Обряд на крови - Батчер Джим - Страница 63

• Предыдущая
• 63/89
• Следующая

Но страшнее всего были глаза.

Казалось, кто-то вырвал их ему маленькими, острыми, как скальпель, когтями. Я встретил его слепой взгляд – и не увидел в нем ничего. Вообще ничего. Только пустую черноту – столь бездонную, столь жуткую, что легкие мои застыли на полу вдохе.

Когда до меня дошло наконец, что же я вижу перед собой, он испустил животный вопль и бросился на меня. Я вскрикнул от неожиданности и попытался отпрянуть, но он оказался быстрее. Он с размаху ударил меня кулачищами. Наложенные на куртку заклятия-обереги лишили удар части силы, так что он даже не сломал мне ребер, но и без того его энергии хватило, чтобы сшибить меня с ног, как следует приложив спиной об стену. Оглушенный, я повалился на пол.

Ангел в ореоле гнева и свирепой силы повернулся к ренфилду. Глаза его пылали небесно-голубым огнем; в руках виднелся огненный жезл. Одежды у ангела, правда, были не белые, а грязные, перепачканные гарью, и кровью, и еще какой-то гадостью. С десяток ран на его теле сочились кровью, и двигался он, словно испытывая ужасную боль.

Мёрфи.

Громыхнул раскат грома, из светящегося жезла в ее руках взметнулся язык пламени. Ренфилд, напоминавший теперь изваянную каким-то безумным скульптором горгулью, почти не пошатнулся и взмахом чудовищной лапищи выбил светящийся жезл из рук ангела. Мёрфи бросилась за покатившимся по полу дробовиком. Ренфилд нырнул следом, пытаясь дотянуться до ее горла.

Что-то с силой ударило его – другой жезл, только отлитый не из света, а из черного с лиловыми прожилками дыма. Удар сбил ренфилда с ног, и ангел успел-таки схватить выпавшее оружие. Второй огненный язык ударил ренфилда в голову, и тот рухнул на пол.

Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от болезненной четкости Зрения. Кто-то шагнул ко мне. Все еще оглушенный, я оглянулся.

Какую-то секунду я видел того, кто стоял надо мной. Или то, что стояло. Что-то огромное, безобразное, что-то безмолвное и беспощадное, смертоносное. Ему приходилось пригибаться, чтобы не задевать потолок витыми рогами; за плечами его свисали до пола перепончатые крылья, и мне показалось, что я увидел за его спиной еще один образ – зловещий призрак самой Смерти.

А потом мне удалось-таки стряхнуть с себя Зрение. Кинкейд смотрел на меня сверху вниз.

– Я говорю, вы в порядке?

– Угу, – пробормотал я. – Да. Оглушен немножко.

Кинкейд протянул мне руку.

Я не принял ее и сам кое-как поднялся на ноги.

Он пожал плечами. Что-то чужое появилось в его лице, и это пугало сильнее, чем когда оно было просто непроницаемым. Он подошел к лежавшему на полу телу мужчины средних лет в голубой рубахе и выдернул из него свою пику. Пика потемнела от блестящей крови почти до самого основания острия.

Я поежился, но повернулся к Мёрфи:

– Ты в порядке?

Она все еще сжимала в руках свой дробовик, стоя над телом и не спуская взгляда с оставшихся пятерых у стены. Правое бедро мужчины, куда угодил первый выстрел, превратилась в кровавое месиво, но это даже не замедлило его реакции. Вот голова, куда Мёрфи разрядила второй ствол, выглядела пострашнее. Впрочем, попади она ему в грудь, это вряд ли было бы намного симпатичнее. Люди не выживают, если разрядить в них дробовик с расстояния в пару шагов.

– Мёрф? – спросил я.

– Нормально, – отозвалась она. Кровь ренфилда обрызгала ей щеку. – Я в порядке. Что дальше?

Кинкейд подошел и положил руку на ствол обреза. Потом чуть нажал; Мёрфи покосилась на него, но вздохнула, приходя в себя, и опустила оружие.

Кинкейд мотнул головой в сторону оставшихся рабов.

– Я выведу этих пятерых наружу и догоню вас у лестницы. Не спускайтесь без меня.

– Не беспокойтесь, – заверил я его. – Не будем. Кинкейд подтолкнул рабов-зомби и погнал их к выходу.

Я наконец огляделся по сторонам, сопоставив размещение дверей с нарисованной Бобом схемой, и двинулся к той, что вела в подвал. Мёрфи шагала рядом. Она не произнесла ни слова, только вставила в магазин два свежих патрона. Потом потянулась к дверной ручке.

