Замок Спящей красавицы - Картленд Барбара - Страница 26

• Предыдущая
• 26/35
• Следующая

— Дом? — не поверила своим ушам Йола.

— Да, я нашел дом, где мы можем быть вместе, — ответил маркиз. — Я ревную вас даже к Эме, с которой вы проводите больше времени, чем со мной, и если вы согласны, то можете переехать туда завтра же.

Йола замерла. Ей показалось, будто сердце ей сжала чья-то ледяная рука, выжимая из него счастье.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Все очень просто, — отвечал маркиз. — Я нашел прелестный домик с садом на краю Булонского леса. Вы можете поселиться в нем уже завтра. — Одарив Йолу улыбкой, он добавил: — Потом, когда у нас будет время, мы можем уехать из Парижа в какое-нибудь тихое местечко, где у нас будет возможность узнать друг друга ближе.

— Вы… вы о чем… меня просите? — пролепетала Йола.

— Думаю, самым точным определением будет, — произнес маркиз, слегка скривив губы, — что я предлагаю вам мое покровительство. Но на самом деле я дарю вам, моя дорогая, мою любовь, мое сердце и все, что у меня есть.

Йоле показалось, будто в комнате внезапно стало темно.

— Вы… вы предлагаете мне стать вашей любовницей? — прошептала она, с трудом узнавая собственный голос.

— А вы думаете, что я готов делиться вами с кем-то еще? — вопросом на вопрос ответил маркиз. — Разумеется, я прошу вас, чтобы вы принадлежали только мне. — Он улыбнулся и продолжал: — К сожалению, моя дорогая, я не могу осыпать вас драгоценностями, какие носит Ла Паива, равно как не могу дать вам десяток карет в тон вашим платьям, как это любит мадам Мюзар, но мне кажется, что наша любовь восполнит многие вещи, которые, к несчастью, я не могу себе позволить. Он привлек Йолу еще ближе и заговорил дальше: — Я верю вам, когда вы говорите, что любите меня, ибо знаю, моя прекрасная, что вы не способны на ложь. Именно это дает мне все основания полагать, что хотя я и не миллионер и могу подарить вам лишь комфорт, но отнюдь не роскошь, самое главное для нас то, что мы будем счастливы.

С этими словами он поцеловал ее в лоб.

— Дорогая моя, я еще должен обучить вас многим вещам. Я разбудил мою Спящую красавицу, но она еще не до конца проснулась. Для меня же самым упоительным делом моей жизни будет помочь ей окончательно стряхнуть с себя сон.

Йола онемела. И мысленно сказала себе, что именно это она и предвидела.

И все же она была потрясена, если не сказать напугана, его предложением. Ведь, по сути, маркиз предлагал ей то, что он предложил бы любой женщине из тех, которых так презирают Эме и мадам Реназе.

Она не знала, что ответить ему и как объяснить, что он предлагает ей невозможное. Высвободившись из его объятий, Йола встала и проговорила:

— Пожалуй, я должна вернуться домой. У меня разболелась голова.

— Наверное, мы слишком много времени провели на выставке, — произнес маркиз, вставая. — Но завтра, после того как вы отдохнете, мы поедем с вами посмотреть дом, который я выбрал сегодня днем. Уверен, что он вам понравится. Закрыв за собой дверь, мы останемся наедине с нашей любовью.

Йола ничего не ответила, и, похоже, у него впервые промелькнула мысль, что она встретила его предложение без особого воодушевления. Пристально посмотрев на нее, маркиз спросил:

— Что-то не так? Мне почему-то кажется, что вы совсем не рады моему подарку.

Йола вновь оставила его вопрос без ответа.

— Почему вы молчите? И почему так странно на меня смотрите?

Он немного подождал, что она скажет, но поскольку ответа не последовало, то шагнул к ней ближе и задал новый вопрос:

— Надеюсь, вы не играете со мной. Потому что, если это так… если вы солгали, что любите меня, я могу вас убить!

С этими словами он обнял ее за плечи и довольно грубо прижал к себе. Йола была вынуждена поднять глаза, и их взгляды встретились.

— Признавайтесь, вы мне лгали? — потребовал ответа маркиз.

Не успела она ответить на его вопрос, как он впился в ее губы поцелуем. Более того, это был совершенно иной поцелуй. Так жадно, так властно, так грубо он еще ни разу не целовал ее.

