Исчезнувшая Луна (сборник) - Брэкетт Ли Дуглас - Страница 70

• Предыдущая
• 70/92
• Следующая

Первым делом надо выйти из пещеры.

Это нужно сделать ночью. Караулов рабы не выставят, ведь соколы в темноте не летают, а Корины без соколов не ходят.

Большая часть народа будет занята своими делами: женщины начнут собирать съедобный мох и лишайники, мужчины — носить воду из ручья у развилки и охотиться с каменными топорами на горных ящериц, оцепеневших от холода и спящих в расщелинах.

Тревер ждал три ночи. На четвертую, когда отряд Сола собирался за водой, он пошел к выходу.

— Надо немного прогуляться, — сказал он Джин и Хьюго. — Я еще не выходил наружу.

Кажется, они ничего не заподозрили.

Джин только заметила:

— Держись поближе к нашим ребятам. В скалах легко заблудиться.

И вслед за отрядом Тревер шагнул в темноту.

Он дошел с ними до развилки, а затем скользнул в сторону и, прячась среди огромных камней, медленно и бесшумно направился вдоль ручья.

Проведя несколько дней в полумраке пещеры, он обнаружил, что света звезд ему вполне достаточно, чтобы продвигаться вперед. Дорога была трудной, и к тому времени, когда Тревер дошел до того места, где Сол хотел убить его, он был весь в синяках и ссадинах. К тому же давала знать усталость. Тем не менее он тщательно отыскал нужное место, перебрался через ручей и начал осторожные поиски.

Мороз усиливался. Скалы, еще недавно бывшие горячими, теперь покрылись инеем.

Тревер дрожал от холода, отчаянно ругался и ползал меж камней, борясь с холодным оцепенением и молясь, чтобы на него не свалился какой-нибудь валун.

Оказалось, что ночью найти солнечный камень даже легче, чем днем. Он убедился в этом, явственно увидев его бледный свет у темной разбитой скалы.

Он поднял солнечный камень и в порыве нежности принялся покачивать его в своих ладонях, осторожно гладя кончиками пальцев.

В нем мерцала некая холодная, отталкивающая красота. Причудливый побочный продукт сурового Меркурия, единственный в Солнечной системе. Его радиоактивность была безвредна для живой ткани, а удивительная чувствительность позволяла физикам использовать его в исследовании неизвестных областей радиоволн над первой октавой.

Из чистого любопытства он поднял камень и крепко прижал его ко лбу между бровями. Вряд ли он сработает таким образом — наверное, его надо вставлять глубже, вживлять прямо в кость…

Камень работал! Он работал, и чьи-то невидимые щупальца оплели беззащитный мозг Тревера.

Тревер закричал. Тонкий слабый звук его голоса потерялся в темной ночной пустоте. Он вновь раскрыл рот, но на этот раз крика не получилось совсем. Что-то запрещало ему кричать.

Что-то перелистывало страницы его сознания, как детскую книжку, и это что-то не было ни соколом, ни Корином. Оно не было похоже ни на одно из известных Треверу живых существ. Это было что-то спокойное, одинокое и маленькое, такое же чужое, как горные пики, поднимающиеся к звездам, такое же мощное и такое же безжалостное.

Тело Тревера конвульсивно дернулось.

Все физиологические инстинкты приказывали ему бежать, спасаться, а он не мог сделать этого. Он не мог вернуть свою волю. Из его горла вырвался слабый плачущий стон. Он пытался снять солнечный камень со лба, но это было запрещено, и он не смог нарушить запрет. За страхом пришла ярость, слепой протест против непристойного вторжения в его личный мир, в его мозг. Стон перешел в кошачий визг, весьма нелепо прозвучавший в этом величественном ущелье.

Свободной рукой Тревер бешено вцепился в другую руку, прижимавшую к бровям солнечный камень.

После долгой борьбы с самим собой эта попытка увенчалась успехом.

Мозг его чуть не разорвался пополам.

Вспышка удивления перед тем, как был нарушен загадочный и пугающий контакт, затем затухающая искра гнева — и больше ничего.

Тревер упал. Он был близок к обмороку, его сильно тошнило, все его кости казались расплавленными, размякшими.

Подняться на ноги ему удалось очень не скоро.