– Погоди, Мёрф, – удержал ее я. – Дай-ка проверю на предмет сюрпризов.

Она внимательно посмотрела на меня и кивнула.

Я зажмурился и, коснувшись ручки, осторожно напряг чувства, пытаясь уловить магические поля, охраняющие вход, – вроде тех, что расставил я сам вокруг своего жилья. Мои обостренные чувства сродни Внутреннему Зрению, но даются мне легче и не так действуют на психику.

Я не ощутил ничего такого – ни оберегов, ни возможных Мавриных ловушек. Вообще-то нехорошие парни редко интересуются оборонными аспектами черной магии – процесс разрушения гораздо увлекательнее. Впрочем, мне бы не хотелось напороться на исключение из этого правила.

– Он все равно был уже мертв, – сказал я Мёрфи.

Она промолчала.

– Я видел его, Мёрф. То есть по-настоящему Видел. Он был… даже не животное уже. Ты все равно не смогла бы помочь ему.

– Да заткнись же, Гарри, мать твою, – произнесла она очень тихо.

Я послушно замолчал. Я закончил проверку – самой двери, пространства за ней – и наконец Прислушался. Ничего. Когда я открыл глаза, рядом с Мёрфи стоял Кинкейд. Я даже не слышал, как он вернулся.

– Чисто? – спросил он. Я кивнул.

– Дверь не заговорена. С той стороны вроде тоже ничего и никого нет, хотя наверняка утверждать не могу.

Кинкейд хмыкнул, покосился на Мёрфи, потом отступил назад и ударом ноги выбил дверь.

Мёрфи даже зажмурилась. Ну конечно, Кинкейд здоровый чувак, но выбить дверь с первого удара – это вам не фиг собачий. Я видел раз, как здоровенный мужик колошматил по двери с такой же примерно энергией минут пятнадцать, прежде чем она подалась. Да и то ему, можно сказать, повезло.

Но я-то знал. Образ этой огромной демонической твари, возникшей на мгновение на месте наемника, намертво впечатался в мою память.

Кинкейд по-кошачьи мягко приземлился за дверным проемом, поднял пику и посветил укрепленным на ней фонариком вниз, вдоль узкого лестничного марша.

Воцарилась тишина.

А потом откуда-то снизу, из темноты, донесся негромкий издевательский смех.

Блин-тарарам! Мурашки не то что забегали у меня по спине – аж в ухо заползли.

– Строимся, – пробормотал я, потому что это звучало по-военному и не так трусливо, как «ну-ка, ребята, чур, вы первые». Кинкейд кивнул и спустился на ступеньку. Мёрфи снова взяла обрез на изготовку и пристроилась за ним. Я поднял свой игрушечный пистолет и шагнул следом.

– Еще раз – где они держат заложников? – спросила Мёрфи.

– В чулане справа от лестницы.

– Так было несколько часов назад, – возразил Кинкейд. – Теперь они могут находиться где угодно. Стоит только спуститься, и нам будет не до этих игр.

– Главная наша забота – заложники.

– К чертовой матери заложников. Для того вампы их и берут, – нахмурился Кинкейд. – Если позволите им диктовать вам тактику, они воспользуются этим, чтобы убить вас.

– Не ваше это дело, – набычился я. Голос Кинкейда сделался тише, но резче.

– Не забывайте, я ведь рядом с вами. Они запросто могут ошибиться и убрать меня вместо вас.

– За то вам и платят немалые баксы.

Он покачал головой:

– Мы даже не знаем, живы ли они. Послушайте, это ведь подвал. Все, что от нас требуется, – это закатить туда несколько гранат, а потом спуститься и зачистить все, что останется. Мы под землей. Число случайных жертв сведется к минимуму.

– Это, конечно, хорошо, но недостаточно хорошо, – буркнул я. – Сначала мы спасаем заложников. Когда они будут в безопасности, займемся Маврой.

Кинкейд, сощурившись, оглянулся на меня через плечо; взгляд его был холоден.

– Боюсь, мертвыми нам спасать их будет немного сложнее.

Тут Мёрфи приставила ствол обреза к Кинкейдову позвоночнику.

– Скажите, у вас достаточно прочный бронежилет? – поинтересовалась она.

Нет, умеет все-таки иногда Мёрфи найти нужные слова.

Секунды две-три все мы молчали. Я заговорил первым:

• Предыдущая
• 63/89
• Следующая