Йола почувствовала огонь на его губах и в его взгляде. Но поскольку она не ожидала, что он набросится на нее, то на мгновение ощутила лишь жадность этого поцелуя и то, что маркиз делает ей больно. Затем инстинктивно поняла, что пробудила в нем совершенно иные чувства, не похожие на те, которые видела раньше.

Она пыталась отбиваться, но это было невозможно. Его рот взял в плен ее губы. Маркиз подхватил ее на руки и понес через всю комнату к портьерам на другом ее конце.

Не успела Йола сообразить, что происходит, как оказалась на низкой кушетке, на которую ее буквально бросил маркиз. Она испуганно вскрикнула.

— Ты моя. Тебе от меня не убежать! — резко настаивал он.

Он вновь набросился на нее с грубыми, жадными поцелуями, от которых, как от ожогов, у нее горела кожа.

— Нет, не смейте! — вскрикнула она.

Маркиз целовал ей щеки, шею, затем снова губы. Йола чувствовала прикосновения его рук к своему телу.

Внезапно ей стало страшно — жутко страшно — при мысли о том, что он может сделать.

Она отбивалась, как попавшее в западню животное. Оторвавшись от его губ, она взмолилась:

— Нет, Лео, нет! Вы пугаете меня, Лео, прошу вас!

Это был крик ребенка, и он остановил маркиза там, где его бессилен был остановить любой другой крик.

Он посмотрел на нее. Йола прочла в его глазах странную смесь подозрения и страсти и по его дыханию поняла, что возбудила и разъярила его.

— Прошу вас… отпустите меня.

Эти слова едва не застряли в ее горле, однако он их услышал и увидел мольбу и страх в обращенном к нему взгляде.

Он медленно поднялся с кушетки. Йола осторожно приподнялась с подушек, на которые он ее бросил. Маркиз повернулся и прошел в ту часть комнаты, где они только что ужинали.

В бутылке, стоявшей в ведерке со льдом, осталось немного шампанского. Маркиз налил себе бокал и залпом выпил.

Йола дрожащими руками пригладила платье. Она была как побитая. Потом медленно подошла к маркизу, глядя на него потемневшими глазами, в которых таилась тревога.

— Я отвезу вас домой, — сказал он, даже не взглянув на нее.

С этими словами он вновь пересек комнату и, взяв со стула ее шаль, распахнул перед ней дверь. Не смея взглянуть ему в глаза, она вышла за порог и направилась вниз по лестнице.

Несколько минут они ждали, пока швейцар подзовет к дверям экипаж, и, как только тот подъехал, Йола села в карету.

— Простите меня… право, я не хотела огорчать вас, — пролепетала она, когда карета отъехала от дверей «Английского кафе».

— Это вы простите меня, — возразил маркиз. — Я забыл, сколь вы невинны и неопытны. — Он улыбнулся, словно насмехаясь над самим собой. — Давайте забудем, что произошло сегодня вечером, и будем только помнить, как счастливы мы были у водопада в Булонском лесу.

— Да-да, давайте, — прошептала Йола.

Голос ее дрогнул. Казалось, она вот-вот расплачется. Маркиз обнял ее за плечо и нежно привлек себе.

— Все хорошо, моя дорогая, — произнес он. — Это моя вина. Я больше никогда не испугаю вас снова.

Йола положила голову ему на плечо, но взгляд маркиза был устремлен вперед, как будто он о чем-то задумался.

— Вы сердитесь на меня? — спросила Йола спустя какое-то время.

— Я сердит на себя, — ответил маркиз, — хотя скажу честно, я в легком недоумении. — Йола ждала, что он скажет дальше, и спустя минуту он заговорил снова: — Есть многое, чего я не понимаю. Почему вы живете у Эме? Почему вы одеты так, как вы одеты, и что вы ожидаете найти в Париже?

Поскольку ответить на его вопросы она не могла — по крайней мере, в данный момент, — Йола уткнулась лицом ему в плечо и едва не расплакалась.

Маркиз еще ближе привлек ее к себе.

— Вы устали, — сказал он нежно. — Идите спать, а завтра мы с вами спокойно все обсудим, вы и я, и надеюсь, найдем правильный ответ. Уверен, что все гораздо проще, чем вы думаете.

Йола не ответила, и он поцеловал ее волосы.

— Я люблю вас! — прошептал он. — По крайней мере, об этом не может быть никаких споров.

• Предыдущая
• 26/35
• Следующая