Том 22. В мертвом безмолвии - Чейз Джеймс Хедли - Страница 6

• Предыдущая
• 6/100
• Следующая

Тут ему показалось, что на окне шевельнулась занавеска. Встав на колени, Калверт всмотрелся. Вновь раздался шорох ткани, и он схватил «люгер». Однако все стихло. Наверное, это были шутки ветра.

Калверт вновь растянулся на ролу. Время ползло, как черепаха. Он устал, руки и ноги затекли, хотелось спать. «Теперь ты будешь знать, каково охотнику в засаде», — подумал он.

Надо успокоиться и расслабиться, решил Калверт. Ведь сумел же он взять себя в руки, когда увидел на пальце Гастингса знакомый перстень. Да и с Люси он вел себя подобающим образом. Спокойно соврал, что уезжает в Филадельфию, и попрощался. Все рассчитал точно. Охотник не должен спугнуть дичь. Он должен уметь ждать. Капкан обязательно захлопнется.

Пронзительно зазвонил дверной звонок. Один раз, другой, третий. Затем раздались звуки удаляющихся шагов. Калверт позволил себе глубоко вдохнуть и потянулся за бутылкой. Но за дверями раздался осторожный, слабый шорох. Под дверью появилась полоска света, затем замок щелкнул, и дверь открылась.

Вошедший, бесшумно двигаясь, пересек холл и прокрался в гостиную. Узкий луч света уперся в письменный стол. Калверт нащупал револьвер и перевел дыхание. Фонарик описал полукруг, и луч света застыл на месте. Калверт понял, что фонарик положили на стол. В конусе света появилась сначала одна, затем другая рука. Все содержимое среднего ящика было извлечено наружу. Тень наклонилась вперед.

Калверту захотелось вскочить и зажечь свет, но он удержал себя от столь опрометчивого поступка. Это было бы ошибкой. Нужно ждать, пока преступник не найдет то, что ему нужно. Он сосредоточил все свое внимание на руках, судорожно рывшихся в его бумагах.

Вдруг одна рука застыла. Впервые Калверт услышал, как человек вздохнул — шумно и с облегчением. Руки сомкнулись на чем-то, представлявшем неоспоримую ценность.

Пора! Свет залил комнату, на мгновение ослепив даже Калверта. Гастингс, весь покрытый потом, с раскрытым от удивления ртом, застыл возле стола. В руках он сжимал наполовину вскрытый конверт. Когда револьвер поднялся на уровень его груди, Гастингс закрыл рот, издав при этом какой-то нечленораздельный звук. Калверт обошел диван и движением ствола заставил незваного гостя вскинуть руки вверх.

— Калверт, — прошептал Гастингс, — будь осторожен с этой штукой.

— Не учите меня, что нужно делать, — глухо сказал Калверт, — вас вообще нужно пристрелить.

— Нет! — в отчаянии воскликнул Гастингс. — Прошу вас, Калверт!

Гарри понял, что взломщика напутал вовсе не револьвер, а вся эта кошмарная ситуация. Он убрал «люгер» и заговорил уже почти спокойно:

— Опустите руки и дайте сюда конверт.

Гастингс поспешно исполнил это приказание. Калверт взял конверт и ощупал его, не спуская глаз с неудавшегося вора.

— Я не собираюсь убивать вас, — сказал он. — Садитесь и постарайтесь все объяснить.

Калверт уже успел разглядеть конверт. Он был прислан ему из «Манила-банк» и содержал погашенные чеки. Такие письма поступали Калверту ежемесячно, и он их даже не вскрывал.

— Вам следует что-нибудь выпить, — сказал он, пряча конверт в карман. — И мне заодно налейте.

Гастингс послушно наполнил два бокала и выпил. Спиртное явно помогло ему.

— Я рад, что вы не выстрелили. Вы, наверное, сообщите об этом происшествии в полицию?

— Уже сообщил.

— Уже? — Гастингс побледнел. — Но как вы узнали…

— Я имею в виду предыдущий случай. Приходили двое патрульных, а сегодня утром — офицер полиции.

— Значит, о том, что случилось сейчас, они еще не знают! — с облегчением сказал Гастингс. — Но откуда вы обо всем узнали? Похоже, этой ночью вы ожидали именно меня?

— Вас подвел перстень с монограммой. Я хорошо рассмотрел его прошлой ночью. А сегодня в банке увидел на вашем пальце. Чистая случайность. А теперь рассказывайте, что в конверте, — он похлопал себя по карману.

