Вечный союз - Форстчен Уильям Р. - Страница 34

• Предыдущая
• 34/117
• Следующая

— Но в команде у него в основном Суздальцы, — сказал Эндрю. — Возможно, он обманывал их, скрывая правду о том, что у нас происходит, и пугая суровыми карами, которые они понесут.

Эндрю согласно кивнул, вздыхая. Корабль им сейчас очень пригодился бы — да и сам Кромвель тоже, несмотря на его несносный характер.

— А знаете, — сокрушенно усмехнувшись, сказал Калин, — мерки на своем пути должны пересечь Внутреннее море, и сделать это они могут только в одном месте — там, где узкий пролив соединяет северную и южную половины моря. Не исключено, что Кромвель хочет этим воспользоваться.

— Да-да, — подхватил Эндрю. — Если он обоснуется где-нибудь в тех местах, то с приходом зимы сможет сместиться к югу и с одним лишь своим «Оганкитом» перекрыть переправу и запереть мерков на западном берегу. А это значит…

— А это значит, что меркам останется только один путь, — перебил его О’Дональд, поднимаясь и подходя к висящей на стене карте Внутреннего моря. — Если они не смогут переправиться через пролив, то им придется идти на север, огибая море.

— То есть прямо к нам, — сказал Ганс. — Эта скотина, можно сказать, прямо-таки зазывает их сюда.

Однако Эндрю вдруг засомневался в том, что дело обстоит именно так, — слишком много было других возможностей.

— Но зачем это ему? — спросил Касмар.

— Тогда все козыри будут у него на руках. Он единолично правит на море, может в любой момент переместиться туда, куда ему надо. Если падет Рим — в котором, не забывайте, с нашей помощью вовсю развернулось производство металла, — то он будет иметь в своем распоряжении всю осень и всю зиму, чтобы еще больше нарастить свою мощь. А после этого он может сделать все, что угодно, — задержаться в Риме, вернуться в Карфаген или даже поживиться тем, что останется после ухода мерков.

— Если падет Рим… — задумчиво повторил Эндрю. Все обернулись к нему. Он взял телеграмму и просмотрел ее еще раз. — «Марк надеется на помощь. Если она не придет, может капитулировать…» — медленно прочитал он вслух. — Послушайте, достоверно их замыслы нам не известны, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Возможно, Кромвель работает на мерков, но даже если так, он наверняка вынашивает и собственные планы. Гадать о них можно сколько угодно. Давайте лучше исходить из сложившейся обстановки, а размышления оставим до тех пор, когда у нас будет больше фактов.

— Надо действовать быстро, — сказал Ганс, вставая и подходя к О’Дональду у карты.

— Этот Марк — старый лис, — бросил Калин. — Хочет получить наше оружие и наши знания, но ни в коем случае не нашу революцию и прогрессивные идеи.

— А Тобиас как раз и может предложить только первое, — вставил Эндрю.

— Если Рим падет, наше положение сильно ухудшится, — сказал Ганс, вглядываясь в карту. — Путь на восток для нас будет перекрыт, и мы лишимся весьма ценных ресурсов — в первую очередь ртути, которая нужна для оружия с ударными капсюлями, а также меди, цинка и олова, без которых не будет телеграфа и придется распроститься со всеми надеждами на оружие, заряжающееся с казенной части.

— Оружие — это еще не главное, друзья мои, — мягко возразил Касмар. — Важнее то, что мы, не успев стать на ноги, будем иметь враждебно настроенного соседа. Я денно и нощно молюсь, чтобы сбылись наши мечты, чтобы все люди в этом мире объединились ради общей цели — мира и процветания, чтобы они встали единым фронтом против орд и никто из них никогда больше не был скотом.

— Святой отец, если это нападение организовали мерки, то они восстановят против нас не только Карфаген, но и Рим. Если же это дело рук Тобиаса, то мы можем оказаться на их пути, — подчеркнул Эндрю.

Только сегодня они с Кэтлин радовались новому дню, и им казалось, что мир становится надежным местом для их малыша. Неужели вся эта свистопляска начнется снова? Он выругался про себя. — И потом, джентльмены, это ведь дело нашей чести, — мягко напомнил им Эндрю. — Мы дали слово Марку. Вы правы, Калин, он старый лис, и ему, конечно же, ни к чему наши социальные реформы. Но мне кажется, что он человек благородной души. Мы подписали договор, и он рассчитывает, что мы выполним свои обязательства.

