Бойтесь данайцев, дары приносящих - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 35
- Предыдущая
- 35/63
- Следующая
– На какое-то время вся ваша жизнь будет подчинена одному: космосу и предстоящим полетам. Поэтому если кто-то из вас пожелает создать семью, родить детей – пожалуйста. Только перед этим вам следует написать заявление, что вы хотите быть отчисленными из отряда.
Коротко и ясно. Поэтому беременность с дальнейшей подготовкой совершенно не сочеталась. Хорошо еще, в первую неделю тренировки толком не начались. Второму отряду подыскивали обмундирование – нелегкая штука, если учесть, что они: а) были женщинами и б) миниатюрными, ступня у всех маленькая, рост не выше ста шестидесяти пяти. Срочно шили форму на заказ, в военном ателье.
Как появилась форма, следовало принять присягу – в спортивном зале поставили столик, накрыли красной материей. Девчата по очереди зачитывали, страшно волнуясь, слова клятвы.
Непонятно почему, но тогда считалось, что космонавт обязан быть военным. И всех девочек призвали в армию, дали по одной маленькой звездочке на погоны – младшего лейтенанта. Хотя пройдет два с небольшим года, и в космос полетят первые гражданские – и это опять будет превозноситься как достижение советского строя.
А им пришлось заниматься строевой подготовкой: «На первый-второй рассчитайсь! Налево, направо, кругом марш!» И даже стрелять по мишеням из пистолета.
Командиром отряда, как-то само собой получилось, стала Валя Большая, она же Валя Первая из Ярославля. (Была еще москвичка Валя Маленькая.) Валя считалась большой весьма относительно, потому что роста в ней было сто шестьдесят пять сантиметров. Зато все-таки выше всех, и была она партийная, и комитетом комсомола целой фабрики у себя там, в Ярославле, руководила. Зато Валя Маленькая окончила МАИ и была настоящей летчицей, в парадах на днях авиации участвовала. А Ира была членом сборной СССР по парашютному спорту. А Жанна, как и Галя, – учительница по образованию, и в активе у нее больше сотни прыжков. И у Тани.
Хорошие подобрались девчата. Но в воскресенье утром Гале удалось в увольнительной отвязаться от девчонок, которые звали вместе погулять по Москве. Повод был более чем уважительный: навестить сына. Однако к Юрочке с Владиком в Лосинку она не поехала, а встретилась в полдень у метро «Кутузовская» с Лерой.
Надо было, очень надо, чтобы Лера помогла. И требовалось еще преподнести ей ситуацию так, чтобы не расшифроваться, ведь неизбежно возникнут вопросы: а почему Гале требуется, чтобы все сделали в воскресенье и безо всякого больничного? А чем она, Иноземцева, сейчас занимается? И как поживает Владик? И Юрочка? Пришлось выдавать продуманную легенду: ее пригласили тренироваться и прыгать со сборной СССР по парашютному спорту, они к чемпионату готовятся.
И, наконец, от Леры обязательно прозвучит: а от кого ребенок?
Вот на этот вопрос Иноземцева ответила без малейшего смущения: от Владика. Потому что это было правдой. Он, гаденыш, во время той встрече на квартире в Лосинке ее и обрюхатил.
Подлипки (Подмосковье).
Королев Сергей Павлович
После беседы с Хрущевым в Пицунде, когда Королев заверил руководителя партии и правительства, что групповой полет советских космонавтов (продолжительностью трое суток каждый!) может состояться в любой момент, он не бросился немедля эту экспедицию организовывать. Председатель совмина и первый секретарь ЦК, властитель страны и главарь партии – он далеко, встречи или даже разговоры с ним по телефону редки. А каждодневно Королеву приходится работать с военными. Они – на полигоне. Они – в военной приемке изделий. Они готовят космонавтов. Они – заказчики космических кораблей и ракет. И они ждут от космоса прежде всего военной отдачи. И спрашивают с него, как с главного конструктора, то, что им давно обещано: где спутник-разведчик? Почему не летает? Не передает информацию? Почему «американе» прочесали своими фотоглазами всю нашу территорию? Почему мы отстаем?