В этой проклятой долине было что-то, способное через солнечный камень добраться до человеческого мозга и держать его под контролем. Так было сделано с Коринами и «соколами», так на минуту было сделано с ним, и ужас этого чуждого вторжения, сковывавшего сознание, все еще кричал в Тревере.

— Но кто же это? — хрипло прошептал он.

Это не человек, это не мужчина и не женщина, к тому же и не зверь. Что-то другое, но что именно — Тревер не хотел знать. Ему бы только уйти…

Он обнаружил, что бежит, то и дело стукаясь коленями о камни. Тревер владел собой и заставил себя остановиться и отдышаться.

Он все сжимал в потной ладони солнечный камень, и у него возникло почти непреодолимое желание выбросить его как можно дальше. Но даже извиваясь в когтях древнего и чуждого ему ужаса, человек не может выкинуть цель своей жизни, и Тревер продолжал сжимать этот отвратительный, точно живое насекомое, камень.

Он говорил себе, что тот, кто добрался до него через солнечный камень, не сможет сделать этого, пока камень не прижат ко лбу, близко к мозгу. Сам по себе камень не может повредить никому.

Страшная мысль вновь обдала Тревера волной ужаса. Он подумал о Коринах, о людях с навечно вставленными в голову камнями.

Значит, они всегда в чужой власти? И они — хозяева народа Джин?

Он старался прогнать эту несуразную мысль. Он хотел полностью забыть все и вырваться отсюда.

И, все еще содрогаясь, он отправился дальше.

До наступления дня он не мог уйти далеко. Видимо, ему придется пролежать в скалах весь день и только на следующую ночь попытаться перелезть через стену долины.

Когда день пришел и первые лучи солнца коснулись остроконечных пиков гор, его охватила радость.

И в этот момент над ним мелькнула тень.

Тревер быстро взглянул вверх и увидел соколов.

Они летели целой стаей и не видели Тревера, не обращали внимания на скалы, среди которых он укрылся. Они целеустремленно летели прямо в ущелье, по тому пути, который только что преодолел Тревер.

Он с тревогой следил за ними. Их было куда больше, чем обычно. Соколы влетали в ущелье и исчезали там.

«Они не видели меня», — подумал Тревер.

Он рад был бы поверить этому, но не мог. Тревога его росла с каждой минутой, ведь соколы летели в пещеру, летели по прямой, не сворачивая ни вправо, ни влево, не ведая ни сомнений, ни неуверенности.

Теперь они или тот, кто управлял ими, точно знали, где найти беглецов.

«Но этого не может быть, — пытался уговорить себя Тревер. — Откуда им знать, как попасть в пещеру?»

Откуда?

Ответ пришел сам собой, несмотря на все усилия Тревера уйти от него. Ответ был настолько очевиден, что Тревер даже закричал, словно от боли:

— Нет! Не может быть! Они не могли узнать это от меня!

Перед ним неумолимо встало воспоминание о той страшной минуте, когда чье-то холодное щупальце не спеша перелистывало страницы его мозга.

Мощный чужой разум, войдя с ним в этот кошмарный контакт, легко читал в сознании Тревера и без труда разгадал тайну пещеры.

От осознания вины Тревер застонал, словно в агонии. Он выполз из своего убежища и бросился следом за соколами. Может быть, еще не поздно предупредить».

Он миновал развилку и услышал доносящиеся из глубины каньона звуки, звуки, услышать которые он боялся: пронзительный женский визг и хриплые яростные выкрики мужчин. Перескакивая через острые камни, задыхаясь от непосильной тяжести, он добежал до отверстия в пещеру и замер от ужаса.

Соколы-ящерицы ворвались в пещеру и вытащили оттуда рабов. Собрав их в каньоне, они пытались конвоировать их к выходу из ущелья, однако рабы бешено пробивались назад.

Черные крылья бились и грохотали в узкой горловине между отвесными каменными стенами. Щелкали когти, хвосты хлопали по камням, точно пастушьи кнуты. Обреченные рабы отбивались, сталкиваясь и топча друг друга. Некоторые уже лежали бездыханными, рядом замерли в последних судорогах несколько соколов. И все-таки под неумолимым натиском летающих ящериц люди вынуждены были продвигаться к каньону.

• Предыдущая
• 70/92
• Следующая