга. Преимущество Босха было в том, что он мог смотреть на вещи с большого расстояния. В деле Бонни-Брае не имелось никаких улик, прямо указывавших на связь поджога с гангстерами или наркотиками. Это были всего лишь уличные слухи, разнесенные местными жителями и прессой. То, на что не обратили внимания двадцать один год назад, стало гораздо яснее теперь.

– Кстати, я кое-что вспомнил о том парне, которого мы считали пособником бандитов, – добавил Брэйли.

– Да, и что? – спросил Босх.

– Как и многие охранники, Родни хотел стать копом, но у него не получилось. Он попытался устроиться в службу шерифа, потом к нам. Его приняли в академию, а затем отчислили.

– Вы узнали почему?

– Да. Помню, нам это показалась тогда странным, потому что он спал с той кассиршей, а она была темная как какао. Мексиканка, в общем. А из академии его выгнали за расистскую выходку или что-то в этом роде. Против другого мексиканца.

– Это случилось задолго до ограбления?

– Слушай, парень, ты хочешь, чтобы я сделал за тебя всю работу? Не помню. Года за два или около того.

Босх прикинул, что ему может дать эта информация. Возможно, в академии или на бирже труда найдется какая-нибудь запись об охраннике по имени Родни. Но чтобы ее разыскать, нужна его фамилия. Тот факт, что Родни сначала показал себя расистом в академии, а потом закрутил роман с латиноамериканкой, добавлял пищу для размышлений.

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая