Выбери любимый жанр

Опасная игра Путина. Между Ротшильдами и Рокфеллерами - Форд Эрик - Страница 42

Предыдущая
42/42

Изменить размер шрифта:

* * *

Здесь надо сделать небольшое отступление. Из разговоров с Еленой и моих собственных наблюдений я вынес следующее мнение о причинах так называемого «патриотизма», а лучше сказать, шовинизма, захлестнувшего Россию в последнее время.

Доктор Самуэль Джонсон считал патриотизм «последним прибежищем негодяев», Амброз Бирс назвал патриотизм «первым прибежищем негодяев»; Лев Толстой, которого, кстати, сильно не любят в путинской России за его произведения, направленные против православной церкви и обличающие фальшь и деспотизм российского государства, писал: «Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых – отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти». В полном соответствии с этим высказыванием Льва Толстого главные защитники путинской России – это правители и их присные, которые панически боятся за свое положение и поэтому пытаются укрепить его призывами к патриотизму.

Кроме того, в путинской России есть немало искренних патриотов из числа интеллигенции. Это романтики – романтики в буквальном смысле слова: они ищут некую высокую мистическую идею в национализме. Как и положено романтикам-идеалистам, они ставят эту идею над всеми условиями жизни, – идея для них первична, а жизнь вторична. Они принципиально не желают замечать различия в положении полунищего населения России и всепоглощающей власти: по мнению патриотов, власть и народ связаны некой «русской национальной идеей». Эта национальная идея – бог патриотов, и от этого божества, по всем законам теологии, исходит дух – национальный дух, естественно. Российские патриоты-романтики постоянно твердят об уникальной, неповторимой русской национальной идее и особом русском национальном духе. И то, и другое настолько важно, что во имя этого можно и должно терпеть все безобразия власти.

– Пусть себе эти романтики живут в своем романтическом мире, – говорила мне Елена, – но страшно их влияние на русский народ. Кого романтики-патриоты объявляют врагами русского народа? Интеллигенцию, продавшуюся, разумеется, Западу, – вообще всех тех, кто скептически относится к русской идее и не приемлет махровый национализм. Само собой разумеется, что к «врагам народа» относят и евреев, поскольку для низших слоев общества такие разговоры более чем понятны. Когда я говорю «низшие слои», я имею в виду не социальный, а моральный и умственный уровень этих людей, – это ущербные люди, к какому классу общества они не относились бы. Умные люди объединяются по признаку ума, порядочные – по признаку порядочности, люди одной профессии заключают профессиональные союзы; ущербные люди объединяются по признаку ущербности. Каждый из них ущербен по-своему, в каждом – свой тайный изъян, но всех этих людей объединяет жгучее желание выместить на ком-нибудь собственную неполноценность. Вот почему идея о евреях и интеллигенции как врагах России близка и понятна для ущербных людей, она дает им возможность почувствовать себя не ущербными, но значительными людьми, выполняющими великую миссию спасения России и русского народа, – с горечью закончила Елена.

Самое ужасное, что власть, как уже говорилось, тоже начинать использовать эти опасные идеи; Елена убеждена, что если бы Путин не боялся окончательной и полной обструкции со стороны западных лидеров, он сам поднял бы волну антисемитизма в России. На мои возражения, что в ближайшем окружении Путина немало евреев, Елена ответила приведя пример Сталина: в его окружении тоже было немало евреев, сыгравших активную роль в создании коммунистического государства, однако это не помешало Сталину перейти со временем к ярому антисемитизму во внутренней политике. Судьба же окружавших Сталина евреев стала трагической…

* * *

Но что же будет, все же, с Россией и русскими после падения Путина? Елена считает, что русским придется пройти через чистилище, подобное тому, которое прошли немцы после краха Третьего рейха. В конце концов, немцы стали самым демократичным народом Европы, а Германия – признанным лидером Европейского союза.

Однако сохранится ли при этом Российская Федерация, спросил я. Согласна ли Елена с мнением политолога Юрия Романенко о том, что Россию «в минуту ее слабости сразу разорвут на части»?

Елена ответила мне так, подчеркнув, что это не только ее мнение, но также мнение «весьма авторитетных аналитиков»:

– Известно, что еще Вудро Вильсон, великий гуманист, получивший Нобелевскую премию, противопоставил праву империй владеть подданными, право народов самим определять свою судьбу.

Государство сейчас в Европе – это государство людей, это не государство государей.

А мы продолжаем жить фактически в советском наследии. Мы смогли сохранить самый большой кусок СССР под названием Российская Федерация. Вот мы и сохраняем этот советский кусок и не знаем, что с ним делать. Как чемодан без ручки: бросить жалко, а нести тяжело…

Между тем, устойчивость развития западной цивилизации, как открытой системы, обеспечивается тремя основными связями: верховенство права, демократия, рыночная экономика.

Понятно, что политическое руководство западных стран не может позволить РФ разрушить одну из этих связей, а именно – верховенство международного права, и, тем самым, поставить под угрозу устойчивость собственной системы. Поэтому ЕС и США приняли решение об ограничении потоков, которые могут изменить устойчивость самой РФ, а именно: понижение цен на нефть, которое, в свое время, привело СССР к распаду на 15 подсистем; ограничение к доступу западного кредитования.

Это делает неизбежным либо разрушение РФ и переход в состояние полного хаоса, либо разделение на несколько подсистем, которые, в свою очередь, способны в новых условиях поддержать свою устойчивость.

– Россия, – продолжала Елена, – в результате усиливающихся трудностей с управлением огромной территорией и отсутствия необходимых средств на инвестиции начнет постепенно отказываться от своего колониального наследия к востоку от Урала и на Кавказе. Усилится миграция русского населения с зауральских территорий в исконные регионы. В России начнется интенсивное обсуждение темы русской идентичности, в котором будет преобладать мнение о необходимости создания российского национального государства по западному образцу.

Из-за экономических проблем и стремления зауральских регионов к независимости процесс будет только ускоряться. В определенный момент в Москве может взять верх мнение, что желание удержать настолько огромную территорию приносит больше вреда, чем пользы. Тогда Россия, будучи национальным государством примерно с 70-миллионным населением, подаст запрос на вступление в ЕС.

– «В декабре 1991 года мы услышали фразу: «СССР прекратил свое существование». Ничего, пережили как-то. Скоро мы услышим похожую фразу: «Российская Федерация прекратила свое существование». Нет никаких сомнений, что и это мы переживем», – сказала Елена, заметив, что цитирует чужую мысль. – Рано или поздно, – прибавила она от себя, – русский народ войдет в число европейских народов как равный среди равных. Мы еще будем гордиться своей страной, ее современной экономикой и подлинно демократическими принципами.

Я ответил Елене русской пословицей: «Хорошо бы ваши слова достигли ушей Бога».

На этом я заканчиваю свою книгу.