— Не знаю.

— Понятно. Тогда пусть с вами беседует полиция. Возможно, вы будете словоохотливей.

— Не надо! Умоляю вас! — Гастингс с мольбой вскинул руки.

— Тогда говорите, что в конверте.

— Квитанционная расписка, — он заерзал на месте. — Мистер Калверт, если вы донесете на меня, это убьет мою мать. Она умрет, если все раскроется. Не делайте этого.

— Перестаньте выть. Объясните, что это за расписка и как она попала в конверт с оплаченными мною чеками?

— Ее положил туда я. Для лучшей сохранности.

— Ничего не понимаю.

— Мне было известно, что вы не просматриваете погашенные чеки, многие так делают, — с заискивающими нотками в голосе сказал Гастингс. — Наш банк просит клиентов ежемесячно заполнять форму на погашенные чеки и отсылать ее обратно в банк. Вы ни разу не сделали этого. Я понял, что вы даже не видели ее, хотя мы вместе с погашенными чеками кладем ее в каждый конверт. Значит, вы просто не вскрываете наши конверты. И я решай воспользоваться этим обстоятельством. Дабы расписка была в полной безопасности и я всегда мог ею воспользоваться, я вложил ее в конверт с погашенными чеками, который выслал вам три дня назад. Для меня этот конверт был просто сейфом.

— Неплохо придумано, — сказал Калверт. — А если бы я просто выбрасывал конверты в мусорную корзину? Или иногда все же просматривал?

— Банк неоднократно обращался к вам с просьбой вернуть заполненную форму, и вы всегда обещали, что когда-нибудь этим займетесь. Я был уверен, что все конверты на месте, — Гастингс был явно доволен своей выдумкой.

— Ну, а если я все же добрался бы до этой расписки?

— Риск, безусловно, присутствовал, но и соблазн был велик. Я считал, что если вы станете просматривать чеки, то начнете с более ранних и к ноябрьским доберетесь нескоро.

Да, хитрец Гастингс все рассчитал четко. Он сыграл на лени и безалаберности своего соседа и не ошибся. Видимо, он немало времени изучал все сильные и слабые стороны Калверта.

— Почему прошлой ночью вы вломились сюда только в четыре утра?

— Всю ночь я провел в мучительных раздумьях и только к утру принял решение. Я не привык… Поймите, я не вор и не взломщик.

— Конечно, вы честный и добропорядочный человек.

— Постарайтесь понять и простить меня. Я не хотел вмешивать вас в это дело.

— Ладно, помолчите пока.

Калверт положил револьвер справа от себя и раскрыл конверт.

— Вы не будете возражать, если я ознакомлюсь с этими бумагами?

Гастингс только пожал плечами.

Калверт стал перебирать пачку старых погашенных чеков, пока не обнаружил среди них зеленый листок небольшого размера. Четыре месяца назад он был отправлен из Амстердама в адрес некоего Мартина ван дер Богля. Несколько строчек машинописи сообщали, что человек, подписавший расписку, получил две картины фламандского художника Иоганна Гроота «Пиета» и «Святой Матфей», уплатив при этом задаток в двенадцать тысяч долларов. Полная стоимость картин оценивалась в двести семьдесят тысяч. Оставшаяся сумма должна быть выплачена в Нью-Йорке в трехмесячный срок. Подписал расписку Лорэми Бостон. Под датой уплаты в Нью-Йорке имелось подтверждение в получении расписки и баланс в двести пятьдесят восемь тысяч долларов, завершавший сделку. Тут же имелась и подпись Мартина ван дер Богля.

— Что это все значит? — спросил Калверт.

— Не знаю, — Гастингс покачал головой.

— Начинаете все сначала?

— Поверьте, я в самом деле не знаю. Но это весьма ценный документ.

В это время дверной звонок ожил. Калверт встал и сунул зеленый листок в карман. Затем поднял «люгер» и предупредил Гастингса:

— Не двигаться!

Когда в замочной скважине раздался царапающий звук, он резким движением распахнул дверь.

— Добрый вечер, мистер Род, — сказал он человеку, все еще сжимавшему в руках ключ от замка.

Род застыл, не сводя глаз с револьвера. Калверт стволом поманил его к себе.

— Заходите, мистер Род. Мы тут уже немного выпили. Присоединяйтесь.

Род отвел взгляд от «люгера» и заглянул в комнату.

— Разрешите представить вам Винсента Гастингса. А это Эдвард Род.

• Предыдущая
• 6/100
• Следующая