А так как разведывательный спутник выводится на орбиту той же самой ракетой, что и космонавты, а готовится на полигоне в том же самом МИКе и стартует с того же самого стола, следовало делать выбор: что нам на данный момент важнее? Да и интереснее? Первый в СССР спутник-шпион запустить? Или отправить на орбиту людей – которые, конечно, тоже нужны, для престижа страны и его, королевского, Дела, но будут все-таки не первым и даже не вторым – третьим по счету и четвертым?
Вдобавок пилотируемый полет – это вам не беспилотный спутник. Тут для главного конструктора права на ошибку нет. Если что-то случится с космонавтами – это серьезнейший удар по СССР, по руководству, по нему лично. Да и просто: эти молодые парни доверили ему свои жизни. Поэтому он, Королев, должен сделать все, чтобы риска для них было как можно меньше.
Но – тот же носитель Р?7, что выводит на орбиту советских людей, потерпел в прошлом декабре аварию, когда пускали первый «Зенит-два». Нечего говорить, что инцидент случился на заключительном этапе выведения, и космонавт, будь он на борту, скорее всего спасся бы (но упал бы где-то в Китае). Да, не погиб бы – но это разговор в пользу бедных. Для себя Королев сформулировал давно: перед пуском корабля с человеком на борту должно состояться два полета беспилотника безо всяких замечаний. Вот на «Зенитах-вторых» и попрактикуемся.
Вдобавок и впрямь: надо выполнить свои обязательства перед военными. И как можно скорей отправить на орбиту, отладить, а потом принять на вооружение «Зенит-второй».
И лишь когда спутник-шпион залетает, спокойно сбыть его с рук – пусть его производством и дальнейшим совершенствованием занимаются другие КБ, работы для всех хватит.
Главное – выстроить приоритеты. Что нужно стране сегодня и что требуется завтра. И не забывать о стратегической цели. А после того, как он, Королев, вывел на орбиту первого советского космонавта, главная цель у него другая.
И это – не Луна.
Луна – это аттракцион для американцев. Пусть они грохают миллиарды долларов на то, чтобы на нее слетать. Слетаем и мы, но между делом, отрабатывая главную, дальнюю экспедицию. Ведь на Селене ничего интересного нет. Безжизненные горы, без капли воздуха и воды.
Иное дело – Марс. Там, скорее всего, имеется вода. А значит, и жизнь. И, возможно, следы иной, мощной цивилизации – кто знает? Марс – да. Четвертая планета – настоящая цель. И если на протяжении его жизни советский человек ступит на поверхность Красной планеты, он, Королев, свою миссию на земле может считать выполненной.
И все, что делается сейчас, надо рассматривать в том смысле, насколько это способствует будущей экспедиции на Марс. Хрущев сам заговорил о тяжелой ракете? Прекрасно. Мы сделаем. И она станет основой для будущего полета. Конечно, даже восьмидесяти тонн на орбите Земли мало, чтобы отправиться к Красной планете. Значит, надо будет три, четыре, пять запусков тяжелой ракеты осуществить. Потом придется проводить стыковку, собирать большой корабль, заправлять его – и все это делать на орбите. Значит, надо учиться ориентироваться в космосе, сближаться, стыковываться и собирать станции.
Никита Сергеич предложил строить многоместную обитаемую орбитальную станцию – чтобы грозить с ее борта «американам» ядерной дубинкой? Прекрасно – надо воспользоваться ситуацией и делать ее такой, чтобы в будущем она смогла стать основой марсианского корабля. Запуски на орбиту третьего и четвертого советского человека – для Хрущева политический аттракцион, пропагандистское шоу. А для нас: шаг к пониманию того, может ли вообще человек жить и работать вне Земли. Вон как бедняге Герману туго пришлось в ходе суточного полета! А что, если в дальнейшем, на вторые, третьи сутки, парням станет еще хуже – вплоть до полной невозможности существовать в невесомости? Надо учитывать и этот факт – значит, готовиться к тому, чтобы строить корабли с искусственной гравитацией.
Кстати, и девчонок не зря, не для одной только политики взяли в отряд. Если лететь на Марс, экипаж должен быть пять-шесть человек, и хорошо, если среди них будет дама: женщины облагораживают мужской коллектив, делают его менее расхристанным, более собранным.
- Предыдущая
- 35/63
- Следующая