— Итак, мы выступаем, — оживился О’Дональд.

— Мистер президент, — обратился Эндрю к Калину поддернуто официально, не поднимая глаз от стола, — я рекомендую вам мобилизовать всю армию и отправить экспедиционный корпус на выручку Риму.

— Мне никогда не приходилось делать ничего подобного, — осторожно заметил Калин. — В прошлый раз вы командовали всем этим.

— Процедура очень простая, мистер президент, — ответил Эндрю, все так же старательно соблюдая все формальности. — Как глава государства, вы имеете право объявить мобилизацию и распорядиться армией в соответствии с заключенным международным договором.

— А сенат?

— Главное, справиться с этим мерзавцем Михаилом, — бросил О’Дональд.

— Пока что вы можете назвать это просто военной экспедицией, не объявляя войны. Мы ни на кого не нападаем, и на нас не нападают. Мы просто посылаем войска на помощь союзнику. — Эндрю сделал паузу и посмотрел на изможденного офицера, в мрачном молчании сидевшего на противоположном конце стола. — Джон, что нам понадобится для этого и сколько времени уйдет на подготовку?

Все обернулись к Майне.

— Какие войска вы посылаете?

— Двадцать пять тысяч пехотинцев и сто артиллерийских орудий.

— Двадцать пять тысяч? — воскликнул Ганс. — Сэр, но это пять дивизий из имеющихся у нас шести, а шестая к тому же держит одну бригаду на границе. Вы до предела оголяете город.

— Мерки в данный момент не представляют для нас опасности, — сказал Эндрю. — Угроза нависла над Римом. Готорн сообщает, что они уже высадили двадцать тысяч.

— Может быть, у него просто разыгралось воображение, — заметил О’Дональд. — Он все-таки еще недостаточно опытен.

— Я доверяю его суждению, — возразил Эндрю. — Он сегодня попал в серьезную переделку, но не потерял головы. Я думаю, Винсент достаточно разумен, чтобы понимать, насколько опасным может быть преувеличение.

— Тут я согласен с Эндрю, — поддержал его Калин. — И не потому, что он мой родственник.

Все рассмеялись, радуясь поводу разрядить атмосферу.

— Это только первый день, и неизвестно, чего ожидать в ближайшее время, — продолжил Эндрю. — Многое еще не ясно, так что лучше противопоставить им превосходящие силы. Важен также политический аспект. Я хочу, чтобы Марк увидел на деле, каковы наши возможности, и отбросил всякие сомнения на этот счет, если они у него есть. А при численном превосходстве и потерь у нас будет меньше.

— Вами движут благие помыслы, и, по-моему, это мудро, — сказал Касмар. — Как знать, может быть, все сложится так удачно, что наши крупные силы отпугнут этих нечестивцев и они уберутся восвояси, не вступая в бой.

— И все-таки мне это не нравится, — упорствовал Ганс. — Вы не учитываете, что он в любой момент может направить свой «Оганкит» вместе со всеми войсками сюда.

Эндрю посмотрел на своего старого учителя и улыбнулся:

— Я подумал об этом. Но ты забываешь, что у нас есть железная дорога, и по ней мы можем при необходимости перебросить сюда войска за пару дней, в то время как у него путь займет не меньше пяти, а у галер и того больше. У нас будет преимущество. Если мы прогоним его из Рима, то, куда бы он ни направился, мы опередим его. Пока нас не будет, на всякий случай усильте охрану на юго-западном бастионе для наблюдения за рекой.

— А как быть со старым Форт-Линкольном? — спросил Калин. — Он почти в пяти милях от города, — ответил Ганс. — Если «Оганкит» пройдет выше по реке, то форт окажется отрезанным.

— Вернемся к Риму, — вмешался Эндрю, отметая возможность нападения на Суздаль. — Мы придем туда не первыми, и потому нас должно быть больше. К тому же здесь будешь ты, дружище, вместе с О’Дональдом, а это стоит целой дивизии.

— Минуточку, минуточку! — прогремел артиллерист. — Полковник, дорогуша, раз там завязывается драчка и, по всей вероятности, недурная артиллерийская перестрелка, то я никак не могу это пропустить.

• Предыдущая
• 34/117
• Следующая